Драконья незабудка 1 (СИ) - Сопилка Броня

— Я… передам ему.

— Хорошо.

Я спряталась обратно.

Удрать незаметно от Орса не выйдет, да и какой смысл? Куда потом идти?

Я присела на постель. Взяла карандаш и тетрадь.

Вывела букву "к". Зарисовала дочерна.

Написала "Танита Лимари". Зачеркнула и вывела "Лиямар Тинатин", по инерции дописав будку "н" в конце, как в имени няни Тин.

Замерла с занесенным карандашом.

"Островитянка", "она очень расстроится, если узнает об этом".

"Островитянка" — это не я?

Лиямар… Лийамарь Тинати. Сестры Тинантин и Маяхар Сойикалль. Мои няня и бабушка. Обе они с Архипелага Бурь, с Вольных островов.

Я сама, с тех пор как выяснила это, считаю себя островитянкой, стремлюсь попасть на Архипелаг.

Но в данном случае говорили, видимо, не обо мне.

Тани-Тинати — очень похоже, что тоже оттуда. Возможно даже, она выросла там. Вот откуда у меня появилось это чувство нежности и симпатии к едва знакомой девочке. Это — родство душ.

А ещё я действительно видела в ней незамутненную ненависть к драконам, тогда на физике, когда магистр Ларинье утверждал, что без драконов нам не выжить в следующей катастрофе, если она будет. В глазах Тани сияла такая же ненависть, как у няни Тин.

"Есть одно место", — сказал Орс и запнулся. А не договорил он явно: — "где одаренных в патриции не принимают".

Архипелаг Бурь. Вольные острова. Их жители — люди второго сорта для драконов. Те, кому въезд на земли материков запрещен.

В груди стало тесно от страшной догадки: если Тани островитянка, то её даже искать будет некому. Её спокойно можно использовать, подставить, а затем — уничтожить.

Зачем? Да хотя бы затем, чтобы раздуть скандал в прессе, и выставить островитян варварами.

Я тут же представила сенсационный заголовок в газете "Драконий вестник":

"Дикие островитяне посылают детей убивать детей!"

И на первой полосе — портрет большеглазой юной красавицы, испачканной кровью, в ошейнике, символизирующем принуждение, и с букетом незабудок в руках.

"Она пыталась хладнокровно убить своих соучениц. Но им повезло, драконы пришли на помощь!"

А что могли и не успеть — невелика потеря. Это не драконят со скалы сбрасывать. Людей — много.

"Людей слишком много", — я припомнила слова, сказанные кем-то из драконов на крыше, пока они думали, что я без сознания. Поморщилась, пытаясь понять, в каком контексте это прозвучало, но затертые и навязанные менталистом воспоминания путались, накладывались друг на друга, перемешивались, как каша в котелке.

Впрочем, тут как раз все понятно. Нас действительно слишком много, можно легко пожертвовать парочкой. А ведь можно даже получить такой хороший побочный эффект, как "яркое раскрытие".

Яркое раскрытие дара.

Моего.

Хм.

А ведь я могу его использовать! Надо только разобраться, как он работает, и что вообще из себя представляет.

Глава 30

Вспомнив глубину пропасти и острые скальные выступы, мимо которых пролетала, я наверняка осознала одно: выжить я не могла. Отчаянное удивление в глазах обнаружившего меня Орса — тому доказательством. И черный мешок. И то, что за мной прилетели так поздно.

Я не Нарника Кристи, у которой большой сильный род. Я почти такая же тень, как островитянка Танита. Даже дядя мой сведен с ума, и некому меня искать или оплакивать. Зато я невеста наследника Дальсаррха.

Идеальная жертва для газетных первых полос.

Но не об этом речь. Мне нужно вспомнить мой ярко раскрытый дар.

В полете я не совсем понимала, не верила, что мне крышка. Мой страх будто оцепенел, а сама я пыталась спастись. Безуспешно и безнадежно, срывая ногти и стесывая локти и колени, пока не погрузилась в туман ущелья…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А дальше в голове понеслось что-то цветное, стремительное, наполненное страхом потерять и злым чувством полета. Видение, похожее на кошмарную фантазию.

Или скорее на жуткое воспоминание того, что было на самом деле.

Да, реальность всегда страшнее, — сквозняком по затылку скользнула не моя мысль. Странная. Полная невыносимого опыта.

Я вздрогнула — и…

…стала драконом.

Драконом, которым владели ярость и страх. Драконом, несшим злую смерть злым людям.

Они не были безобидными жертвами, они били в меня из всех оружий, и я менялась, когда не удавалось уклониться — растворялась, пропуская летучие снаряды сквозь себя, тут же заращивая прорехи, будто затягивая их дымом.

Я дымка…

Я видела девушку на скале, маленькую и яркую, как мотылек. Я ощущала её, как самое важное в жизни. А эти злые муравьи, претендующие на звание венца природы, хотели её убить.

И я, разинув пасть, её схватила…

Зачем?!

Меня швырнуло на пол комнаты так резко и больно, словно я свалилась из-под потолка. И грохот был соответствующий, мисс Зерби обеспокоенно заглянула в дверь.

— Всё хорошо? — распереживалась совсем не похожая на обычного Цербера женщина. — Может чайку? Посидим?

— Не нужно… — я с трудом разжала стиснутые до скрипа зубы и, пряча, чтоб не заметили, разбитую коленку, пробормотала: — Задремала, упала с кровати…

— Бедное дитятко, — мисс Зерби покачала головой. — Ну, если что, я рядом, — она тихо притворила дверь, что-то тревожно выговаривая.

Я её не слушала. С трудом сдерживая нервную дрожь, я пыталась понять, что только что видела, и особенно — почему дракон схватил девушку, за которую боялся большее жизни.

"Не о том мыслишь, вспоминай полёт", — прошелестела в голове разумная идея. Рефлексировать буду потом, а сейчас…

Будучи злым и напуганным драконом в видении, я словно дымка, меняла своё огромное тело, растекалась, когда били по мне, и уплотнялась, чтобы ударить самой. А падая в пропасть, настоящая я сумела из рук отрастить себе крылья. Правда воспользоваться ими толком не сумела, кувыркаясь как неоперившийся птенец, выпавший из гнезда. Но замедлилась, это точно.

Я подняла перед собой руки, поглядела на них в который раз за день. Пошевелила пальцами.

— Вы — ды-ымка-а-а… — попыталась втолковать им. Пальцы не вняли, остались равнодушно плотными и даже не попытались удлиниться или обзавестись перепонками.

И как это развить? Как сделать это осознанно, если я понятия не имею, как у меня это получилось тогда?

Может дело в опасности? В страхе? В адреналине?

"Хороший кошмар поможет, ложись, вечер дня мудренее".

Я усмехнулась этой неожиданной мысли. Она словно прилетела издалека. Может меня ими награждает Корвин?

— Кор? — робко проговорила я. Не дождавшись отклика, тихо побилась о спинку кровати головой. — Дура, — констатировала обреченно и вытянулась на постели, всё равно мне не сбежать незаметно из дома, и к Таните — не попасть. Одна надежда на очень страшный сон и выплеск адреналина.

"Легко"…

— Как жаль, что я тебя не увижу…

Достаточно ли кошмарна смерть дракона?

А если он не знает, смог ли спасти смысл своей жизни? А если его тело истерзано и сил не осталось, а вокруг ни души, и даже если она всё ещё жива — шансов не погибнуть тут в одиночестве у неё практически нет, но он умирает, оставив её одну? А если не одну? Если в чреве её зреет дитя, из-за которого она не могла спастись сама, боялась, что метаморфозы тела повредят ребенку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Достаточно ли отчаяния этого дракона для того, чтобы я изменилась?

Оказывается — да…

С головой.

С последним выдохом его, с последним прикосновением к ней, к его золотовласой яни.