На всех хватит! - Андрей Уланов

— Орки, — я произнес это медленно, словно пробуя на вкус. — И гоблины. Вы продавали им оружие.

— Можно подумать, твои соплеменники этим не занимаются, — буркнул Уин. — Три четверти…

— Интересно, чем зеленошкурые расплатились с вами? — я предпочел не расслышать последнюю фразу Малыша. — Нет, не отвечай, я опять попробую угадать! Долларами Конфедерации? Нет, вы, коротышки, хоть и гордитесь тем, что додумались до денежных бумажек, но сами всегда предпочитаете им звонкие монеты. Золото. А в Запретных Землях золото есть… где?

— Конкретно этими ружьями, — гном перестал глядеть мимо меня и вместо этого принялся сосредоточенно изучать носки своих сапог, — расплачивались за концессию в Черных Холмах. В местности, которою вы, люди, называете территорией[17] Дакота.

— Ну да, — кивнул я. — Потом господа из Вашингтона долго удивляются, как это Союзу Племен удается так успешно противостоять натиску цивилизации, не имея за спиной пороховых фабрик Питтсбурга. А цивилизация-то на самом деле давно уже пришла на Запретные Земли — только не человеческая! В самом деле, зачем покупать у этих спесивых большеногов какие-то права, лицензии, платить их грабительские налоги…

— Между прочим, — буркнул Малыш, — принятый во время войны особый налог для нелюдей до сих пор так и не отменен. К нему лишь добавляют все новые статьи.

— …когда можно просто показать вождю десяток ящиков с новенькими винтовками — и он с радостью позволит смешным бородатым карликам ковыряться в земле в поисках каких-то дурацких камней. И даже если он потом придет за новыми патронами, потому что те, что дали в первый раз, кончились слишком быстро, это все равно будет дешевле, чем просит федеральная казна?

Неожиданно Уин перестал подсчитывать слои грязи на своих сапогах и с вызовом уставился на меня.

— Да, дадим, — выдохнул он. — Потому что для нас, гномов, он будет таким же покупателем, как и человек. Мы торгуем где захотим и с кем захотим, а в кого потом будет стрелять проданное нами оружие — не наше дело. Испокон веков гномы ведут дела так.

— Селясь на этой земле, вы давали клятву соблюдать наши законы, — напомнил я. — А закон запрещает торговать с зеленошкурыми.

— Вы, люди, тоже, помнится, давали клятвы ихним вождям, — желчно усмехнулся Малыш. — И не один раз. Великие клятвы о том, что очередная граница на веки веков станет последней чертой, за которую уже не ступит нога человека. А, Ханко? Какая была «последняя граница» — Миссисипи? Но ваш президент и не вспомнил об этом, когда подписывал «Закон о заселении Запада».[18] Точно так же, — продолжил он чуть тише, — вы поступали с эльфами там, за океаном, в Европе. Шаг за шагом… потому что каждую отвоеванную у заповедных лесов пядь приходилось щедро оплачивать кровью. И твои предки платили не скупясь по самому высокому курсу — а вот эльфы оказались не готовы к размену, ибо почитали жизнь каждого Перворожденного слишком большой драгоценностью, чтобы менять ее даже на два или три десятка трупов в вонючих шкурах.

— Мои предки, — сказал я, — не скупясь платили еще за кое-что. Гномское оружие и доспехи. Броня, которую не пробивали стрелы длинноухих.

— Ну да, — хмыкнул гном. — А ведь эльфийские короли тоже требовали от нас не торговать с вами. Сначала требовали, потом уже просили — только мы не забыли всех слов, которыми эти спесивые зазнайки называли нас прежде.

Я уже почти успокоился. Межрасовые споры — тема столь же вечная, как и анекдоты типа «Встречаются однажды человек, гном и эльф…». Лучше всего, конечно, если ведут их где-нибудь в тепле, у огня, используя в качестве дополнительных аргументов достоинства производимых помянутыми расами хмельных напитков — но, по крайней мере, этот разговор уже вряд ли перейдет в стадию «кто первый выхватит».

Малыш Уин, почитатель эльфов

— Эльфы ведь пробовали откупаться от вас, а, Ханко? — продолжал Уин. — И каждый раз вы уверяли их, что вот этот холмик, вот этот ручей… и где они теперь, а, партнер? Остались лишь те, кто встречал незваных гостей стрелами, не спрашивая, с чем они пришли в лес. Да, им тоже пришлось в итоге кое-чем поступиться, но они остались — немногие, а на фундаментах белостенных дворцов других сейчас стоят ваши столицы.

— Слушай, партнер, — задумчиво сказал Ханко. — Ты все излагаешь очень верно и правильно… наверное. Я одного не пойму — какого орка ты все это говоришь мне? Или тебе столько раз поминали про человечью кровь в твоих жилах, что тебе хоть однажды захотелось побыть истинным гномом?

— Мне поминали все! — после долгой паузы отозвался Уин. — Для людей я был «гномским ублюдком», а под землей становился «человеческим отродьем». Веселенькое детство, врагу такое не пожелаешь. Потом, когда я слегка подрос, то научился затыкать самые зловонные пасти, сначала ударом кулака, потом ножом, а после — пулей.

— Хороший метод, — кивнул Крис. — Знаешь, будь на моем месте кто другой, он бы, наверное, сейчас принялся расписывать, как он любит гномов вообще, и перечислять тех из них, кого он считает своими лучшими друзьями. Но лично мне, сколько себя помню, всегда было глубоко плевать, как выглядит разговаривающий со мной — лишь бы он не пытался перегрызть мне глотку или вогнать нож в спину. Так же я не намерен считать себя виноватым за поступки политиков, за которых я не голосовал, — хватит того, что я четыре года своей жизни выкинул орку под зад, стреляя в парней, которые лично мне не сделали ровным счетом ничего плохого. Я отвечаю только за себя и свою семью — но пока мой папуля и братцы вполне управляются самостоятельно.

— А чего ты тогда вспомнил про своих сражавшихся с эльфами предков?

— Да так, — улыбнулся проводник. — Разговор поддержать. Ты же так завелся… партнер, пафос из тебя так и брызгал, словно масло со сковородки.

— Извини, — вздохнул Уин. — Сам не знаю, что это на меня нашло. На самом деле это я могу тебе рассказать, что иметь дело с людьми мне нравится куда больше, чем с моими соплеменниками… хотя, собственно, именовать так я могу и тех и других. Но большую часть жизни я все-таки провел в том котле, который принято именовать человеческой цивилизацией.

— На самом деле, — серьезно сказал Ханко, — сам черт сломит оба копыта, пытаясь разобрать, чего намешал в это варево. Моей матери, которая и в тридцать могла перетанцевать иную юную красотку, часто намекали на толику эльфовой крови, а среди предков папули наверняка сыщется великан-другой, а то и горный тролль. Ну а скупердяйством он порой мог перещеголять и чистокровного гнома.