Ветер перемен. Часть первая - Александр Заречный

" Синий, синий иней!" ревел весь зал и изо всех сил пытался выбить из паркета дощечки на память!

После такого сумасшествия необходима хотя бы маленькая пауза. Пока народ рассаживался обратно за свои столы, мы тихонько слиняли за кулисы.

Только упали в кресла, как из боковой двери вынырнул знакомый уже солдат, видимо служивший тут на посылках.

- Товарищ полковник приказал вам идти в ресторан, там вам ужин накрывают!

- Прям приказал? - подколол я его, - Вообще -то в ресторан приглашают. Вежливо.

У парня явно были проблемы с юмором и он не нашёлся что ответить, хотя усиленная работа мысли отразилась на его лице.

- Приказал или пригласил - не важно! - потирая руки, философски заметил Сергей, - Главное, что хавчик ресторанный! Это тебе не ""конское рагу"!

"Конским рагу" мы называли кашу из овса. Было такое впечатление, что овёс нам варили не чищенный и когда каша застывала, через мощную корку торчали овсяные иглы. Каждый раз входя в столовую, солдаты завидя это "чудо кулинарного искусства" ржали как кони, а так как это происходило довольно часто, скоро это ржание нельзя было отличить от натурально- лошадиного.

Мы прошли в ресторан. Сегодня он не работал, поэтому нам накрыли столик прямо в зале. Обычно же мы ели на кухне стоя.

- Как в лучших домах! - сказал Жека садясь за стол. - А в полку сейчас парни Тройной одеколон разливают.

- Не, ещё рано, - не согласился Лёха Брусков. - Сейчас только девять, значит в Союзе одиннадцать. Народ будет ждать курантов.

- Интересно, а нам грамулечку плеснут сегодня? - задумчиво протянул Виталий.

В обычные дни, когда мы в перерыве ужинали на кухне ресторана замначальника ГДО выделял каждому по маленькой бутылке пива. На гражданке я как-то попробовал Жигулевское, но не смог осилить и пол-бутылки, вылил в раковину - такой мерзостью оно мне показалось. Поэтому, когда здесь впервые брал в руки бутылку 0,33 немецкого пива опасался повторения неудачного опыта. И как жить после этого? Но к счастью немецкое качество не подвело - пиво оказалось не только вкусным, но и давало ощущение лёгкой эйфории, которое так раскрывает творческие способности. "Так вот почему почти все музыканты употребляют алкоголь во время выступлений!" - сделал я для себя вывод. О наркотиках тогда я ещё не знал.

- Ну что парни, порадовали! - В ресторан зашёл полковник.

- Сидите, сидите! - махнул он рукой на нашу робкую попытку обозначить вставание при появлении старшего по званию. - Поэтому вот - лично от меня!

Начальник ГДО поставил на стол бутылку Советского шампанского.

-Уууу! - довольно загудели Виталий и Сергей. Мы с Жекой и Маловым, как самые молодые, сочли за лучшее промолчать и только невольные улыбки выдали наши чувства.

- Выпьете с нами, товарищ полковник? - Виталий, как старший взялся открывать бутылку.

- Нет, сынки, - остановил его полковник. - я уйду, тогда и выпьете. Всё, ужинайте и через - он глянул на часы, - двадцать пять минут чтобы были на сцене. Дадите мне микрофон. И песня с вас. Как обещал! - последние слова он адресовал мне.

- А какую, товарищ полковник? - пришлось и мне вступать в разговор.

- " Темную ночь" знаете? Вот её мне и сыграете.

И полковник не дожидаясь ответа пошёл на выход.

- Ну, бляяя, - скривился Виталий, - что делать будем?

Песни этой в нашем репертуаре не было и разучивать было поздно.

- А что делать? - я пожал плечами. - Мужик нам такую аппаратуру подогнал, хоть и на вечер, ещё и бутылку шампанского. Как ты ему скажешь - "А мы не умеем"?

- Не скажешь! А делать-то что?! - Лёха Брусков даже вилку отложил в сторону.

- Ты ешь, время идёт, - я аккуратно отрезал кусочек шницеля, - ох и вкуснотища, парни!

- Сань, харе прикалываться! - Виталий тоже выглядел растроенно, - Как выходить из положения будем?

- Так выход один - наливай шампусика! - и видя, что Виталий начинает потихоньку звереть, примирительно выставил руки. - Всё -всё, больше не буду! Дашь мне гитару и я спою один. Вариантов больше нет!

- А нормально будет? - с сомнением сказал Виталий.

- Конечно нормально! - заверил я его. - Эта песня вообще для сольного исполнения написана, так что всё будет абгемахт, как говорят немцы.

- А ты откуда знаешь, как они говорят? - встрял до сих пор молчавший Малов.

Блин, постоянно у меня вырываются словечки, которые трудно им объяснить.

- А работать над собой нужно, Саня, тогда и вопросов таких задавать не будешь! - мысленно показал я ему язык.

- Ну Виталь, разливай уже! - обрадованный, что проблема решена, сказал Сергей протягивая бокал.

Через двадцать минут мы были на сцене. Пузырьки шампанского сделали своё коварное дело и чувствовали мы себя на подъёме. В таком состоянии самое время творить - никакого страха сцены и все творческие задатки прут из всех фибр души.

Полковник подошёл к микрофону.

- Товарищи офицеры, уважаемые гости! Прошу прощения, что отвлекаю вас от празднования Нового года. Но мне хотелось бы в этот замечательный вечер вспомнить тех, кому мы обязаны нашим сегодняшним благополучием и самой жизнью. Ровно тридцать лет назад в такой же Новогодний вечер погибла вся моя группа батальонной разведки. Я чудом выжил. Меня подобрала сестричка уже на нейтральной полосе, без сознания. Но речь не обо мне. Я всегда в этот вечер вспоминаю моих ребят. Я обязан им жизнью. Мы все им обязаны. Извините, я волнуюсь, да и никогда не был мастером речей. Сегодня круглая дата их гибели и я прошу почтить их память минутой молчания.

Закончив свою сбивчивую речь, полковник склонил седую голову. Весь зал молча поднялся. Среди праздничного убранства зала стоящая молча толпа людей производила почти жуткое впечатление, как что-то инородное. Да, не должно быть праздников со слезами на глазах. А их не становится меньше. И сколько будет ещё. Эти люди думают, что самое страшное в их жизни и в жизни их страны уже было. Но они ошибаются...

- Спасибо. - полковник поднял голову. - Я попросил наших замечательных музыкантов исполнить любимую песню разведчиков, которую мы пели на фронте и за линией фронта тоже.

Полковник повернулся к нам и кивнул головой.

Я взял у Виталия гитару и