Тысяча И Одна Ночь. Книга 1 - без автора

И он бросил бритву и, взяв астролябию, пошёл под солнце и долгое время стоял, а потом возвратился и сказал мне: "До времени молитвы осталось три часа - ни больше, ни меньше".

"Ради Аллаха, замолчи, - воскликнул я, - ты пронзил мою печень!" И цирюльник взял бритву и стал точить её, как и в первый раз, и обрил мне часть головы и сказал: "Я озабочен твоей поспешностью, и если бы ты сообщил мне о её причине, это было бы лучше для тебя: ты ведь знаешь, что твой отец и дед ничего не делали, не посоветовавшись со мною". И я понял, что мне от него нет спасения, и сказал себе: "Пришло время молитвы, а я хочу пойти к девушке раньше, чем народ выйдет с молитвы. Если за держусь на минуту - не знаю, каким путём войти к ней!"

"Сократись и оставь эти разговоры и болтовню, - сказал я, - я хочу пойти на пир к одному из моих друзей". И цирюльник, услышав упоминание о пире, воскликнул: "Этот день - день благословенный для меня! Вчера я пригласил несколько моих приятелей и забыл позаботиться и приготовить им что-нибудь поесть, а сейчас я подумал об этом. О, позор мне перед ними!"

"Не заботься об этом деле, раз ты узнал, что я сегодня на пиру, - сказал я. - Все, что есть в моем доме из кушаний и напитков, будет тебе, если ты закончишь моё дело и поспешишь обрить мне голову".

"Да воздаст тебе Аллах благом! Опиши мне, что у тебя есть для моих гостей, чтобы я знал это", - сказал цирюльник; и я ответил: "У меня пять родов кушанья, десять подрумяненных кур и жареный ягнёнок". - "Принеси это, чтобы мне посмотреть!" - воскликнул цирюльник; и я велел принести все это. И, увидев кушанья, он сказал мне: "Остаются напитки!" - "У меня есть", - отвечал я; и цирюльник воскликнул: "Принеси их!" И я принёс их, и он сказал: "Ты достоин Аллаха! Как благородна твоя душа! Но остаются ещё курения и благовония". И я дал ему свёрток, где был алоэ и мускус, стоящие пятьдесят динаров.

А времени стало мало, и моя грудь стеснилась, и я сказал ему: "Возьми это и обрей мне всю голову, и заклинаю тебя жизнью Мухаммеда, - да благословит его Аллах и да приветствует!" Но цирюльник воскликнул: "Клянусь Аллахом, я не возьму этого, пока не увижу всего, что там есть!" И я приказал слуге развернуть свёрток, и цирюльник выронил из рук астролябию и, сел на Землю, стал рассматривать благовония, куренья и алоэ, бывшие в свёртке, пока у меня не стеснилась грудь. А потом он подошёл, взял бритву и, обрив небольшую часть моей головы, произнёс:

"Ребёнок растёт таким, каким был его отец;От корня, поистине, вздымается дерево.

Клянусь Аллахом, о дитя моё, - сказал он, - не знаю, благодарить ли тебя, или благодарить твоего отца, так как весь мой сегодняшний пир - это часть твоей милости и благодеяния. Но у меня нет никого, кто бы этого заслуживал, - у меня почтённые господа вроде Зваута - баневладельца, Салия - зерноторговца, Салита - торговца бобами, Суайда - верблюжатника, Сувейда - носильщика, Абу-Мукариша - банщика, Касима - сторожа и Карима конюха, Пкриши - зеленщика, Хумейда - мусорщика; и среди них нет человека надоедливого, буйного, болтливого или тягостного, и у каждого из них есть пляска, которую он пляшет, и стихи, которые он говорит. Но лучше в них то, что они, как твой слуга и невольник, не Знают многоречивости и болтливости. Владелец бани - тот поёт под бубён нечто волшебное и пляшет и распевает: "Я пойду, о матушка, наполню мой кувшин!" Зерноторговец показывает уменье ещё лучшее: и пляшет и поёт: "О плакальщица, владычица моя, ты ничего не упустила!" - и у всех отнимает душу, - так над ним смеются. А мусорщик так поёт, что останавливает птиц: "Новость у моей жены - точно в большом сундуке", и он красавец и весельчак, и о его красоте я сказал:

"За мусорщика я жизнь отдам из любви к нему.Сколь нежен чертами он и гибок, как ветка!Однажды его судьба послала, и молвил я(А страсть то росла во мне, то снова спадала):

"Разжёг в моем сердце ты огонь!" И ответил он:"Не диво, что мусорщик вдруг стал кочегаром".

И каждый из них в совершенстве развлекает ум весёлым и смешным. Но рассказ - не то, что лицезрение, - добавил он, - и если ты предпочтёшь явиться к нам, это будет любезнее и нам и тебе. Откажись от того, чтобы идти к твоим друзьям, к которым ты собрался; на тебе ещё видны болезни, и, может быть, ты пойдёшь к людям болтливым, которые говорят о том, что их не касается, или среди них окажется болтун, и у тебя заболит горло".

"Это будет когда-нибудь в другой день, - ответил я к засмеялся от гневного сердца. - Сделай моё дело, и я пойду, хранимый Аллахом всевышним, а ты отправляйся к своим друзьям: они ожидают твоего прихода".

"О господин, - сказал цирюльник, - я хочу только свести тебя с этими прекрасными людьми, сынами родовитых, в числе которых нет болтунов и многоречивых. С тех пор как я вырос, я совершенно не могу дружить с чем, кто спрашивает о том, что его не касается, и веду дружбу лишь с теми, кто, как я, немногословен. Если бы ты сдружился с ними и хоть один раз увидал их, ты бы оставил всех своих друзей". - "Да завершит Аллах благодаря и твою радость! Я непременно приду к ним в какой-нибудь день", - сказал я. И цирюльник воскликнул: "Я хотел бы, чтобы это было в сегодняшний день! Если ты решил отправиться со мною к моим друзьям, дай мне снести к ним то, что ты мне пожаловал, а если ты непременно должен идти сегодня к твоим приятелям, я отнесу эти щедроты, которыми ты меня почтил, и оставлю их у моих друзей, - пусть едят и пьют и не ждут меня, - а затем я вернусь к тебе и пойду с тобою к твоим друзьям. Между мной и моими приятелями нет стеснения, которое помешало бы мне их оставить; я быстро вернусь к тебе и пойду с тобою, куда бы ты ни отправился". - "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! - воскликнул я. - Иди к твоим друзьям и веселись с ними и дай мне пойти к моим приятелям и побыть у них сегодня: они меня ждут". - "Я не дам тебе пойти одному", - отвечал цирюльник. И я сказал: "Туда, куда я иду, никто не может пойти, кроме меня". Но цирюльник воскликнул: "Я думаю, ты условился с какой-нибудь женщиной, иначе ты бы взял меня с собою. Я имею на это больше права, чем все люди, и я помогу тебе в том, что ты хочешь; я боюсь, что ты пойдёшь к чужой женщине и твоя душа пропадёт. В этом городе, Багдаде, никто ничего такого не может делать, в особенности в такой день, как сегодня, п наш вали в Багдаде - человек строгий, почтённый".

"Горе тебе, скверный старик, убирайся! С какими словами ты ко мне обращаешься!" - воскликнул я. И цирюльник сказал: "О глупец, ты думаешь: как ему не стыдно! - и таишься от меня, но я это понял и удостоверился в этом, и я хочу только помочь тебе сегодня сам.

И я испугался, что мои родные и соседи услышат слога цирюльника, и долго молчал. А нас настиг час молитвы, и пришло время проповеди; и цирюльник кончил брить мне голову, и я сказал ему: "Пойди к твоим друзьям с этими кушаньями и напитками; я подожду, пока ты вернёшься, и ты пойдёшь со мною".

И я не переставал подмазывать этого проклятого и обманывать его, надеясь, что он, может быть, уйдёт от меня, но он сказал: "Ты меня обманываешь и пойдёшь один и ввергнешься в беду, от которой тебе нет спасения. Аллахом заклинаю тебя, не уходи же, пока я не вернусь, и я пойду с тобой и узнаю, как исполнится твоё дело". - "Хорошо, не заставляй меня ждать", сказал я; и этот проклятый взял кушанья, напитки и прочее, что я дал ему, и ушёл от меня, и отдал припасы носильщику, чтобы тот отнёс их в его дом, а сам спрятался в каком-то переулке. А я тотчас же встал (а муэдзины уже пропели приветствие пророку) и надел свои одежды и вышел один, и пришёл в тот переулок и встал возле дома, в котором я увидал девушку, и оказалось, что та старуха стоит и ждёт меня. И я поднялся с нею в покой, где была девушка, и вошёл туда, и вдруг вижу: владелец дома возвратился к своё жилище с молитвы и вошёл в дом и запер ворот . И я взглянул из окна вниз и увидел, что этот цирюльник - проклятье Аллаха над ним! - сидит у ворот. "Откуда этот черт узнал про меня?" - подумал я; и в эту минуту, из-за того что Аллах хотел сорвать с меня покров своей защиты, случилось, что одна из невольниц хозяина дома совершила какое-то упущение, и он стал её бить, и она закричала, и его раб вошёл, чтобы выручить её, но хозяин побил его, и он тоже закричал. И проклятый цирюльник решил, что хозяин дома бьёт меня, и закричал, и разорвал на себе одежду, и посыпал себе голову землёю, и стал вопить и взывать о помощи. А люди стояли вокруг него, и он говорил: "Убили моего господина в доме кади!"

Потом он пошёл, крича, к моему дому, а люди шли за ним следом и оповестили моих родных и слуг; и не успел я опомниться, как они уже подошли в разорванной одежде, распустив волосы и крича: "Увы, наш господин!" А этот цирюльник идёт впереди них, в разорванной одежде, и кричит, а народ следует за ним. И мои родные все кричали, а он кричал среди шедших первыми, и они вопили: "Увы, убитый! Увы, убитый!" - и направлялись к тому дому, в котором был я.