Зов Колдовского ущелья - Диана Марселлас

— Вы были правы, милорд, — восторженно воскликнула Брилли.

Мелфаллан повернул голову и нахмурил брови. Гармон резко затормозил.

— Ой! Совсем забыл! — добродушно пробасил он. — Я ведь не должен с ней разговаривать!

— Верно, я все объяснил вам, мастер Гармон, — терпеливо сказал граф. — Это важно, если вы все еще собираетесь выступать в суде в качестве ее свидетеля.

— Да-да, я помню. Что ж, я и словом с ней не перемолвлюсь. Буду разговаривать с Кларой. — Он быстро повернулся к супруге. — Полагаю, жена, она выглядит очень хорошо, только вот больно бледненькая.

— Брилли всегда бледненькая, Гармон, — скромно ответила Клара. — Но мне кажется, она неплохо отдохнула.

Мелфаллан сурово скрестил руки на груди, внутренне поражаясь находчивости крестьянина. Брилли вздохнула. Гармон шумно продолжал:

— Как ты думаешь, дорогая Клара, не нуждается ли она в чем-нибудь? Передали ли ей ту корзину, что ты собрала? Вторую, естественно, отказались брать. Там и письма от знакомых, и еда. — Его шумный голос, несомненно, был слышен даже в самых отдаленных уголках палубы. — Почитала бы, что желает ей, бедняжке, народ из Амелина и Назеби, ведь, наверное, умирает от скуки…

— Ладно, мастер Гармон! Отдайте свою корзину страже, — воскликнул Мелфаллан, поднимая руки. — Ее передадут мисс Мефелл.

— Большое вам спасибо, мой лорд. — Гармон проникновенно взглянул в глаза графу. — Можно я скажу ей всего пару словечек? — заискивающе спросил он. — Конечно, я не очень разбираюсь в ваших правилах и, быть может, чего-то не понимаю, но…

— Гармон! — Клара дернула его за рукав.

— А что я такого сказал? — шумно возмутился Гармон. — Граф Мелфаллан…

Брилли больше не могла терпеть. Она сделала шаг вперед и крепко обняла Клару, а потом Гармон сгреб ее в свои радушные объятия.

— Гармон, как вы можете не слушаться графа? — с шутливым упреком в голосе спросила Брилли. — Что вы оба здесь делаете?

— Что мы здесь делаем? Она еще спрашивает! — зашумел Гармон. — Ты слышала, Клара? Ушам своим не верю! Мы, дорогая наша Брилли, плывем с вами в Дархель. Кормли присматривает за полем и скотиной, а ребят мы отвезли к моей сестре. Она обожает с ними возиться, позволяет им носиться как угорелым, и им это нравится. Так вот мы устроили своего рода каникулы — мальчикам и себе. — Он рассмеялся. — Разве мы могли оставить вас в беде, мы, ваши друзья? Конечно, лорды — люди хорошие и к вам относятся с уважением, — он взглянул на Мелфаллана и склонил перед ним голову, — но без друзей пропадешь!

Клара скромно захихикала, и Брилли еще раз обняла ее и поцеловала в щеку, потом кивнула в сторону противоположного борта.

— А теперь ступайте, милые мои друзья, — мягко сказала она. — Нам следует неукоснительно следовать указаниям нашего графа.

Гармон подозрительно осмотрел ее с головы до ног.

— Вы в порядке, мисс Брилли?

— Конечно, Гармон. Я чувствую себя отдохнувшей, здоровой и очень богатой.

Гармон громко фыркнул.

— Вы богатая? — Он скептически покачал головой.

— Тише, Гармон, — пробормотала Клара и посмотрела на Брилли.

По выражению ее лица было ясно: она понимала, о чем говорит их подруга. Неожиданно они обе засмеялись. Прямо на виду у благородной толпы.

«Пусть смотрят», — думала Брилли, сжимая руки Клары в своих руках.

— Чувствую себя богатой, — повторила она, и Клара понимающе кивнула ей.

Гармон еще раз быстро обнял Брилли и зашагал прочь, сопровождаемый своей кроткой женой.

В небе опять появился морской жаворонок. Он красиво парил в вышине, наслаждаясь свободой и солнцем.

Брилли облокотилась на перила и устремила взгляд вдаль.

— Я богатая, — медленно произнесла она, словно призывая Мелфаллана поспорить с ней.

— Я это понял, — спокойно ответил граф. — Это пришло мне в голову, когда я принял решение взять чету Джакобисов с собой в Дархель. Так вам будет спокойнее. Кстати, за нами следует второй корабль — с лордом Ревилом и людьми из Амелина и Назеби, страстно желающими выступить в вашу защиту. С ними плывет и сэр Джеймс, и четыре девушки, которые подтвердят обвинение, выдвигаемое Ландрету.

— Вы думаете, действуете справедливо? — тихо спросила Брилли.

Мелфаллан небрежно улыбнулся и пожал плечами.

— Справедливость не столь важна сейчас. Спросите герцога Теджара, когда встретитесь с ним, и он скажет вам то же самое. Я не мог не поехать в Дархель, но главное — как мы приедем. И как будем действовать, когда прибудем туда. Марина вам это объяснила? По выражению вашего лица вижу, что нет. — Несколько секунд он пристально смотрел ей в глаза, потом улыбнулся, когда она решила надеть шляпу. — Только не прячьтесь от меня. Ускользнуть очень просто.

— Часто это очень помогает.

— Верно, верно… Вы искусно прятались, когда врачевали молодого конюха, вы все эти годы прятались. «Тень в тени» — так вас называет мастер Гармон. — Он повернул голову, и выражение его лица изменилось. — А вот и еще одна нарушительница порядка! Прошу прощения, мисс.

Он поспешно направился к леди Сари, появившейся на лестнице в противоположном конце корабля. Она осмотрелась по сторонам, увидела мужа, крепко взяла его под руку. Он провел жену к борту, она уверенно оперлась на поручень и, заметив Брилли, решительно пошла к ней. Мелфаллан не возражал. Две служанки последовали за ними.

Сари, по мнению Брилли, не могла не нравиться. Это добродушное создание не способно причинить зло кому бы то ни было. Не стоит сомневаться в ее преданности, в надежности. Брилли с горечью чувствовала, что отношение Мелфаллана к Сари значительно отличается от ее отношения к леди. Он смотрел на супругу по-другому, не особо восхищался ею, не очень ценил.

Он ее не понимает, ощущала Брилли, нащупывая своим колдовским чутьем края залегшей между супругами пропасти. В Сари уживались две женщины. Одна — кроткая и покладистая, так она выглядела в глазах окружающих. Вторая — личность сильная и волевая — была спрятана глубоко внутри. С самого детства ее приучали к мысли, что воспитанная особа не должна проявлять свой истинный характер, а обязана казаться такой, какой ее хотят видеть. Брилли уловила причины, по которым Сари не смела раскрыться перед мужем и всем своим окружением: ей мешали твердые убеждения, заложенные с первых лет жизни. Мать воспитывала ее в невероятной строгости и не баловала лаской и любовью, для отца она не имела особого значения — дочерям высокопоставленные персоны отводят второстепенные роли в жизни. Замужество Сари явилось частью политических махинаций родителя, хотя со временем любовь к мужу все же зародилась в ее сердце.