Стажер - Елена Кароль

— Ну что, коллега, приступим? — потер руки Док, когда стало ясно, что работать придется прямо здесь.

Не рискуя говорить вслух, кивнула, и Стужев, словно только и ждал моей отмашки, безапелляционным тоном скомандовал всем покинуть место операции и не мешать. Правда, когда проходил мимо, Док с привычной для себя шуточкой вручил ему баул с едой, предложив подкрепиться, и наверх мужчины ушли, как мне показалось, чуть бодрее, чем начинали путь.

И только когда стало ясно, что внизу остались лишь мы и пациент, на которого уже наложили жесткий стазис, я тихо спросила:

— А этот Владимир, он кто? Чую, что мультистихийник. Сильный. И капельку регенерат…

— А вот этого я не знал, — заинтересованно хмыкнул Док. — Владимир Троекуров — командир княжеских бойцов, позывной Троян, отряд «Беркут». Тридцать семь лет, не женат, баронет. Второй ранг, кстати, но стихий меньше, чем у Стужи, он у нас в этом плане всех переплюнул. Хотя регенерат… Нда. Ну что, с чего начнем?

— С ядрышка, — вздохнула, недвусмысленно протягивая Доку левую ладонь и с некоторым усилием «снимая» с неё перчатку доспеха. — Проводить тут операцию от и до считаю нерациональным, слишком агрессивная среда. Подлечим, чтоб не помер во время транспортировки, но доделывать будем уже снаружи.

— Отличный план. — Мне вложили в руку ядро регенерации. — Жизнеутверждающий. Я как всегда на сердце?

— Зрите в корень, коллега. Приступим.

Сложнее всего оказалось пробиться через личный энергетический щит мультистихийника второго ранга. Уверена, если бы он не был на грани смерти, у меня бы ничего не вышло, но и так я потратила почти сорок минут, чтобы только нащупать лазейку. И это при том, что в его теле было три внушительных дыры!

Вот только этот гений умудрился запаять эти дыры своим доспехом, который просто слился текстурой с металлом, став с ним единым целым.

Но я смогла. Справилась!

Док тоже не мешкал и когда увидел, что доспех исчез, тут же повыдергивал из тела лишнее, накладывая настолько жесткий стазис, что это была даже не кома, а что-то гораздо более глубокое, удивительное и капельку жуткое.

А я начала работать с верхней раной. Быстро, очень быстро! И довольно жестко.

Затем во второй. Под конец с третьей.

Во всех трех случаях я просто разгоняла его личную регенерацию до бешеной скорости, не жалея сил и прекрасно видя, что это работает в десятки раз лучше, чем с другими пациентами, у кого не было такого дара. Всё-таки в чём-то мы, регенераты, поразительно уникальны…

— Всё, эвакуируемся, — прохрипела, чувствуя, что снова выжата до донышка. — Согласна даже на плече.

— У командира? — не замедлил подколоть меня Док.

— Однажды я сделаю тебя импотентом… Я умею.

— Но-но, коллега! Это не гуманно!

— Ой, всё, — фыркнула и сама аккуратно легла, потому что и так сидела у тела Троекурова. — Негуманно моё сиятельство не эвакуировать, когда я сама на это согласна. И вообще, я девушка, а не вот это вот всё.

— Понял. Работаем. — И завопил на всю аномалию, как раненый в одно место бизон: — Стужа, эвакуируй Заразу! Мы закончили!

— И как они тебя терпят? — пробормотала, едва не оглохнув.

— А у них выбора нет, — усмехнулся Савелий, отходя на шаг, когда рядом со мной буквально из ниоткуда появился Стужев и рывком поднял на руки. — Командир, отнеси девочку на свежий воздух, пусть едет домой, тут мы закончили. С остальным я справлюсь сам.

— Хорошо.

Кивнув, «Витязь» возмутительно бодро поднялся наверх по лестнице, умудряясь двигаться так быстро и ровно, словно не шел, а летел, так что я всерьез задумалась над его реальными способностями, о которых, кажется, не знала ещё слишком многого, а потом мы оказалось уже почти на выходе из разлома и Егор приглушенно произнёс:

— Полина, деактивируй доспех.

И я тут же это сделала, прекрасно помня, что мы вроде как шифруемся. Понятное дело, что умные люди быстро сложат два плюс два, те же «Добрыничи» и «Беркуты», но, будем надеяться, они не из болтливых. А остальным не стоит знать, что я не просто приглашенный специалист, а нечто большее.

Я ведь в верном направлении думаю?

При этом сам Стужев не спешил деактивировать даже шлем, донеся меня до своего фургона так стремительно, что нас едва ли заметили, да и в принципе в этот час непосредственно рядом с разломом мало кто оставался — в основном военные охраняли наружный периметр от возможных зевак из деревни, а рабочие занимались тем, что продолжали разделывать и таскать гигантские туши в новые фуры. Сами туши из разлома выносили бойцы, это я заметить успела.

В самом фургоне меня аккуратно усадили на лавочку и только потом спросили:

— Домой сама доберешься? Или дождешься нас, вместе поедем? В принципе осталось не так много, это не наш разлом, так что за закрытием будут следить «Беркуты».

— Хочешь сказать, что нам с него ничего не перепадет? — удивилась я.

— А ты жадная, — усмехнулся, качая головой.

Почему-то стало обидно.

— Я хозяйственная, — буркнула.

— Я пошутил. — Стужев деактивировал шлем и взглянул на меня с укором. — Полина, не обижайся. И нет, мы работали не бесплатно. Половина добычи наша по праву, остальное будут делить между собой «Беркуты» и «Добрыничи». Плюс ядро добыли именно мы, но там уже не в деньгах измеряется. Помимо этого за каждого вылеченного бойца чужого подразделения полагается не менее миллиона компенсации. За использованные во время лечения зелья, ядра, артефакты и просто приложенные усилия. Думаю, это с Доком вы сами поделите. Вот такие дела.

Хм, а это мне нравится больше… Не зря съездили на природу. Поле, правда, жалко. Кукуруза тут, подозреваю, так и не вырастет.

В общем, я решила дождаться всех наших бойцов, тем более они уже потихоньку подходили к нам, отчитываясь, что ядра собраны и враг окончательно расчленен на составляющие. Мне кивали, особенно те, с кем мы не виделись, а когда подошел незнакомец в коричневом доспехе и деактивировав шлем, уставился на меня в немом изумлении, я поняла, что уезжать надо было раньше.

Как говорится: Штирлиц ещё никогда не был так близко к провалу…

— Не понял, — озадаченно протянул мужчина лет тридцати пяти, с каштановыми кудрями и густыми усами. — Ваш Зараза — женщина?

— Я тебе больше скажу, Ромич, она ещё и графиня, — ухмыльнулся Айдар, сочувственно хлопая его по плечу. — Позволь представить: Ржевская Полина Дмитриевна. Уникум. А если сейчас рискнешь подумать о ней хоть одно слово в негативном ключе, я тебе позвоночник выдеру. Понял?

Сдавленно кашлянув, Роман покосился на сурового Олега,