Классно быть Богом (Good to Be God) - Фишер Тибор

– Он что, работает клоуном в цирке?

– Просто я тебя предупреждаю. Чтобы ты отреагировал адекватно. Ну, когда ты его увидишь.

– Тиндейл. Ты – классный парень и замечательный друг, но иногда ты как скажешь, хоть стой хоть падай. Как я, по-твоему, отреагирую неадекватно? Буду биться в конвульсиях? Закричу: “Ни хрена себе! В жизни не видел такого урода!”?! За кого ты меня принимаешь?!

Мы выходим из машины. Напалм ждет нас у подъезда. Дейв сгибается пополам. Аж рыдает от смеха.

– Это он над твоим анекдотом. Про младенчика в миксере, – говорю я Напалму, имея в виду анекдот, который он мне рассказал вчера. Дейва буквально трясет от смеха. Он даже не в состоянии пожать руку Напалму.

– Прошу прощения, – говорит он, задыхаясь. – Прошу прощения.

Мы едем в бар, потом – еще в один бар. Я не помню названий ни того, ни другого. Дейв мил и любезен с Напалмом. Даже знакомит его с несколькими интересными женщинами. Но я уже вижу, что моя идея вывести Напалма в свет обречена на провал. Барменша приводит к нашему столику свою подругу, чтобы Дейв “погадал” и ей тоже.

– Это фантастика. Он сходу определяет, какая музыка тебе непременно понравится.

Дейв берет девушку за руку и объявляет:

– Моуз Эллисон. Кинг Плежер. “Раммштайн”.

На Напалма девушки смотрят, как на нашу ручную мартышку.

Когда Напалм отлучается в туалет, Дейв говорит мне:

– Мне никто не поверит. Это неописуемо. В смысле, это не просто уродство в стиле классических страшилищ из фильмов ужасов.

– Ага.

– Это вообще что-то потустороннее. Нечто среднее между смешным и кошмарным. И тут, наверное, уже ничем не поможешь?

– Ага.

– Может, пластическая операция? Ну, хотя бы попробовать…

Дейв обещает Напалму взять на реализацию несколько пар его водных лыж. Мы выходим на улицу.

– Ну и что дальше? – размышляет Дейв вслух. – Обычно, когда мы с Тиндейлом выходим по барам, под конец нас всегда пытаются ограбить.

Как только Дейв произносит последнюю фразу, какой-то мужик в капюшоне подходит к нему со спины и достает пистолет. И это все происходит не на темной автостоянке, а посреди освещенной улицы.

– Джентльмены, я даю вам возможность выгодно вложить деньги. Мне всего-то и нужно две сотни долларов.

– Подождите минуточку. Вы пытаетесь нас ограбить? – уточняет Дейв.

– Нет, я даю вам прекрасную инвестиционную возможность.

– И во что же мы их инвестируем?

– В меня.

– А вы чем занимаетесь?

– Я пою.

– А что мы получим за наши деньги?

– Двойную прибыль.

– А как мы ее заберем?

– Когда я стану знаменитым, вы можете мне написать, и я вышлю вам чек. Меня зовут Тормоз Джо.

– А почему вы не хотите признаться, что вы пытаетесь нас ограбить?

– Потому я что не пытаюсь вас грабить. Я предлагаю прекрасную инвестиционную возможность. Такое бывает один раз в жизни.

– Я тебя предупреждаю, – встревает Напалм. – У меня фотографическая память. Я тебя очень подробно запомнил. И на суде я тебя опознаю.

– А зачем вам тогда пистолет, если вы не пытаетесь нас ограбить?

– Только для самозащиты. У меня столько завистников – вы не поверите. Все, все завидуют моему таланту!

Мимо нас медленно проезжает полицейская машина. Я провожаю ее глазами.

– Послушайте, – говорит Дейв, – я дам вам полтинник, если вы честно признаетесь, что пытаетесь нас ограбить.

– По полтиннику с каждого, минимум. Как капиталовложение. Я и так очень стараюсь пойти вам навстречу.

К моему удивлению Дейв достает из кармана бумажник и отсчитывает три полтинника. На прощание Тормоз Джо презентует нам диск с записями его песен.

– Ты это зачем? Почему? – У меня просто нет слов.

Дейв говорит:

– Я устал. Ты, я надеюсь, не собирался его разоружать?

Раньше меня пытались ограбить раз примерно в полгода. А теперь – каждую неделю. По статистическим данным, обстановка на улицах этого города с каждым годом становится все безопаснее. И все подтверждают, что да. А мне вот “везет” на грабителей. Я их притягиваю, как магнит. Я уже начинаю думать, что он прав.

– Если что, я дам показания в суде, – говорит Напалм.

– На, держи. – Дейв вручает ему диск с песнями Тормоза Джо. – Возьми себе. А то я боюсь, вдруг мне понравится.

Меня это бесит.

Меня бесит, как несправедливо устроен мир. В частности, это касается Напалма. И еще меня бесит, что меня это бесит. Злость за Напалма, она ничего мне не даст. Не продвинет меня ни на дюйм на пути к намеченной цели. Гнев и ярость, как и большинство сильных эмоций, – это только напрасная трата времени.

Кстати, мою озабоченность данной проблемой тоже можно рассматривать как симптом первой стадии сумасшествия. У меня был сосед, которого в конечном итоге забрали в дурку. Так вот, до того, как его увезли, он в течение месяца наблюдал за белками. Он был одержим этими белками, которые грызли орехи в кормушке для птиц у него во дворе. Он вообще ничего не делал, только сидел и смотрел на белок, вместо того чтобы заниматься делами и пытаться спасти свою фирму, пребывавшую на грани банкротства. Беспокойство за ближнего – это всего лишь попытка уйти от своих собственных проблем. Существует немало законных и к тому же бесплатных способов отвлечься от горестных размышлений о своем безысходном злосчастии: не подпускать белок к орехам, смотреть телевизор, лечь спать, принять участие в марафоне, играть на арфе, беспокоиться за других.

Сиксто вручает мне пачку долларов.

– На фронте “а где наши денежки” по-прежнему тихо, – улыбается он.

Я хочу сделать Напалму подарок. Подарить ему то, что останется с ним на всю жизнь: великолепное воспоминание.

Я собираюсь спросить совета у Дейва, но когда выезжаю на бульвар Бискейн, вижу вполне очевидную проститутку, скучающую на углу. Вообще-то я хотел обратиться в эскорт-агентство, потому что уличные проститутки – это явно не высшая категория в данной сфере услуг, но девчонка вполне симпатичная. Далеко не красавица, но так, наверное, даже лучше, потому что все будет смотреться более правдоподобно… и потом, лень всегда побеждает.

Наши взгляды встречаются, я притормаживаю и опускаю стекло.

– Привет, как дела? – Я решаю начать разговор с безопасно-нейтральной фразы.

– Как дела?! Я – блядь, работаю прямо на улице, даю всяким придуркам трахать себя во все дыры за какие-то жалкие пару долларов, чтобы мне было, на что пожрать. И как, по-твоему, мои дела?!

Я поднимаю стекло и еду прочь.

На Линкольн-роуд захожу в кафе выпить кофе. Беру со стой-ки газету и вижу там объявление агентства “Элит-Эскорт”:

“У нас только самое лучшее! Самые красивые, стильные, элитные девушки, которые знают толк в красивой жизни. С такими не стыдно прийти ни в шикарный отель, ни в престижный ночной клуб. Молодость, ум, красота, элегантность, безупречные манеры – все к вашим услугам. Наши девушки ждут состоятельных джентльменов, знающих цену деньгам, своему времени и женской красоте”.

Я вхожу в офис агентства с ощущением полной бесперспективности данного предприятия. Меня не покидает тревожное чувство, что моя затея осчастливить Напалма обречена на провал. Я пытаюсь об этом не думать, но мрачные мысли навязчиво лезут в голову.

Меня встречают на редкость радушно. Когда я говорю, что мне нужна девушка только на час, администратор не делает разочарованное лицо. В ее взгляде нет ни насмешки, ни сдержанного раздражения. Хотя я уверен, что здесь вообще не бывает такого, чтобы сотрудники позволяли себе выказать удивление или досаду по поводу запросов потенциальных клиентов. Когда я вижу их цены, то чуть не падаю в обморок. Разумеется, я был готов к тому, что здесь меня обдерут как липку: это лучшее в городе эскорт-агентство, здесь крутятся очень большие деньги, но мне трудно поверить, что здешние цены могут считаться приемлемыми даже для “состоятельных джентльменов”. С такими расценками сотрудникам агентства просто не остается ничего другого, как быть на редкость радушными.