Запасной путь - Андрей Амельянович

– Вот как? – зло усмехнулся Топор. – Будь по-вашему. Оставлю дуру в отряде. Но имейте в виду: запах табачного дыма мутопсы чувствуют за пять-шесть километров даже в лесу. На открытой местности – еще дальше. Есть еще такие твари, как ловцы. Они не так чувствительны к запахам, но тоже знают, что если тянет куревом – значит рядом ходит добыча. Есть и другие. Никто из них не боится ни вашего оружия, ни даже звука выстрелов. Никто из вас, за исключением Михи и Вадика, не умеет точно стрелять по движущимся целям. Поэтому, стая мутопсов голов на двадцать – это гарантированный и болезненный финал. Сперва нам, а потом всем, кто остался на броне. Вот теперь, когда вы в курсе, жалейте и дальше эту наглую обезьяну. Подъем!

Топор быстро вернулся во главу процессии, легко поднял на плечи рюкзак и, не оглядываясь, двинулся вперед.

А Костю раздирали противоречивые чувства. Он еще не успел в полной мере отойти от унижения, когда Топор надавал пощечин ему, и очень переживал за Марину, которую уважал как профессионала и любил, как хорошего друга. Но что-то кристально честное и трезвое внутри говорило ему, что Топор абсолютно прав, и что даже малейшая обида в его адрес до выхода за Периметр не то, что неуместна, а преступна по отношению ко всему составу экспедиции.

Поэтому он дождался, пока Вадик поможет Марине подняться и надеть рюкзак, а Наташка что-то успокаивающее пошепчет на ухо, и быстрым шагом догнал Топора. Тем более, что впереди показалось что-то такое, чего до сих пор Косте видеть не приходилось.

Сперва он подумал, что Топор остановился на краю большой теплой лужи. Во всяком случае, темная поверхность почти правильной формы овального пятна слегка парила белой субстанцией, похожей на пар. При ближайшем рассмотрении «лужа» оказалась неглубокой воронкой диаметром метров десять, которую с двух сторон поджали хорошо видимые гравитационные аномалии. А прозрачно-зеленоватая субстанция, заполнившая все пространство воронки, выглядела слишком густой для воды.

– Отходим обратно, – тихо сказал Топор, и Костя с изумлением обнаружил, что вязкая субстанция несколько раз вздрогнула в такт прозвучавшим словам.

– Это… – начал было он задавать вопрос, и субстанция колыхнулась в ответ уже значительно сильнее.

– Молчи, – цыкнул на него сквозь зубы Топор.

По воронке деловито прошла волна высотой в несколько сантиметров.

Топор осторожно показал Косте, что надо шагать назад и обходить странную группу аномалий справа.

– Черт с тобой, Замзам! – крикнула откуда-то сзади Марина. – Твоя взяла! А я была неправа! Признаю!

– Черт бы ее побрал, – испуганно сказал Топор. – Нашла, когда каяться. Быстро назад!

Костя молниеносно повернулся и, неуклюже раскачивая рюкзаком, быстро двинулся в сторону нагоняющего их отряда. Судя по тяжелому топоту за спиной, Топор был готов посоревноваться с ним в скорости бега. Остальные, увидев, что они возвращаются в таком стремительном темпе, тоже сообразили, что происходит что-то неприятное. И через несколько секунд Костя видел перед собой только раскачивающиеся на ходу рюкзаки.

Через несколько десятков шагов любопытство все же одолело его, и он, продолжая двигаться уже боком, обернулся посмотреть, от чего же такого они убегают.

Зеленоватая вязкая субстанция покинула свою воронку и, поднявшись широким фронтом на манер небольшого цунами, неспешно текла в их сторону.

– Туда! – скомандовал Топор, показывая пальцем в сторону. – Все уходим туда! Сейчас она доползет до «гравитушки» и будет – бум!

Впрочем, времени у них оказалось достаточно. Хоть Косте и показалось, что быстрое перемещение, когда Топор кидал мелкие предметы из кармана на животе почти непрерывно, было чрезмерно рискованным. Тем не менее, прошло еще минут двадцать, прежде чем в доброй сотне метров за спиной и слева в небо поднялся столб земли, камней и дыма. Земля под ногами ощутимо вздрогнула. Все остановились и повернули головы.

– Ох уж этот дурацкий инстинкт, – проворчал Топор, вроде бы ни к кому не обращаясь, но явно адресуя слова Косте. – Если бы там была «пепельница», а не «гравитушка», следом за первым взрывом была бы сверхяркая воздушная активация. И что бы мы получили в итоге?

– И что? – повторил следом Костя.

– Временную слепоту всему отряду на пару-тройку часов, – ответил Топор. – Смотрел когда-нибудь на сварку? Ловил «зайчика»? Вот, примерно то же самое. И кто в этом всём был бы виноват?

– Кто? – послушно спросил Костя.

– Ты, – сказал Топор.

А когда Костя, поражённый до глубины души, уставился на сталкера, тот неожиданно рассмеялся, наверное, впервые за все время их знакомства. Это оказалось настолько необычным, что Костя растерялся еще больше и стоял, в недоумении беззвучно открывая и закрывая рот.

– Да пошутил я, – смахивая случайную слезу, сказал Топор. – По уму, виноват, конечно, старший инструктор. То есть, я. Но это только студентам для изучения китайского хватает ночи перед экзаменом. Нельзя за день впихнуть в головы невпихуемое.

Костя с подозрением смотрел на Топора, не понимая, чему тот так радуется. На лице сталкера буквально читалось облегчение, как после завершенной работы. Топор перехватил его взгляд и верно истолковал.

– Помнишь, я говорил, что вдоль железной дороги сплошные аномальные поля труднопроходимы? – спросил он и, дождавшись кивка, продолжил: – Судя по карте профессора, мы прошли. Вот, смотри, дальше пусто.

Он развернул миллиметровку, продемонстрировал Косте разомкнутые линии горизонталей и вдруг подбросил бумажный лист вверх. Сильный порыв ветра легко подхватил его и понес в сторону бронепоезда.

– Видишь, балует, – с улыбкой сказал Топор.

– Кто балует? – спросил Костя, с недоумением глядя, как самодельная карта медленно планирует над землей.

Остальной отряд, не успев налюбоваться последствиями столкновения аномалий, теперь тоже следил за диковинным полетом листа миллиметровки.

Короткая вспышка, сопровождаемая резким треском, словно ударила крохотная молния, мгновенно испепелила бумажный лист.

– Ну вот и все, – сказал Топор. – Мост по традиции сожжен. Теперь можно дальше двигать. Благо аномалий станет намного меньше. Намного.

30

Идти действительно стало намного легче. Тем более, что после выхода из аномального поля Топор объявил получасовой привал и все успели прийти в себя и порадоваться первому успеху предприятия. Костя за эти недолгие минуты успел переброситься парой слов с Мариной, а все остальное время просидел рядом с Наташкой. Еще никогда ни один его роман не начинался столь скудно на разговоры. Но говорить было одновременно и не о чем, и настолько обо всем, что на это просто не хватало времени. Поэтому они лишь смотрели друг другу в глаза и улыбались.