Дети войны - Влада Медвденикова

Ни стука, ни оклика, — дверь тихо скрипнула, отъезжая вбок, и Мельтиар вошел в комнату.

Я вскочила, подняла оружие, — все движения стали угловатыми, неловкими, тело одеревенело и застыло от ожидания. Мельтиар перевел взгляд с меня на Кори и сказал:

— Все в порядке. Приговор отменен, я могу остаться в городе.

На миг мне показалось, что облегчение захлестнет меня, потопит, — но чувства онемели, как и тело. Радость дрожала в груди, но я едва верила. Все позади. Моя мольба подействовала. Он прошел через столько бед, но все позади.

— Хорошо, что вы здесь, — тихо сказал Кори.

В его словах было все, о чем мы говорили, сидя здесь вдвоем. Чувства дробились и сияли, вихрились водоворотом, достигали меня, даже когда Кори разжал пальцы, выпустил мою руку.

Мельтиар кивнул, и Кори продолжил, решительнее, тверже:

— Надо будет поговорить, я должен рассказать про остров, куда уплыли враги, и про многое.

— Завтра я вернусь сюда, — сказал Мельтиар и обнял меня за плечи. Усталость горела в его ладони, падала тяжелыми ударами пульса. — Сможем все обсудить.

Я всего пару раз была на этаже крылатых воинов — меня посылали с короткими поручениями, я взбегала по лестнице, находила нужную комнату, сообщала что-то или отдавала. И каждый раз было немного не по себе, ведь где-то здесь жил наш лидер и его личные предвестники. Коридоры и двери были такими же, как внизу, но мне казалось, что тут царит торжественность и особая, напряженная устремленность.

Но сейчас, когда темнота растаяла, исчезла в ладонях Мельтиара, я едва поняла, где мы.

Коридор был прямым и узким, — белые и черные плиты стен, решетки вентиляции, редкие светильники, горящие вполсилы. Так темно — значит, снаружи уже ночь, — и пустынно, безлюдно, как на тайном этаже. Неужели весь город стал таким?

Но, прислушавшись, я начала различать голоса — они доносились сквозь гул вентиляции. Перебивали друг друга, спорили или утешали, — негромкие, но где-то рядом.

— Наш отряд, — сказал Мельтиар. Он хмурился, смотрел вперед, и я не могла разгадать, о чем он думает. — Идем.

Наши шаги не искажались эхом, как в пещерах наверху. Все звуки здесь были отчетливыми и резкими: стук подошв по блестящим плитам, шум ветра, приближающиеся разговоры. Проходя мимо одной из дверей, Мельтиар сказал:

— Здесь моя комната.

Я кивнула, пытаясь запомнить место, — но все двери были одинаковыми, как я смогу отличить?

Мы свернули направо, голоса стали четче, отдельные слова вспарывали воздух, — но звучали одновременно, я не понимала, о чем речь. Подойдя ближе, я увидела раздвинутые створки, широкий дверной проем, а внутри — столы, блеск стаканов, людей в черном.

Наш отряд.

Все замолкли, увидев нас.

Столовая этажа ярких звезд — я никогда не заходила сюда. Но все было так же, как у нас внизу, — те же стеллажи с запечатанными коробками, краны с водой у дальней стены, запах еды и сладкого вина. Только столы были сдвинуты, за ними уместился весь отряд и личные предвестники Мельтиара.

Киэнар поднялся, Цалти следом за ним. Я услышала, как хрустнули их крылья, расправляясь и закрываясь вновь.

Мельтиар махнул рукой, то ли отсекая вопросы, то ли приветствуя. Шимэт и Скеци, сидевшие с краю, подвинулись, и Мельтиар опустился на черную скамью. Я примостилась рядом. Звякнуло стекло, кто-то передал нам стаканы, до краев наполненные густым красным вином. Раши вскочил из-за стола, исчез среди стеллажей и тотчас вернулся, поставил перед нами коробки с едой. Наклонился, шепнул мне что-то, — я не разобрала слов, но кивнула.

Мельтиар залпом осушил стакан и велел:

— Рассказывайте.

Тишина воцарилась на миг, осязаемая, звенящая и горькая. Потом Киэнар поднял взгляд на Мельтиара и сказал:

— Мы почувствовали приближение магии. Она почти не ощущалась — как след от машины. Но я успел просигналить, мы взялись за оружие. — Его голос звучал ровно, сухие факты, отчет о событиях. Но глаза лихорадочно блестели, а крылья вздрагивали, пытаясь раскрыться. — Видимо, враг был над нами, на скалах — мы хотели взлететь, но не успели. Была очень яркая вспышка, в море, даже сквозь шлем больно смотреть. И эхо магии — как от сильного взрыва, очень мощное. Несколько секунд воздух был опасен, крылья не слушались. Потом мы взлетели, увидели, что корабль погиб. Противника не нашли — лишь на скалах следы магии, она таяла на глазах.

Киэнар замолчал. Мельтиар не ответил, и я чувствовала, как его вновь поглощает раскаяние, такое же бездонное, как там, над чужим морем. Каэрэт потянулся за бутылкой, наполнил опустевшие стаканы. Я спохватилась и сделала первый глоток. Вино было дурманящим и сладким.

— Я должен был сразу полететь к кораблю, — сказал Киэнар. — Если бы я успел их предупредить…

— У предвестников Эртаара были крылья, — ответил Мельтиар, — но это не помогло. И они, и Анкэрта погибли из-за моего решения. Из-за моего приказа.

Танар и Рэул, воины из команды Анкэрты, вздрогнули, услышав ее имя.

— Следы колес? — спросил Мельтиар у Киэнара. — Копыт? Военные отряды на равнине внизу?

Киэнар покачал головой.

— Никаких следов поблизости. Мы хотели обследовать дальше, но решили сперва дождаться тебя, — сказал он и добавил с внезапной горячностью: — Мы не хотели уходить без тебя. Хотели дождаться, но нас заставили вернуться.

— Мы пытались позвать тебя, — проговорила Армельта. Я едва узнала ее — такой она была тихой сейчас. Сидела, опустив взгляд, теребила выбившуюся черную прядь. — Но не получилось. Как если бы… пропал голос.

— Барьер, — сказал Мельтиар. — Магия этих людей. Завтра увидите, я покажу.

Я незаметно прикоснулась к его руке — окунулась в сумрачную решимость, расчерченную алыми всполохами вины, припорошенную усталостью. Но он говорил про завтра, и я чувствовала, как его душа устремляется вперед, в будущее. Мельтиар обвел нас взглядом, — каждого из сидевших за столом, — и в его глазах мне почудилась невысказанная мысль: «Мы все преодолеем. Любую потерю и любую боль».

Киэнар вскинулся, словно собираясь спросить о чем-то, но вместо этого обернулся к двери.

На пороге стоял пророк. Белая одежда и бледные волосы, задумчивый и отрешенный взгляд, — так странно было видеть прорицателя здесь, среди воинов.

— Меня прислал Эркинар, — сказал он. — Мы увидели, кто напал на вас. Это противники людей, с которыми вы заключили союз. Мы видели, как они ушли от берега, присоединились к войску, вступили в битву. Исход сражения пока не ясен.

О чем он? Сражение еще идет? Или они просто не смогли увидеть, кто победил? Или им непонятно, кто победит в будущем?