Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

заслоняли вид, но я чувствовала, как задыхаюсь от высоты. Я задалась вопросом, не был ли храм расположен так высоко, чтобы сделать нас как можно ближе к небу и богам, но когда я посмотрела вверх, то обнаружила лишь еще больше облаков. Мой желудок заурчал, когда до нас донеслись запахи готовящейся еды, а те, кто уже находился в пределах границ Фьяллтиндра, смеялись и слушали музыку, казалось, ни о чем не заботясь. Вот только добраться до них не было никакой возможности: мы с Бьорном проверяли невидимый барьер через каждые десять футов, но так и не нашли прохода. Он даже заставил меня встать ему на плечи, чтобы дотянуться как можно выше, но барьер упирался в облака. Когда наконец показались два массивных каменных столба, я была голодна, раздражена и готова сбросить с обрыва любого, кто встанет у меня на пути.

Схватив меня за руку, Бьорн затащил меня за какие-то кусты, и мы оба стали вглядываться сквозь голые ветви. Я впервые видела тропу, ведущую вверх по южному склону. Судя по тому, что я видела, это был трудный подъем по крутой и опасной тропе, а на последних шагах путники должны были пересечь узкий пролет скалы, протянувшийся над пропастью, чтобы выйти на открытую площадку перед воротами.

И перед этими воротами стояли восемь воинов. Еще больше было на дальней стороне пропасти, где присутствовали признаки того, что они разбили лагерь, а не просто ожидали, когда их впустят на территорию храма.

― Ты знаешь, кто они? ― прошептала я.

Бьорн напряженно кивнул, указывая на крупного воина с кустистой рыжей бородой и бритой головой. ― Это ярл Стен.

Ярл Стен был сложен как бык и держал топор, который мне, наверное, было бы трудно поднять.

― Полагаю, он не в лучших отношениях с твоим отцом?

Бьорн бросил на меня косой взгляд, давая понять, что надеяться на это было бы идиотизмом.

― Прекрасно, ― пробормотала я, бросив взгляд на небо. Солнце клонилось к закату, а значит, до появления луны оставался всего час или два. ― Мы убьем их, а потом пройдем через ворота и займемся тем, ради чего мы сюда пришли.

Брови Бьорна поднялись.

― Возможно, у тебя не только кровь бога, но ты происходишь от древних валькирий.

― Почему ты так думаешь?

― Ты начинаешь считать насилие лучшим решением.

Это было неизмеримо далеко от истины. Я считала насилие выходом только потому, потому что альтернативой ему было насилие, примененное ко мне.

― Почему это не выход?

― Потому что, ― ответил он, ― насколько я понимаю, чтобы пройти через ворота во Фьяллтиндр, ты должна встать на колени и почтить каждого из богов по имени.

Я уставилась на него, с ужасом понимая, что, прожив большую часть своей жизни в Северных землях, Бьорн никогда не был в храме.

― Каких богов?

― Всех. ― Когда я покраснела, он тихонько рассмеялся. ― Не все битвы выигрывают сталью, Рожденная в огне, некоторые ― хитростью.

― И что ты предлагаешь? ― спросила я, одновременно обеспокоенная и заинтересованная, потому что Бьорн широко ухмыльнулся, а его зеленые глаза ярко сверкнули. И я знала, что это значит.

― Я предлагаю пойти посмотреть, как годары собирают свое золото.

Глава 18

Не прошло и часа, как мы с Бьорном снова подошли к воротам, но на этот раз мы были одеты в годарские одеяния с капюшонами, а глубокие плащи служили двойной цели ― согревали и скрывали нас.

Достать одежду не составило труда, поскольку, как и предполагал Бьорн, священник и один из его товарищей сразу же отправились в туннели на поиски украденного богатства. Погасив фонарь, Бьорн сообщил им, что оставит их одних в темноте, если они не отдадут свою одежду, что заставило их раздеваться быстрее, чем в брачную ночь.

Но Бьорн все равно оставил их в темноте, некрепко связав, чтобы они могли освободиться и найти выход.

В конце концов.

Я чувствовала себя виноватой, уходя, когда мне вслед звучали рыдания, и пробормотала:

― Оставить их там, в темноте, было жестоко.

― Это не было жестоко. Ублюдки планировали прибрать к рукам часть богатства, пока никто не узнал о нем, и тогда боги, которым они, по их словам, служат, могли бы превратить их в драугов. Мы спасли их от самих себя. Теперь иди быстрее, у нас мало времени.

Бьорн повел меня по тропе, пока мы не оказались почти у самых ворот, а затем замедлил шаг.

Я подражала ему, держа голову опущенной, пока мы приближались к ожидающим воинам.

Не подозревая, что их цель может появиться с этой стороны, никто из них не обратил на нас никакого внимания. Они также не освободили нам дорогу, вынудив нас с Бьорном пробираться между ними. Сердце бешено стучало, желудок скручивался в узлы, и я боялась, что кто-нибудь из них заметит мое учащенное дыхание. Узнает, что это мы с Бьорном, а не пара незадачливых годаров.

Но они только ворчали на холод, половина из них, похоже, считала, что это глупое поручение, а другая половина ― что я пройду по мосту с горящим щитом. Никто не подозревал, что я стою прямо рядом с ними, поэтому через несколько шагов мы уже достигли ворот.

Пожилой священник с редкими белыми волосами ждал нас, и я опустилась перед ним на колени, Бьорн последовал моему примеру. Старик растерянно моргнул, я подняла лицо, чтобы встретить его взгляд, и негромко сказала:

― Драуги побеждены.

Его глаза, затуманенные катарактой, расширились, а затем устремились на воинов, стоявших всего в нескольких футах позади меня. Я напряглась, наблюдая за тем, как он осознает кто я, и молясь всем богам, чтобы он не продал меня тем, кто желает мне смерти. Вместо этого старый священник улыбнулся, а затем произнес: ― Подчиняешься ли ты Одину, Тору, Фригг, Фрейру и ― он подмигнул, ― Фрейе?

― Да, ― прохрипела я, подавляя желание оглянуться назад: ощущение, что враги находятся у меня за спиной, а я беззащитно стою на коленях, было бесконечно хуже, чем встреча с ними лицом к лицу.

― Тиру, Хлин, Ньорду и Локи?

― Да, ― ответил Бьорн, хотя я просила старика говорить быстрее. Оставались десятки и десятки богов, и каждая секунда грозила смертью.

Я едва слышала имена богов, лишь бормотала согласие при каждой паузе, уверенная, что воины позади нас вот-вот услышат стук моего сердца. Почувствуют нервный пот и страх,