Элайджи в мире эльфов, или Алекса – мой эльф - Валерия Рамирова

уже не болела. Для верности Элайджи подпрыгнул на ней, но никакой, даже слабенькой боли так и не почувствовал, словно все, что вчера произошло, было лишь плодом его разыгравшейся фантазии или красивым сном.

Все еще зевая и потягиваясь, он вышел в сад. Прямо ему в руки с верхушки его шалаша спустилась гроздь спелого сочного винограда. Положив несколько виноградин за щеку, Элайджи направился по заросшей цветами дорожке в поисках хоть кого-нибудь, с кем можно было поговорить. Этот кто-нибудь не заставил себя долго ждать. Перейдя через сплетенный из лианистых деревьев мостик, он заметил гнездо Ская, на котором, укутавшись в его перьях и уткнувшись носом под крыло, спала Алекса.

Элайджи поднял лежавшее на земле перышко и принялся легонечко водить им по щеке и уху эльфии. Сперва Алекса лишь немного морщилась, отводя лицо, а потом и вовсе начала отмахиваться, словно от назойливой мухи. Отмахиваясь во сне, она задела рукой Ская, и тот, не разобрав спросонья, что к чему, так громко пиликнул, что бедняга аж соскользнула вниз.

– Упс, – не ожидал такой реакции Элайджи и машинально спрятал перо за спину.

– Святые светлячки! Прямо шокотерапия! – схватилась за сердце эльфия. – Скай, ты чего? Если тебе было мало места, я бы подвинулась. И никогда так больше не делай! – еле перевела она дыхание.

Скай весь напыжился и недовольно отвернулся. Перья его вздулись в шарик, и он начал увеличиваться в размерах. Издалека это выглядело так, словно из гнезда с завидной скоростью рос большой белый шампиньон.

– О! Вот ты где! – раздался голос Каллистата. – А я тебя ищу по всей больнице. Опоздал на две минуты к твоему пробуждению, а ты уже ушел.

– Как? Вы знали, когда я проснусь? – удивился Элайджи.

– Нет! Я не просто знал, я знал точно до секунды, когда ты проснешься. Оглянись! В моем саду нет ни одного лишнего растения, ни одной лишней травинки. У каждого свое место и свое предназначение. Сочетание этих грюпонов и меладуньи… – указал Каллистат на шикарный розовый кустарник и растущий рядом с ним ветвистый куст с желтыми пушистыми листьями, – …способствует пробуждению. Они источают свой аромат два раза в день, ровно по часам. Благодаря этому я знаю когда просыпаются мои пациенты. В этом и заключается все колдовство, – усмехнулся эльф здоровья. Но обратив внимание на Ская, улыбка его превратилась в тревожное настороженное молчание. – А что это вы сделали с нашей птичкой?

– У птички нервишки шалят, – прочистила ухо Алекса, демонстрируя, каким оглушительным был его крик. – Другими словами, наша птичка встала не с той ноги. Я заметила, чтонынче это в моде, – вспомнила она вчерашнюю взбучку между Фейт и Веноной.

Скай напыжился еще больше и теперь уже напоминал выглядывающее из-под крышки кастрюли тесто, растущее на дрожжах.

– Наверное, придется сделать очень больной укол, – предложил Каллистат, поняв что к чему. – А иначе он просто лопнет.

Услышав угрожающее слово «укол», Скай сдулся как недодутый шарик и, переваливаясь с лапы на лапу, умостился хвостом к Алексе.

– Очень приятно! Какая милая картина, – засмеялась эльфия и, подлетев сверху, зависла вниз головой перед его клювом.

Скай косолапо проделал ту же манипуляцию, но Алекса не отставала. Сперва она просто забавлялась и дразнила его, приговаривая, что на обиженных воду возят, а потом резко подскочила к нему и крепко-крепко обняла. Злиться или обижаться на своих друзей было не в ее правилах, и Скай охотно принял ее такого рода извинение.

– А что там у нас, молодой эльф, с ногой? – наконец задал Каллистат вопрос, ради которого и пришел.

Элайджи присел на краешек гнезда, и доктор аккуратно разбинтовал перевязку. Сперва Элайджи было трудно поверить, но нога была как новенькая, будто на ней и вовсе никогда не было ран. Не осталось ни шрама, ни даже маленького пореза. Он провел по ноге рукой, чтобы убедиться, что это все ему не кажется, но от вчерашней рваной раны не осталось и следа.

– Я думаю, это тебе уже не понадобится, – собрал в комок бинты эльф здоровья.

– Доктор Каллистат! Я просто не знаю, как вас благодарить. Это самое настоящее чудо! – вне себя от радости прыгал Элайджи.

– Это природа – чудо. А я просто знаю ее секреты! – подметил Каллистат. – Ты уже совершенно здоров и можешь уходить в любое время. Ну да ладно, побегу я, а то меня другие пациенты заждались. А вы приходите! Приходите почаще, навещайте вашего друга Ская, – и, попрощавшись с ребятами, Каллистат поспешно удалился.

Элайджи и Алекса еще долго ходили по красивому и цветущему саду клиники. За это время Алекса успела поведать ему о вражде Фейт и Веноны, о громадной волне, которая затопила полбиблиотеки и уничтожила многие книги, о сердечном приступе однозубого Фирса и о том, что Клу-Клу спала на его кровати, дабы родители ничего не узнали об их неудачном походе в ведьминский лес.

Элайджи с огромным интересом слушал и удивлялся, сколько неимоверного могло произойти всего за один день в Эльфидэе, когда в деревушке «Цветочные луга» подобного с ним не случалось и за год.

У входа в лечебницу они увидели прыгающую с цветка на цветок Клу-Клу, которую не поленился «подогнать» Гидеон. По дороге к замку они с упоением обсуждали, как ночью прокрадутся из города Эльфидэя в «Цветочные луга» и Элайджи наконец-то сможет увидеться со своими друзьями, а Алекса прихватить очередную ложку. В предвкушении новых приключений они подлетели к замку. Как раз в тот момент, когда они заходили в библиотеку, несколько эльфов снимали сломанную и искривленную дверь с петель. От увиденного Элайджи содрогнулся. Он и не думал, что все настолько плохо. Трудно было поверить, что это была именно та, прежняя библиотека. Пол был еще сырым, на нем валялись потрепанные страницы неуцелевших книг, а стены местами вздулись от такой порции влаги. «Моя книга!» – промелькнуло в мыслях Элайджи, и он поспешил к тайнику. К его огромному сожалению, все, что находилось на той полке, смыло волной. Перебирая среди стопок кое-как высушенных, разбухших и до безобразия изувеченных книг, он наконец заметил свою. Некогда красивая и дорогая обложка превратилась в мятый пережеванный хлам. С нетерпением Элайджи распахнул ее, но все страницы без исключения были настолько размыты, что с трудом можно было разобрать лишь отдельные слова и буквы, совершенно не связанные между собой.

– О нет! – огорчился он, показывая Алексе измятые листы бумаги в черных разводах. – Как же мы теперь найдем ту потайную дверь?

– Не бойся, Элайджи, пока мы библиотеку не отремонтируем, тебя отсюда не выгонят. Им нужны лишние рабочие руки. А чинить здесь всё мы будем… наверное, до конца жизни, – обнадежила его Алекса, оценивая на глаз нанесенный ущерб.

– Эй, девчонки! – навис на плечи Фейт