Гений (СИ) - Марс Остин

— А я внесён?

— Внесён. Если я умру прямо сейчас, ты станешь очень богат.

Барт не понял до конца, как это прозвучало, шутливо или предельно серьёзно, или в этой серьёзности и был юмор, поэтому решил промолчать. Время шло, аура Веры выглядела всё лучше, Барт понял, что она скоро проснётся, и решился задать ещё вопрос, пока не выгнали:

— А почему декан вас не любит?

Шен усмехнулся, сказал мечтательно, как нечто прекрасное:

— Он когда-то у меня вёл физику, в Королевской Академии. У него была философия: «На „отлично“ физику не знают даже боги, на „хорошо“ знаю только я, а на „зачтено“ вам придётся полгода пахать как проклятые». А от меня отец требовал только «отлично» по всем предметам, он считал, что если я не смогу справиться с учебной программой, то что же я буду делать со всей остальной жизнью, она гораздо сложнее. У него были большие планы на мой счёт, так что я старался. Преподаватель физики на первом занятии рассказывал, как важна физика, и что она — мать всех наук и причина доминирования человека над всем остальным животным миром, и приводил пример, очень наглядный. У него была большая аудитория, такая, амфитеатром, в центре сцена полукруглая, и сбоку от доски стоит скульптура «Несущий свет», бронзовая фигура учёного на гранитном основании, в натуральную величину, и гранита там ровно кубометр, он специально так сделан. И ваш декан, тогда он ещё не был деканом, всем показывал этот гранит и говорил: «Люди смогли подчинить себе камень, исключительно благодаря физике, никаким другим способом этот камень не победить, человеческое тело само по себе, без инструментов, основанных на физике, на это не способно, оно сломается», потом пафосно так делал приглашающий жест и говорил: «Подойдите попробуйте, что хотите с ним делайте, хоть зубами грызите, кто сможет хоть кусочек отколоть без инструмента — сразу за год „отлично“ поставлю». У него это любимая речь, он её произносит перед каждой группой на первом занятии, я об этом знал. Пришёл на занятие не своей группы, чтобы застать эту речь, и когда он предложил подойти и попробовать отколоть кусок, я вызвался. Подошёл, попробовал, отколол. И зачётку протянул. Он зубами скрипел так, что вся Академия слышала, но «отлично» поставил, у меня была единственная оценка «отлично» по физике за всю историю его преподавания.

Барт медленно открыл глаза и ещё медленнее повернулся к Шену. Шен улыбался, глядя куда-то в сторону, потом заметил, что Барт на него смотрит, улыбнулся шире:

— У постамента до сих пор отколотый угол на цементе прилеплен, камень не стали менять. Но речь свою господин декан слегка подкорректировал. Во избежание.

— Как вы его сломали?

— Ладонью.

Барт опять закрыл глаза и отвернулся — он ожидал какой-то хитрости, подвоха какого-нибудь, а получил очередное подтверждение того, что Шен не человек. Шен продолжил:

— Я тогда тренировался в храме Золотого Дракона, там учат вещам, которые… ставят физиков в тупик, скажем так. И магов тоже. Но и физики, и маги забывают о том, что кроме них в мире есть ещё одна сила.

— Жрецы? — ахнул Барт, открывая глаза и опять разворачиваясь к Шену, Шен кивнул:

— Жрецы Золотого обучают по своим технологиям, пока я у них учился, я много интересных вещей мог делать, но когда уезжал из храма, то получаться переставало довольно быстро. Я узнал расписание групп физики, подгадал время визита в храм и поймал момент. Надо будет тебя туда сводить когда-нибудь, поизучаешь.

Барт пришёл в восторг от перспективы разнести в пух и прах очередное мракобесное учение, потом передумал — если Шена там научили камни ломать голыми руками, то не такое уж оно и мракобесное, Шен магом точно не был.

«А может быть, я просто знаю не всё. Как же это бесит.»

— Как думаешь, эта слепящая аура госпожи может иметь что-то общее с учениями жрецов?

Барта опять мурашками осыпало от ощущения, что Шен читает его мысли, он что-то промямлил, Шен сказал:

— Давай проведём эксперимент. Я кое-что попробую из упражнений жрецов Золотого, а ты оценивай её состояние и говори, помогает или нет.

— Хорошо.

Барт ещё сильнее ушёл в транс, сосредоточился так, что чуть ментальные глаза не лопнули, но ничего нового не увидел. Шен спросил:

— Ну как?

— Ничего.

— Наверное, я разучился. Давно не тренировался, ни один навык этого не прощает. Как госпожа?

— Лучше. Такими темпами, я думаю, часов за пять будет в полном порядке.

— Отлично. Иди на базу, поспи, я разбужу тебя, когда будешь нужен. Скажи Доку, я остаюсь здесь, без острой необходимости пусть не трогает. Иди.

— Есть, — Барт встал, поклонился, стараясь никуда не смотреть, но всё равно увидел эту сцену жутко смущающей нежности, исходящей от человека, в котором её никогда не было, как Барту когда-то казалось.

«Что любовь творит с людьми, а, это нереально… Неужели и со мной так будет?»

Он телепортировался к Доку, всё передал, сказал, что ушёл спать, а вместо этого сидел на кровати и смотрел на свои руки, осознавая, насколько они корявые, какие-то все кривые, шершавые, изодранные и кое-где даже грязные. Представлять, как он прикасается этими руками к Эльви, было дико стыдно, он решил, что с этого дня начнёт что-то с ними делать, потому что иначе так и проходит всю жизнь, не вынимая их из карманов. Приняв это судьбоносное решение, он с чистой совестью уснул.

4.32.6Б Барт исчезает, Барт дипломат

— Барт, вставай.

Он резко сел, по ощущениям понимая, что если сразу не оторвётся от подушки, то не проснётся вообще, разлепил один глаз и посмотрел на Дока, Док сочувственно вздохнул и сказал:

— Шен зовёт Веру будить.

— Как она? — хрипло спросил Барт, протирая второй глаз, Док нахмурился и сказал тем псевдоуверенным тоном, который Барт уже начинал ненавидеть:

— Нормально. Только она давно должна была проснуться, а не просыпается. Шен нервничает.

— Пять минут есть?

— Две.

Барт кивнул и встал, Док ушёл, Барт наколдовал себе воды над сложенными ладонями и умылся, забрызгав пол, вытер мокрые ладони о волосы, заодно как бы причесавшись, и пошёл к портальному тупику.

«Шен нервничает» — в случае Дока это примерно означало, что Шен готов бить его ногами, но сдерживается. У них были странные отношения, Док был старше, но на Шена смотрел всегда снизу вверх, со смесью религиозного восхищения и надежды на чудо, а Шен его периодически поколачивал, но не сильно, настолько «не сильно», что это выглядело как что-то хорошее. Барту иногда казалось, что у всех мужчин вокруг него есть какой-то тайный язык избиений, но его в этот язык никто почему-то не посвятил, и они при нём общаются, а он не понимает ни слова и чувствует себя по-дурацки.

«Надо спросить у Двейна. Как раз время будет на пикнике.»

Он сделал себе мысленную зарубку на память, расписался в журнале и вошёл в портал.

На третьей квартире было тихо, его эта тишина опять заставила поёжиться — неприятное ощущение, хотелось что-нибудь уронить, чтобы это прекратилось. Ауры Веры и Шена он изучил заранее, ещё стоя в библиотеке — Вера выглядела неплохо, хотя и не идеально, Шен никак не выглядел — сквозь его щиты Барт не видел вообще ничего.

«Тогда почему я его вижу?»

Что-то было не так, он сосредоточился настолько сильно, что даже остановился и поднял руки, чего обычно при свидетелях не делал — это было показателем того, что ему сложно, а он старался всегда прикидываться, что ему всё легко.

«Нет, я его не вижу. Я просто знаю, где он, потому что он искажает ауру Веры. Раньше такого не было, или я просто раньше не замечал. Чёрт, как же мало я знаю…»

Сделав себе очередную зарубку на память, он подошёл к двери в гостиную и осторожно выглянул, стараясь делать это так, чтобы ничего не увидеть такого, которое не надо, шёпотом сказал:

— Господин?

— Заходи, — так же тихо ответил Шен, — пора её будить, Док час назад говорил, что она проснётся через минуту, и с тех пор каждые десять минут это повторяет, но что-то никак.