Утонуть в тебе - Хармони Уэст

горло. Наверное, я даже не смогла бы говорить после, но это стоило бы того, если бы помогло тебе играть. Если бы сделало тебя счастливым.

Еще одна новость: мы с отцом поговорили. О том, как он ушел после развода. Я знаю. Потрясающе, правда? Я подумала, ты захочешь знать, раз уж помогал мне пройти через все это. Теперь мне стало легче в наших отношениях. Намного легче. Он действительно старается и чувствует себя виноватым за то, через что он заставил пройти меня и мою маму. Я все еще пытаюсь понять, как полностью простить его и исправить наши отношения. Возможно, это всегда будет непросто, но это не значит, что не стоит пытаться.

Я ведь рассказывала тебе о Люке, верно? О моем новом сводном брате. Он помог мне набраться смелости и быть честной. Противостоять людям, когда это необходимо. Я все еще учусь, но становлюсь лучше. Я думаю, вы двое действительно поладили бы. На самом деле вы очень похожи. Вы оба любите хоккей, вы оба потеряли своих отцов, и у вас одинаковое чувство юмора. В последнее время он вроде как был моей опорой, как и ты всегда.

Надеюсь, у тебя все в порядке. Через что бы ты ни проходил прямо сейчас, я буду рядом, когда ты будешь готов.

С любовью,

Сиенна

Глубоко вздохнув, я нажимаю “Отправить”. Может быть, это то, что наконец-то заставит Десятого ответить. То, что наконец заставит Люка признаться в правде, особенно после того, как я доверилась ему прошлой ночью. Я хочу, чтобы между нами больше не было секретов, и я не буду полностью уверена, что он и Десятый — один и тот же человек, пока не получу подтверждения. После того как Люк объяснится, а я прощу его за то, что он игнорировал меня и вскрыл старые раны, мы сможем быть ближе, чем когда-либо. Ближе, чем я когда-либо считала возможным, прежде чем мне пришло в голову, что он может быть одним из моих самых любимых людей в мире.

Я захлопываю ноутбук.

— Я собираюсь занести свои вещи в общежитие, а потом встретимся в «Виллидж».

Джульет кивает, но ее глаза прикованы к изображению Трея Ламонта на экране телефона. Клянусь, она уже влюблена.

На улице наконец-то расцветает весна. На этой тихой, заброшенной части кампуса пробиваются пучки травы и распускаются маленькие бутоны листьев.

Когда я прохожу, малолюдный участок парковки, раздается гудок. Я подпрыгиваю и уже собираюсь обматерить водителя, пока не замечаю одинокую машину.

Красный "Кадиллак".

Окна слишком темные, чтобы разглядеть, кто внутри, но мне и не нужно. Водитель со скрипом открывает дверцу и выходит.

Маркус.

Глава 21

Люк

«Дьяволы» несутся по льду, перекликаясь друг с другом. Все они полны энергии, но я уже выдохся и едва держусь в вертикальном положении перед сеткой. Ранее в спортзале я слишком сильно перенапрягся. Мне следовало бы подумать, прежде чем доводить себя до изнеможения перед тренировкой, но все, о чем я мог думать, поднимая штангу за штангой, это о том, как долго нам с Сиенной придется скрывать наши отношения.

Если я признаюсь маме в том, что происходит между мной и моей сводной сестрой, она только разлучит нас. Она не отправит Сиенну обратно домой, как Сиенна боится, но она разлучит нас. Может, отправит Сиенну в какой-нибудь частный университет на другом конце страны. Может, отправит мою задницу в Канаду. А может, она снова разыграет денежную карту — либо я буду держаться подальше от сводной сестры, либо она перестанет платить за мое обучение.

Перед тем как появилась Сиенна, я был убежден, что ничто не встанет между мной и хоккеем. Между мной и моим будущим. Мной и папиной мечтой.

Но ради Сиенны я бы все бросил. Я бы собрал вещи и переехал в Европу, если бы это означало, что она будет в безопасности. Если бы это означало, что она останется со мной. Папа провожал бы меня с улыбкой.

Наконец-то она доверилась мне настолько, что рассказала правду о том, что произошло в Уэйкфилде, но теперь моя собственная тайна не дает мне покоя. Слишком поздно признаваться в правде. Если она когда-нибудь узнает, что я ее обманул, если она когда-нибудь узнает истинную личность Десятого, она никогда меня не простит. И я не стану ее винить.

Боковым зрением я замечаю черно-красную вспышку, приближающуюся ко мне, но не успеваю среагировать.

Дэмиен врезается в меня, сбивая с ног и отбрасывая на неумолимый лед, боль пронзает мои конечности.

Под моим шлемом мой мозг кружится.

Остальные “Дьяволы” настигают его в считанные секунды. Финн наносит удар Дэмиену первым, за ним следует Нокс, который кричит:

— Не связывайся с моим вратарем!

Дэмиен, прижатый спиной к стене “Дьяволами”, кричит:

— Он бы остался на ногах, если бы был внимателен!

— Прочь со льда, Валентайн! — Требуется секунда, чтобы осознать, что приказ тренера адресован мне.

Я поднимаюсь на ноги, колени готовы подогнуться, но моему ноющему позвоночнику удается удержать меня в вертикальном положении.

— Я в порядке, тренер.

Он сокращает расстояние между нами за считанные секунды, кладет руку мне на спину и уводит меня со льда.

— Твоя сестра сказала, что ты переусердствовал с физическими нагрузками. Тебе нужно успокоиться, чтобы хватило сил на тренировки и игры, понял меня? — Он подталкивает меня к выходу. — Ломай свое тело, когда будешь в НХЛ, не сейчас.

— Но Тренер…

— Я не хочу этого слышать, Валентайн. — Он уже повернулся ко мне спиной. — На сегодня все.

Тренер не сдвинется с места, если уже принял решение. Я направляюсь к скамейке запасных, и, хотя зол на тренера за то, что он выгнал меня со льда, на моем лице расплывается улыбка. Сиенна рассказала тренеру о своих опасениях за меня. Она больше не скрывает, как сильно я ей небезразличен.

В раздевалке я проверяю свой телефон, прежде чем отправиться в душ. Она отправила Десятому электронное письмо. Моя грудь сжимается, когда я читаю его, с каждым словом ненавидя себя все больше.

Она понятия не имеет, как долго я мечтал увидеть ее на этих трибунах, болеющей за меня. Как это заставляет меня чувствовать себя самым счастливым парнем на планете, когда я замечаю ее в толпе в моем джерси с этой великолепной улыбкой на лице.

Она счастлива, что поговорила со своим отцом, и считает, что я помог ей. Наконец-то упомянула мое имя в разговоре со своим другом, с которым они знакомы пять лет. Она скучает