Сулейман. Султан Востока - Гарольд Лэмб

Вернувшись из Азии, Сулейман, как прежде, предался религии. Он часто читал толкования Корана, выходившие из-под пера муфтия. Роксолана умоляла его расслабиться, спросить совета у муфтия относительно решения важных государственных проблем.

Сулейман не соглашался с ней. Советы в вопросах веры, да. В этой сфере все решает шариатский закон. Но как можно уразуметь волю Аллаха в вопросах повиновения и лояльности? Здесь можно вынести суждение только на основе доказательств.

Вот насколько он был рационален, как твердо держался фактов. Супруга не могла постигнуть, почему он, высокий и сутулый, с воспаленными от бессонницы серыми глазами, взвалил на себя заботы и нужды миллионов людей и страдал от неспособности удовлетворить их чаяния.

— Пири Раис не должен был бросать своих людей в беде, — бормотал султан.

Не без любопытства Роксолана следила, как реализуется желание ее супруга построить Сулейманию. Из ее окна был виден поросший кипарисами холм за лесом корабельных мачт в бухте Золотой Рог. Этот-то холм султан и решил занять постройками своего собственного проекта вместо восстановления старого дворца. Сулеймания меньше всего будет напоминать дворец. В ее комплекс войдут гостиница для путников, религиозные школы, кухня, дом для престарелых и умственно неполноценных людей. И все это будет окружать мечеть, которая превзойдет по красоте Айа Софию.

У султана для осуществления этого замысла был архитектор, брат Рустама, Синан-ага, который восстанавливал Багдад. Синан начертил проект купола мечети, самого большого в городе и держащегося на четырех колоннах. Проект казался невероятным.

Роксолане казалась такой же невероятной и способность Сулеймана собрать вокруг себя столько блестящих умов: Синана — для строительства каменных мостов и гробниц, Рустама — для решения извечной проблемы сбора достаточной, но не чрезмерной суммы налогов с населения, дополненной данью с чужеземцев, Соколли — для заботы о сохранении и укреплении флота, оставленного Барбароссой. Их добрую волю, так же как и подвижничество самого Сулеймана, купить было невозможно. Нельзя было и оторвать их от повседневных дел…

Жизнь Мустафы казалась столь же безопасной, как и жизнь муфтия, когда летом 1553 года на восточной границе случилась неприятность. Персы, перебравшись через горы, овладели Эрзурумом, сторожившим основной горный перевал. Но Сулейман, возраст которого приближался к шестидесяти, сам туда не поехал, послав командовать полевой армией Рустама.

Вскоре после этого в сераль стали поступать тревожные донесения. Военачальники и солдаты, недовольные отсутствием Сулеймана, выходили из повиновения Рустаму. Армия без всякой причины остановилась у Амасии, которой управлял Мустафа. Затем пошли сообщения о бунте. Войска требовали, чтобы их возглавил Мустафа, если султан настолько стар, что не может приехать в расположение аскеров.

— Пусть так будет, — говорили военные. — Один лишь первый визирь не хочет уступить место командующего будущему султану. Этот Рустам — не османской крови. Уничтожив его и отправив старого султана на отдых, мы получим предводителя, который поведет нас в бой.

Такие разговоры велись и раньше. Теперь же их источником стала полевая турецкая армия. Личное донесение Рустама возбудило подозрительность Сулеймана и подтолкнуло его к немедленным действиям. Мустафа, утверждал визирь, благосклонно выслушивает требования мятежников. Рустам был не в состоянии контролировать армию. Сулейман должен немедленно отправиться к ней или расстаться с троном.

Доверяя Рустаму, султан сразу же приготовился к отъезду, но затем заколебался. Что произойдет после его прибытия? Он способен привести армию в повиновение, но возможен конфликт и, несомненно, казнь изменников. В этом случае османский закон предусматривал возможность казни одного ради сохранения тысяч жизней.

Вероятно, Сулеймана страшил не сам мятеж. Его больше беспокоило то, какую роль играет в нем его сын. Каким судом судить Мустафу? Не в силах решить это сам, султан вынес вопрос на рассмотрение верховного судьи ислама, не раскрывая конкретного имени.

— Почтенный купец из нашего города, покидая дом, поручил заботу о своей собственности рабу, которому доверял. В отсутствие хозяина раб стал расхищать его товары и замыслил погубить своего благодетеля. Какое наказание предусматривает шариат для такого раба?

Так было изложено дело муфтию Ибн-Сауду без пояснений. Однако курьер, доставивший послание из сераля, дал понять муфтию, что вопрос касается лично султана. Должно быть, это предостережение исходило от приближенных Роксоланы.

Муфтий дал прямой ответ:

— По моему мнению, раб должен быть наказан мучительной смертью.

Суждение Ибн-Сауда, донесения Рустама, зловещие слухи, распространявшиеся в Зале для аудиенций и Диване, — все это было подстроено Роксоланой.

Сулейман отозвал Рустама из армии, передал управление городом своему третьему сыну Баязиду и отправился с дворцовой гвардией к восточным горам. Одновременно он отправил Мустафе письменный приказ лично прибыть в лагерь султана и ответить на его обвинения.

Роксолане, ожидавшей вести о прибытии Сулеймана в армию, казалось, что сын Гульбехар не настолько глуп, чтобы подчиниться приказу отца. Но, с другой стороны, бегство означало бы признание Мустафой своей вины. И все-таки она с трудом верила, что наследный принц поторопится на встречу с султаном, зная о грозящей ему опасности. «Он сказал, — утверждали шпионы, — что, если ему суждено умереть, то смерть от руки отца — наилучшая».

Мустафа, прекрасно выглядевший верхом на скакуне, прибыл в лагерь Сулеймана под восторженные приветствия янычар и осмелился разбить свой шатер рядом с султанским.

Затем в сопровождении всего лишь двух охранников Мустафа прошел от своего шатра к султанскому. У входа в него остановился, окруженный янычарами-телохранителями, и вошел в шатер один. В приемной его ожидали трое глухонемых с удавками.

Шпионы рассказали, что султан наблюдал смерть Мустафы из-за прозрачной занавески. Два спутника принца были убиты у входа мечами. Тело Мустафы положили на ковер, чтобы его могли видеть аскеры, проходившие мимо.

Сообщения о рыданиях и скорби янычар Роксолану не интересовали. Больше никто не пострадал, но в день гибели Мустафы янычары не принимали пищи. Они требовали расправы над Рустамом, который в это время возвращался в Константинополь в полной безопасности.

Произошло страшное и в древнем городе Бурса, где вдова Мустафы испугалась за жизнь своего четырехлетнего сына, когда у нее появился евнух с вестью, что ее вызывают в сераль. И действительно, евнух убил ребенка, как только мать скрылась из виду. Когда о смерти сына Мустафы узнали жители Бурсы, они стали преследовать убийцу, которому, однако, удалось скрыться.

Мустафа был неповинен в измене. Он обнаружил большое мужество в трудное время, но стал жертвой заговора русской женщины.

Убрать пасынка с пути к власти ее собственных сыновей оказалось нетрудным делом. Но это имело последствия, не предвиденные ею и весьма существенные для будущего Османской империи. Каким было бы это будущее, если бы империя развивалась согласно предначертаниям Сулеймана и под руководством такого лидера, как Мустафа, можно только догадываться.

Первым следствием смерти Мустафы стал гнев константинопольцев. Он был направлен не против Сулеймана, который в общественном мнении просто жестоко наказал сына, а против двух заговорщиков — Рустама и Роксоланы. Поскольку женщину нельзя было подвергнуть остракизму публично, едва сдерживаемый гнев обратился против визиря, ее зятя. Поэт того времени Яхья написал и распространил в народе элегию на гибель своего героя, молодого османского принца. Яхья, будучи христианином и албанцем, кажется, не испытывал страха перед последствиями своего поведения.

Рустам, знавший о неблагоприятных для себя настроениях, вызвал Яхью на заседание Дивана:

— Как посмел ты написать, что я живу как султан, а Мустафа потерян для трона Сулеймана?

Находчивый поэт ответил:

— Как и все, я склоняю голову перед справедливым судом моего господина — султана. Как и все, я не могу удержаться от слез, зная о столь печальном событии.

Взбешенный Рустам собирался казнить Яхью, но Сулейман не позволил ему это сделать. Вместо этого он отстранил Рустама от должности. Посланец султана, государственный казначей, явился в Диван вытребовать у Рустама османскую печать. Рустам удалился в свои покои, а печать была передана второму визирю.

Затем умер Джехангир. Неврастеничный молодой человек, постоянный собеседник Сулеймана, он безутешно горевал в связи с гибелью Мустафы. Медицина дворцовых лекарей была бессильна спасти его.

Как ни старалась Роксолана, ей не удалось предотвратить немедленно вспыхнувшее соперничество между оставшимися двумя другими ее сыновьями. Сама она больше симпатизировала Селиму, старшему сыну, вздорному и неприятному молодому человеку. Селим был подвержен припадкам страха, злоупотреблял вином для самоуспокоения и забывался в любовных утехах рабынь. Мать пыталась уговорить Сулеймана назначить Селима своим наследником. Однако Сулейман предпочел Баязида, младшего сына, по характеру напоминавшего Мустафу, отзывчивого и дальновидного.