Кольцо (другой перевод) - Кодзи Судзуки

В конце того же года беременная Сидзуко, чтобы избежать огласки, возвращается на родину в Сасикидзи и рожает там дочку Садако. Оставив новорожденное дитя на попечение родителей, она почти сразу же после родов уезжает в Токио, но через три года снова возвращается за своей маленькой дочкой, и они едут в Токио уже вдвоем. С этого самого момента и до тех пор, пока Сидзуко не бросилась в жерло вулкана, Садако ни разу не разлучалась с матерью.

В начале пятидесятого года Сидзуко Ямамура и Хэйхитиро Икума привлекают к себе внимание всех крупных издательств и редакций газет. На это время в Японии как раз приходится пик научного интереса ко всему паранормальному и сверхъестественному.

Возможно, свою роль сыграли научная степень и профессорское звание Икумы. Во всяком случае, сначала очень многие поверили в сверхъестественные способности Сидзуко и присоединились к лагерю ее сторонников. Несколько крупных изданий опубликовали положительные отзывы о научной деятельности Икумы и о его успешном исследовании.

Однако большинство было настроено скептически, кто-то из них считал Сидзуко и Икуму шарлатанами. Поэтому стоило одному авторитетному научному обществу высказаться в том роде, что «все это очень сомнительно», как многие сторонники переметнулись в лагерь противников.

Способности Сидзуко ограничивались ментальной фотографией, ясновидением и проскопией[13], то есть основными элементами так называемой «экстрасенсорной перцепции», или телепатии. Что касается телекинеза, то умением двигать предметы с помощью мысли молодая женщина не обладала.

В прессе то и дело появлялись противоречивые публикации. Так, один журнал писал, что Сидзуко несомненно наделена «телепатическим» даром: для того чтобы спроецировать любое заданное изображение на фотопластинку, ей достаточно просто приложить ее ко лбу; к тому же в ста случаях из ста она угадывает содержимое закрытого конверта из плотной бумаги.

В ответ на это другой журнал опубликовал критическую статью, автор которой утверждал, что Сидзуко шарлатанка и что любой захудалый фокусник сможет без труда повторить все ее трюки.

Постепенно у Икумы и Сидзуко оставалось все меньше сторонников. Интерес к ним ослабевал, а тут еще Сидзуко постигло ужасное несчастье — в пятьдесят четвертом году в возрасте четырех месяцев умер ее второй ребенок. Семилетняя Садако успела привязаться к маленькому братику, и его неожиданная смерть была для нее тяжелым ударом.

В начале пятьдесят пятого года Икума публикует в газетах объявление, в котором сообщает, что Сидзуко согласна продемонстрировать свои способности публично. Сидзуко эта идея не нравилась с самого начала. Она опасалась, что при большом скоплении народа ей не удастся как следует сконцентрироваться, и тогда все обречено на провал. Но Икума настаивал на необходимости публичного выступления, и Сидзуко скрепя сердце согласилась. В конце концов, это была единственная возможность хоть как-то реабилитировать себя и Икуму в глазах общественности.

В день выступления в зале собралось около сотни ученых и журналистов. Сидзуко, предчувствуя неладное, нехотя поднялась на сцену. Она была не в самом лучшем состоянии — после смерти сына у нее нередко случались психические срывы, время от времени наступала полная апатия. В принципе, ей не нужно было делать ничего сложного — опыт заключался лишь в том, чтобы «узнать» комбинацию цифр на двух игральных костях, помещенных в свинцовую чашу.

Задание не требовало от Сидзуко особых усилий, даже человек с меньшими способностями, чем у нее, с легкостью бы с ним справился. Однако поднявшись на сцену и сосредоточившись, Сидзуко сразу же почувствовала, что все присутствующие хотят, чтобы она не выдержала испытание. Вскрикнув «не надо! не делайте этого!», она задрожала всем телом, осела на пол и потеряла сознание.

Впоследствии Сидзуко говорила, что мысль любого человека в той или иной степени обладает энергией. И хотя она сама являлась довольно мощным источником энергии, но, по ее словам, «когда сотней человек владеет одна и та же мысль — мысль о твоем провале — то ни я, ни кто другой не в силах противостоять этому напору».

На сцену поднялся возмущенный Икума и гневно заговорил:

— Что я вижу?! Это не собрание ученых, нет — это вся Япония ополчилась на меня и хочет растоптать результат моих трудов! Средства массовой информации сначала подстрекают толпу, направляют ее мысли в нужную им сторону и ждут, довольные собой. Только вот потом, когда дело уже пошло, газетчики почему-то не в силах противостоять мнению толпы. Им ничего не остается, как только идти на поводу у разбушевавшегося большинства! Какой позор!

Этой пламенной речью и закончилось неудачное выступление Сидзуко.

Разумеется, что после столь резкой критики в свой адрес журналисты разнесли скандальную «демонстрацию экстрасенсорных способностей» в пух и прах, а самого Икуму обвинили в некомпетентности.

Редакции газет не могли смириться с тем, что Икума попытался списать провал своего эксперимента исключительно на их счет. Следующим утром все газеты пестрели разоблачающими заголовками: «Откровенная подделка», «С оборотней сорвана их благообразная личина», «Профессор-шарлатан из Т***ского университета», «Неудавшийся эксперимент положил конец пятилетним дебатам», «Торжество современной научной мысли».

И ни одной статьи в защиту Сидзуко и Икумы.

В конце пятьдесят пятого года Икума развелся с женой и уволился из университета. Он твердо решил развить в себе экстрасенсорные способности. К тому времени Сидзуко чувствовала себя совсем плохо: у нее развилась обостренная форма мании преследования. Несмотря на это, Икума оставляет ее и уходит в горы, где в течение некоторого времени практикует «водный массаж» — подолгу стоит под водопадом. Не рассчитав свои силы, он в конце концов заболевает туберкулезом. Его помещают на лечение в туберкулезный санаторий в Южном Хаконэ. Душевное состояние Сидзуко все более ухудшается.

Садако, которой тогда исполнилось восемь лет уговаривает мать вернуться в Сасикидзи, чтобы быть подальше от газетчиков и их сплетен. Они возвращаются в родные края, но проходит несколько месяцев, и Сидзуко, ненадолго оставленная без присмотра, сбегает из дома и бросается в кратер вулкана Михара.

Судьба сыграла над всеми троими злую шутку. Их и без того хрупкий союз был жестоко разрушен до самого основания…

Асакава и Рюдзи дочитали факс одновременно.

— Так значит, ненависть… — пробормотал Рюдзи.

— Ненависть?