Добрым словом и револьвером - Алексей Махров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экспресс-допрос пойманных «лодочников» и осмотр их плавсредств и оборудования, показал, что в их подготовке и оснащении приняли самое непосредственное и «горячее» участие наши лучшие враги — англичане. Лодки были построены по чертежам британского инженера Джона Айзека Торникрофта и представляли собой почти точные копии советского торпедного катера Г-5 — очень похожая форма корпуса и такой же способ сброса торпеды — с кормы. Вот только на советских катерах движок стоял в десять раз мощнее, потому тот фактически летал над волнами. А на этом «чуде» технической мысли стояла немецкая лицензионная копия нашего стальградского сорокасильного движка и его едва хватало, чтобы катер поднимался на редан. Торпеды оказались чисто австрийскими, созданными австрийским инженером английского происхождения и подданства Робертом Уайтхедом. Это была совсем новая модель, имеющая скорость под тридцать узлов и дальность хода до одной мили! От серьезных повреждений при атаке этого «москитного флота» нас спасла только собственная большая скорость — неопытные экипажи катеров не могли взять правильное упреждение — тренировались выходить на боевой курс, имея целью тихоходные, относительно наших кораблей, пароходы флота Австро-Венгрии.
В целом, атака торпедных катеров была придумана кем-то талантливым (напрямую узнать имя этого гения, путем допроса пленных, нам так и не удалось, но явно это был какой-то англичанин — когда поймаем, я его самым почетным способом прилюдно уничтожу, гада: перед строем лично расстреляю), но подвело исполнение. Вернее так: в общем-то и исполнена атака оказалась довольно грамотно и наверняка десятки торпед достигли бы цели если... Если бы противником были не мы, а любой другой флот в мире!
Эффект неожиданности, конечно, сработал: первая волна торпедоносцев добилась аж трех попаданий! Но и тут австрийцам не повезло (и повезло нам!) — «самодвижущиеся мины» попали в новейший линкор «Георгий Победоносец», на котором имелась конструктивная противоторпедная защита — двухметровые були. Их толщины вполне хватило для компенсации взрывов относительно легких (всего 30 килограмм) боевых частей изделий Уайтхеда. Впрочем, попади такая торпеда в старый броненосец или в новый эсминец — последствия могли оказаться более фатальными. Может быть утопить бы никого не утопили, но наверняка лишили бы хода и привели бы к длительному ремонту.
Интересный нюанс: насколько я помнил из доклада, подводящего итоги деятельности «товарища Кухулина» в доброй старой Англии (список ликвидированных офицеров армии и флота Ее Величества, прогрессивных промышленников, талантливых изобретателей превысил 500 имен!), инженер Торникрофт избежал физической ликвидации (убийства) на месте только потому, что вовремя сбежал на материк. Дальнейшие его перемещения по Европе нашей разведкой не отслеживались и напрасно — он сумел добраться да Австро-Венгрии, где и был «пригрет» и нагружен работой.
После нашей победы над английским флотом, а, вернее, тотального разгрома, почти все государства Европы принялись судорожно искать меры противодействия торпедным атакам или, напротив, пытаться создать нечто подобное нашему оружию.
И австрийцам удалось создать некий паллиатив, частично сработавший. Но если это сделали австрияки, то наверняка такого же, а может и лучшего, результата, добьются англичане — у них и промышленность на порядок лучше, и грамотных инженеров, несмотря на террор ИРА, до сих пор хватает. Уж повторить-то они точно сумеют! Значит нам надо найти методы противодействия атакам «москитного» флота. Понятно, что в чистом море торпедные катера нам не страшны, но если они опять подловят нас вот так — возле островов...
Похоже, что надо воспользоваться давним предложением сиятельного графа Рукавишникова и поставить на корабли по две или четыре установки шквального огня, ласково прозванных за «гуманное воздействие» на противника «Мясорубками». По крайней мере, во время подавления мятежа Великих князей, из одной такой установки положили всего за 30 секунд два полка английской легкой кавалерии.
Но это только часть защиты, активная. Требуется установить на корабли и пассивную защиту, как конструктивную, типа булей, так и съемную — противоторпедные сети. И если второе вполне можно сделать в приемлемые сроки, то установка булей... Конечно, теоретически возможна, но полностью изменит форму корпусов, нарушив всякую гидродинамику. Или, если применить встраиваемую, потребует полной переделки кораблей. Стало быть про усовершенствование старых броненосцев надо забыть и сосредоточится на строительстве новых типа «Георгий Победоносец». Война с «Владычицей морей» неизбежна, как восход солнца, дело только во времени — и нам надо быть готовыми к ней на все сто процентов.
А после, с очень большой вероятностью, будет война с нашим нынешним союзником — Германией. Нам на одном континенте вдвоем не усидеть. Рано или поздно начнем что-нибудь делить. Так лучше пораньше их вырубить, чтобы потом под ногами не путались. Да и не верю я в доброжелательность немчуры. Если честно, то у меня нечто вроде аллергии на немецкий язык — как услышу этот «лай», так в руки сам по себе ППШ просится... Генетическая память просыпается! Оба моих деда с немцами воевали. Вот и мне, скорее всего, тоже придется!
В общем, как только эта войнушка закончится, напрягу Рукавишникова, чтобы он мне еще два десятка эсминцев построил, минимум три линкора, десяток крейсеров-рейдеров. Ну и, посмотрим, как пойдет дело с новым оружием флота: авианосцами. Сиятельный граф упоминал, что сейчас идут испытания «самого настоящего» самолета. Вот когда на эти этажерки можно будет торпеды подвесить или, как минимум, бомбы, тогда и поговорим!
В общем, наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!
Часть 3. Глава 8
Глава 8
Интерлюдия. Где-то к западу от Тарнува
Австрийская кавалерийская дивизия направлялась на запад к Остраве. Двигались полковыми колоннами, держа между ними дистанцию в километр. Солдаты, только недавно назначенные наездниками, неловко покачивались в седлах, набивая на многострадальные задницы свежие синяки. Артиллерия: батарея немецких гаубиц и дивизион трехдюймовок, следовали за колоннами первого полка. Впереди дивизии, на дистанции в пять километров, рысил разведывательный полуэскадрон — автомобили разведроты поломались два дня назад, сразу после выхода из пункта постоянной дислокации. Позади колонны второго полка, как ему и положено, тащился обоз — более сотни повозок.
В ясном утреннем небе высоко кружила крупная птица, почему-то с едва слышным жужжанием. Но потом она куда-то пропала. Еще примерно через час, когда офицеры и унтеры первого полка подумывали, как лучше разместить солдат на привале, вдалеке
