Страна чудес - Эмилио Сальгари

— Да, друг мой, — ответил доктор. — Несмотря на все наши усилия и на то, что мы выиграли несколько часов, мы все-таки не можем тягаться в быстроте ходьбы с его дикарями.

— Это настоящие лошади, — сказал Эррера. — Они за несколько дней проходят невероятные пространства.

— Если Коко приготовит нам засаду, тем лучше, — проворчал Диего. — Я не хочу уехать с этого материка, не заставив его расплатиться за все его подлости.

Они отдыхали, спрятавшись таким образом, три часа; затем, не видя ничего подозрительного, отправились дальше, свернув на северо-восток. Все они торопились добраться до берегов залива Карпентария, так как цель их была достигнута и им больше нечего было делать в центре континента.

К вечеру они дошли до берега Дали-Уотерса, реки, о которой ничего не известно: ни где ее истоки, ни где она оканчивается. К сожалению, наши путники не нашли в ней воды.

На другой день они снова пустились в путь, поставив себе целью дойти до реки Странгуэвс, надеясь, что она, быть может, не совсем пересохла. Места, по которым они проходили, были ужасающе бесплодны; казалось, они составляли продолжение пройденной ими с таким трудом страшной каменной пустыни. Бесконечные равнины, покрытые песком и камнями, в которых не было не только дичи, но даже ни дерева, ни кустика, ни травинки, тянулись одна за другой, путая путников своей дикой бесплодностью. Равнины эти были совершенно неизвестны, и, быть может, ни один белый еще не попирал их своими ногами до той минуты, когда туда пришли наши путники, так что все они, не исключая старого моряка, были сильно взволнованы, не зная, что их ждет впереди. Несчастные чувствовали себя как бы заблудившимися посреди этих сожженных солнцем пустынь. У них не было ни съестных припасов, ни единой капли воды, и их страшно мучили голод и жажда.

В течение трех дней они продолжали идти, или, скорее, кое-как тащиться, к северу, так как ноги их, ослабшие от усиленной ходьбы и от голода, положительно отказывались их поддерживать, и несчастные путники делали нечеловеческие усилия, чтобы не упасть, зная, что если упадут, то уже более не встанут. На четвертый день Кардосо, шедший впереди, увидал вершины нескольких деревьев.

— Виден лес! — закричал он. — Там есть и река.

Это восклицание оживило всех; они сделали последнее отчаянное усилие и, кое-как таща один другого, поплелись к лесу. Два часа спустя они соскочили, или, вернее, скатились, с берега Странгуэвса, в ложе которого между камышами сверкало еще небольшое количество воды.

XXVII. Наказание изменника

Истоки реки Странгуэвс еще неизвестны, так как на ее берегах побывало очень мало исследователей; тем не менее, предполагают, что они находятся близ шестнадцатой параллели. Странгуэвс является притоком Ропера, значительной реки, впадающей в залив Карпентария, предварительно описывающей большой крут и принимающей с запада большой приток Эльсен.

Хотя большие дожди еще не начались, тем не менее в ложе Странгуэвса оставалось еще немного воды, несмотря на летнюю жару и на жаркие ветры, дующие в продолжение ноября, декабря, января, февраля и марта и полностью иссушающие все реки внутренней Австралии.

Небольшое количество найденной воды было спасением для наших беглецов. Они были так утомлены, что если бы и эта река была совершенно пересохшей, то они не могли бы дойти до Эльсена или до Ропера и, наверно, закончили бы существование на берегах Странгуэвса.

Так как тут была вода, то не должно было быть недостатка и в дичи, поэтому лишь только наши матросы утолили жажду, как тотчас же начали обшаривать берега реки. Поиски их не были бесплодны, они нашли громадного кенгуру и послали в него две пули.

Этой крупной дичи могло хватить им на несколько дней. Часть ее они изжарили, а остальное разрезали на тонкие полоски и повесили сушиться на солнце, чтобы предохранить от порчи.

Их остановка на берегу реки длилась двое суток, на третьи они нагрузили на себя провизию, наполнили водой мешки, сшитые старым матросом из кожи кенгуру (причем иголка и нитки, конечно, нашлись в одном из четырнадцати карманов, заключавших в себе неисчислимое количество предметов, необходимых для жизни путешественника), и отправились дальше, держа путь к реке Стеркул, впадающей в залив почти напротив островов Эдуарда Пелью.

Область, которую им теперь следовало пройти, была совершенно неизвестна; карта, спасенная доктором от ненасытной жадности австралийцев, не давала ровно никаких указаний, — видимый признак того, что до сих пор еще ни один европеец не отваживался проникнуть в необозримые равнины, простирающиеся к востоку по направлению к заливу Карпентария.

Но эти четверо смелых людей, затерявшиеся посреди необозримой пустыни, не испугались лежавшей перед ними неведомой страны; они знали, что находятся всего лишь в ста шестидесяти или в ста восьмидесяти милях от океана, и бодро пустились в путь, надеясь добраться до него прежде изменника Ниро Варанга, если бы ему удалось привести своих подданных на этот столь отдаленный от озера Вудс берег.

Так как инструменты, необходимые для географических измерений, были украдены дикарями во время разграбления драя, то обязанность указывать путь была возложена на Диего, имевшего маленький компас, привешенный к часовой цепочке.

Казалось, что вся эта часть континента была не чем иным как громадной равниной, потому что ни в каком направлении не было видно ни малейшего возвышения. То была пустыня, покрытая песком и камнями и лишь изредка прерываемая иссохшими кустарниками да несколькими полуувядшими деревьями; в ней не было ни источников, ни четвероногих, ни даже птиц. Можно было подумать, что страна эта проклята самим Богом.

Тем не менее беглецы продолжали продвигаться вперед; они останавливались лишь тогда, когда ноги совершенно отказывались их поддерживать, отдыхали в продолжение нескольких часов, затем снова шли вперед. Они боялись истратить захваченный ими с собой запас мяса, не достигнув берега океана, боялись остаться навеки в этих пустынных, спаленных солнцем равнинах.

Маленький отряд шел таким образом в продолжение шести дней по нескончаемым песчаным равнинам, но на седьмой день он вынужден был остановиться. Последний кусок мяса был ими съеден еще вчера, а последняя капля воды выпита за целые сутки до остановки.

— Да, — грустно проговорил Диего. — Кажется, уже самим Богом так положено, что в этой стране люди должны страдать от голода. Если бы я прожил на этом материке еще хоть один месяц, то вернулся бы в Парагвай суше сухаря и худее копченой селедки. Будь я австралийцем, я бы предоставил жить тут кенгуру и попугаям, а сам бы уехал и никогда больше не возвращался. Что ты говоришь, друг мой?