Александр I - Александр Николаевич Архангельский

его от малейших признаков экзальтации за счет утраты архитектурного смысла, не спасет храм от вполне символической судьбы. Строительство затянется; только в 1859 году, уже при Александре II, снимут леса и в 1860-м приступят к росписям. Когда закончат, недолго уже останется до апокалиптических времен. Задуманный как воплощение Святой Руси, как некое подобие Иерусалимского храма для России, он и будет взорван – как образ Святой Руси, как подобие Иерусалимского храма. Предсказание настоятельницы Алексеевского монастыря, снесенного ради постройки храма, о том, что ничему более на этом месте не стоять, – сбудется…

* * *

28 декабря 1812 года началась война за освобождение Германии. Видимо, необходимая с военной точки зрения; в любом случае – ознаменованная великими событиями, без которых европейская история уже непредставима: неудачными для союзников Люценским (2 мая) и Бауценским (20–21 мая) сражениями; Плейсвицким перемирием (4 июня); Дрезденским сражением (26–27 августа), во время которого Александр чудом останется жив; Кульмским (29–30); наконец, ужасающе-грандиозной Битвой народов, начавшейся 16 октября под Лейпцигом и унесшей жизни почти 50 тысяч солдат союзных армий (из них 22 тысячи русских, 16 тысяч пруссаков, 12 тысяч австрийцев)…

Но «всемирно-отзывчивая» идеология этой войны таила в себе серьезную угрозу. От национального пафоса до национальной истерики – несколько градусов; от сверхнациональной широты до мистической эйфории – и того меньше. Чем ближе была победа, тем сильней становился соблазн затеять новое усчастливление, сменив лишь философскую подкладку государственного замысла и его масштаб; на место свободы, Энциклопедии и Монтескье поставив веру, Евангелие, Крест и всю Европу объявив площадкой для возведения «храма счастья» – в розах, но без шипов. Противоположные полюса готовы были сомкнуться, чтобы Россия, сбросившая с себя путы престарелых либеральных утопий начала александровского царствовования и вступившая было на путь духовного отрезвления, вновь отдала себя во власть эйфории…

Впрочем, была область, в которой «гроза двенадцатого года» успела произвести благой и ничем не устранимый переворот, – русская словесность. Перед самой войной, 19 октября 1811 года в Царском Селе открылся Императорский лицей, замышлявшийся с целью «тепличного» выращивания будущих государственных деятелей, способных провести предстоящее реформирование России. Кроме князя Александра Горчакова и барона Модеста Корфа, выдающейся политической карьеры никто из лицеистов первого выпуска не сделал; но поэтов из его стен вышло много – и воодушевленное переживание событий Отечественной войны сыграло тут не последнюю роль.

В 1812 году наступило «некалендарное» XIX столетие.

К началу 1813 года относятся первые известные нам стихи лицеиста Александра Пушкина.

Часть четвертая

Глава царей

«Вина кометы брызнул сок…»

А. С. Пушкин

Глава 1

Доктор права

Миру – мир

ГОД 1814.

Январь. 10.

Александр прибывает в Лангр. Переговоры в Шатильоне при посредничестве с французской стороны графа Коленкура об условиях мира с Наполеоном.

Январь. Ночь с 16 на 17-е.

Наполеон неожиданно начинает военные действия.

Январь. 31.

После ряда мелких побед, одержанных над Блюхером, Наполеон издает воззвание к народу о поголовном ополчении.

Февраль. 17.

В Шомони заключен новый союзнический договор сроком на 20 лет.

Война близилась к победоносному завершению. История уступала место быту, военная хитрость сдавала позиции житейской мудрости и семейственному расчету. 2 марта 1814 года дочери князя Кутузова-Смоленского, княгини Кудашева, Толстая, Анна и Елизавета Хитрово, Дарья Опочинина направили всеподданнейшее прошение Посланнику Господню, избранному Всевышним освободить Европу:

«Руководствуясь Твоими наставлениями, Отцу нашему Всевышний помог извлечь землю, Тебе, Государь, вверенную, от совершенной гибели, врагом нашим ей уготованной, и оставить благоденствовать под Твоею кроткою Державою. Посвятив жизнь свою на службу Отечества, не мог он заняться делами своими, смело оставляя их в расстройстве, награждаем быв Тобою отличием, почестями и неограниченною доверенностию. И, конечно, Государь! одни только беспрерывные подвиги Твои помешали Тебе обратить взор Твой на детей Кутузова-Смоленского! Имение, доставшееся нам, обременено долгами, и тогда только можем надеяться иметь хоть малое состояние, ежели, Всемилостивейший Государь, прикажешь оное купить в казну…»[205]

Однако на дочернем прошении рукою графа Аракчеева было начертано: «Оставить без ответа». До имений ли князя Кутузова, до финансовых ли проблем его потомства, когда близка к «полному и всецелому» разрешению великая задача похода 1814 года – возвратить каждому народу полное и всецелое пользование его правами и его учреждениями, поставить как их всех, так и нас самих, под охрану общего союза? Когда надо готовиться к торжествам? Когда следует бить в колокола и закупать шампанское?

ГОД 1814.

Март. 19.

3 часа пополуночи.

Подписана капитуляция Парижа на условиях Александра I, составленная будущим декабристом М. Ф. Орловым.

Наполеон не успевает доскакать до столицы.

Март. 19.

День.

На серой лошади Эклипс, некогда подаренной Наполеоном, в сопровождении короля прусского и князя Шварценберга, в свите из 1000 генералов Александр въезжает в Париж.

Александр планирует остановиться в Елисейском дворце; Талейрану удается убедить царя в готовящемся покушении и уговорить разместиться в его доме.

Совещание с участием Талейрана, короля прусского, князя Шварценберга, а также графа Нессельроде и других приближенных русского царя о будущем устройстве Франции.

Спустя месяц, апреля 23-го дня, в императорском Московском университете, «при всеобщем торжестве о взятии Парижа», была выставлена прозрачная аллегорическая картина, рисованная художником Плетневым.

Александр Павлович, Император Всероссийский, в образе Марса, вложившего меч свой в ножны свои, стоял на верху земного полушария. Испытания последнего года великой войны завершились; позади были сепаратные мартовские переговоры в Шоа с бароном Витролем о послевоенном устройстве Франции и яростное сопротивление русского царя идее возвращения Бурбонов на французский престол (бремя такой короны слишком тяжело для них); позади было сражение при Арси и промедление Шварценберга, давшее Наполеону возможность уйти от преследования… Позади было совещание в Сомепюи, зеркально перевернувшее Совет в Филях: там Кутузов принимал решение сдать Москву, здесь Барклай решал бросить главные силы на Париж… Позади был кровопролитный бой 18 марта и взятие столицы; позади было пожалование Барклая в фельдмаршалы, как бы искупавшее моральную вину царя за ситуацию 1812 года…

Впереди была – слава.

По одну сторону от полупрозрачного Александра простиралась освобожденная им – и подсвеченная огнями – Европа; Европа устремляла на русского царя взор, исполненный любви и благодарности; с ее рук падали разорванные цепи, что означало совершенное избавление от наполеоновского ига… По другую же сторону от монарха располагалась муза Клио, писавшая его деяния. Над головою царя светилось всевидящее Око; под ногами орел метал молнии на убегающее чудовище, которое прежде терзало Европу, а ныне было низвергнуто.

ГОД 1814.