Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович

Народные группы образуются из родственников, знакомых, соседей, сослуживцев. Это – довольно аморфные образования, но не настолько аморфные, чтобы с ними не считаться. В одну группу могут входить офицеры, инженеры, служащие, студенты, школьники, уборщицы. И все они, несмотря на различия, живут в сходном стиле. В таких группах могут быть свои привилегированные лица, – предмет гордости, зависти и других чувств для прочих членов. Члены таких групп знают о существовании друг друга, встречаются в тех или иных комбинациях и более или менее часто, интересуются судьбой друг друга, принимают какое-то участие в судьбе друг друга. Это – тот круг людей, в котором так или иначе проходит жизнь индивида вне первичного коллектива, – его личная жизнь. В таких группах люди ходят в гости друг к другу, переписываются, разговаривают по телефону, женятся, растят детей, дружат. Они меняются по составу, не всегда устойчивы. Но несмотря на их аморфность и изменчивость люди все равно вовлекаются в них, значительную часть времени проводят в них, проявляют к ним интерес, считаются с ними. Для подавляющего большинства населения такие группы суть дополнительный источник влияния и дополнительный надсмотрщик за их поведением. Именно в таких группах действует общественное мнение. И сила воздействия его на людей здесь огромна. Воздействие это двоякого рода. С одной стороны, оно заставляет людей поступать в соответствии с законами социальности, которым подчиняются все члены общества. А с другой стороны, оно накладывает некоторые ограничения на поведение людей, создавая свои представления о приличии, порядочности, честности. Люди вынуждены считаться с теми представлениями о правильном поведении, какие свойственны таким народным группам. Если индивид нарушает принятые нормы поведения, народная группа его осуждает, а порой – исключает его из себя и добивается официального наказания. Так что когда в Советском Союзе отдельные люди вступают в серьезный конфликт с обществом (диссиденты, например), они встречают осуждение не только в первичных коллективах, но и в своих народных группах. В частности, родственники и близкие знакомые, как правило, осуждают здесь диссидентов. На Западе не могут понять этого явления. А между тем это вполне обычное дело с точки зрения людей с опытом жизни в Советском Союзе. Дело в том, что народные группы вырабатывают представления о правильном поведении индивидов, перенеся их сюда из своих первичных коллективов. Во всяком случае, значительная часть членов народных групп (во всяком случае – самые влиятельные из них) является членами каких-то деловых коммун. И для них народная группа есть лишь продолжение их деловой коммуны, приложение к ней. Конфликты между народными группами и деловыми коммунами, конечно, возникают. Но они не имеют принципиального значения, не раскалывают жизнь населения на две разные жизни – в коммуне и в народной группе. Большинство конфликтов бывает такого рода, что причиной их оказывается нарушение индивидами каких-то норм поведения в том или другом коллективе.

Группы, аналогичные народным, складываются и в привилегированной части общества. И к ним относится все сказанное выше. Но здесь возникает нечто новое, недоступное на более низком уровне: более обширные возможности общения, сознание престижной общности, солидарность привилегированных и другие явления, объединяющие представителей этой части общества в более обширные группы и даже слои, внутри которых бывает достаточной уже потенциальная только принадлежность к группе. Например, здесь привилегированному писателю достаточно знать, что есть некий привилегированный художник или некий министр, чтобы ощущать их членами некоей потенциальной группы, к которой он причисляет себя. Для него принципиально не является невозможным знакомство с ними. Они могут оказывать друг другу услуги и заранее рассчитывают на это. Их дети могут ходить в одни и те же привилегированные учебные заведения и вступать в брак. Их дачи сопоставимы и могут даже соседствовать. Короче говоря, здесь складывается нечто подобное тому, что имело и имеет место в среде господствующих классов некоммунистических обществ. Причем здесь имеет место своя иерархия слоев, лишь отчасти совпадающая с официальной иерархией средних и высших чиновников.

Слои, о которых я говорю здесь, оказывают на своих членов еще большее давление, чем народные группы, ибо здесь действует еще и сознание принадлежности к господствующей группе населения. Хотя в этом обществе и отсутствует эксплуатация одними людьми других, какая имеет место в капиталистическом обществе, здесь имеет место более скрытая форма эксплуатации, в которой эксплуататором является не отдельный человек, а целый слой населения. Члены привилегированных слоев ощущают себя в качестве соучастников эксплуатации и дорожат этим. Существующий коммунистический строй есть их строй жизни и для них, ибо лишь благодаря ему они имеют особое положение, возвышающее их над массой людей. Потому члены привилегированных слоев расправляются с нарушителями принятых в них правил поведения довольно жестоко и беспощадно. Впрочем, такие случаи происходят довольно редко.

Конечно, такие «понятия», как «рабочий» и «крестьянин», еще не утратили смысла полностью и сохранят смысл и в будущем. Они утратили смысл социологических понятий, характеризующих коммунистическое общество по существу. Теперь многие профессии людей, занятых в сфере материального производства на самом низшем производительном уровне, уже не обозначаются точно словом «рабочий» (мастера, механики, прибористы и т.п.), а слово «крестьянин» даже для деревенских жителей звучит весьма неопределенно. Они предпочитают употреблять слова «тракторист», «комбайнер», «агроном», «зоотехник», довольно часто оставляя слово «крестьянин» лишь за самой неквалифицированной частью сельского населения.

Короче говоря, требуется сложное социологическое исследование, оперирующее всеми методами современной науки, чтобы дать точное описание структуры многомиллионного населения коммунистической страны.

Национальный вопрос

Я не рассматриваю разделение на национальностей племена. Замечу лишь, что, как показывает опыт Советского Союза, коммунистический строй успешно справляется с национальными проблемами. В частности, он является весьма эффективным с точки зрения поднятия образования, культуры и быта наиболее отсталых народов и групп населения до сравнительно высокого уровня. И они становятся оплотом нового общества. Отдельные национальные меньшинства здесь занимают привилегированное положение и превращаются в объединения, мало чем отличающиеся от гангстерских банд (в Советском Союзе в таком положении порой оказываются целые республики, например, Грузия, Азербайджан). Коммунистическая организация жизни общества вообще легко переходит в организацию, подобную гангстерской. И с этой точки зрения контроль со стороны центральной власти есть пока единственное средство сдерживать эту тенденцию к гангстеризму на местах.

В коммунистическом обществе имеет место очень сильная тенденция к уничтожению национальных перегородок и нивелированию национальных различий в населении страны, – тенденция к образованию вненациональной общности людей, т.е. общности коммунальной. И расчеты на то, что межнациональные конфликты в Советском Союзе послужат причиной гибели советской империи, основаны на полном непонимании фактического состояния страны с этой точки зрения.