Английский лорд и недотрога - Анастасия Ригерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Адам… Господи, как же я за тебя испугалась, – шептала, глотая слезы.
– За меня? Это я за тебя испугался. Когда мне сообщили…
Мы и не заметили, как это произошло. Здоровяк каким-то образом очухался и одним рывком подхватил всеми забытый пистолет. Оглушающий выстрел заставил нас вздрогнуть. Целился он в Адама, но Стэнли закрыл нас собой, и, схватившись за грудь, принялся медленно оседать на колени.
Стрелявший выронил оружие, словно сам ужаснулся содеянному, и попятился к выходу.
– Нет! Отец, нет! – прокричал Адам, подхватив Стэнли на руки.
– Мой мальчик, – смотрел он на него во все глаза. – Ты сказал «отец»?
Глава 29
Неделю спустя Стэнли выписали из больницы. Ну как выписали, фактически он сбежал из нее, пользуясь своими связями и авторитетом. Адам настаивал, что еще слишком рано, но дядюшка Стэн был непреклонен и жаждал скорейшего возвращения в родные стены.
К счастью, пуля не задела сердца, хоть и прошла в опасной близости. А ведь каких-то пару сантиметров, и новых похорон, в этот раз настоящих, было бы не избежать.
Все это время, пока врачи боролись за его жизнь, мы избегали неудобных тем и не задавали лишних вопросов. Например, где он пропадал, зачем инсценировал собственные похороны, а главное, как ему удалось так своевременно оказаться в том самом доме? Полицейским тоже пришлось подождать с допросом, удовлетворившись нашими с Адамом показаниями.
Встретить восставшего из мертвецов хозяина дома на крыльцо у парадного входа высыпали все домочадцы. Старик Тревор, с чьего лица с самого утра не сходила лучезарная улыбка, даже распорядился по поводу красной ковровой дорожки.
– Лорд Вудвилл, – просиял он, заикаясь от нахлынувшего волнения, – с возвращением!
– Спасибо, Тревор, – благосклонно и даже величественно кивнул мужчина, как если бы восседал на троне, а не в кресле-каталке. Адам все это время держался позади отца, пытаясь взять под контроль своевольного пациента.
– Дедуля вернулся! – сорвалась с места Валери, утонув в объятьях Стэнли.
– Ты ж мое солнце, – прослезился мужчина, ласково потрепав ее по голове. – Признаюсь, по тебе я скучал больше всего на свете.
– Дедушка, ты ведь больше никогда меня не оставишь, правда? А то твой розыгрыш вышел каким-то очень грустным, и мы с мамой долго-долго плакали.
Услышав это, Агнес и сейчас разревелась. Она принялась вытирать слезы заготовленным платком с вышитым фамильным гербом, а затем и вовсе уткнулась в крепкое плечо Гейба.
– Тише, родная, тише. Твой дядюшка жив, все хорошо, – успокаивал ее бывший супруг, так нежно и любя, словно и не было никакого развода.
– Агни, девочка моя, прости меня, если сможешь. Все простите, – покаялся Стэнли, окинув взглядом горстку неравнодушных людей, каждый из которых по-своему переживал его скоропостижную кончину. – Поверьте, это была вынужденная мера. Дайте время, и я обо всем вам расскажу.
– Раз такие дела, и вы меня простите, лорд Вудвилл, – упал перед ним на колени Тревор, вызвав на наших лицах одинаковое замешательство. – Я ж не знал, что вы того… В общем, не по-настоящему. Готов понести любое наказание. Только крестницу мою, Нэнси, не увольняйте. Она все по моей указке делала, и в те письма даже не заглядывала.
– В какие еще письма? Да поднимите его уже, – скомандовал Стэнли, и садовник с раскрасневшейся Нэнси поспешили на выручку бедолаге-дворецкому. – А теперь объясните по порядку, что такого страшного вы натворили.
– Я ведь всю жизнь у вас служу, и знал, какую тайну вы унесли с собой в могилу, – корил он себя на чем свет стоит. – И ни за что не решился бы… но, когда увидел Адама, такого непримиримого, не знающего всей правды и не желающего носить фамилию Вудвиллов, решил, что скорее попаду прямиком в ад, но открою ему глаза.
– Так это вы с Нэнси подкидывали мне те письма из прошлого? – вышел вперед Адам.
– Ты знал о моем тайнике? – удивился Стэнли.
Боясь посмотреть им в глаза, старый дворецкий с повинно опущенной головой неохотно кивнул. Адам растерялся на мгновение, перевел теплый взгляд на Стэнли в кресле-каталке и, заручившись его одобрением, сгреб Тревора с Нэнси в объятья.
– Спасибо! Спасибо, что открыли мне правду.
– И что вернули мне сына. Я ведь уже и не верил, что однажды доживу до этого, – в сердцах признался Стэнли.
– Если бы не эти письма… – продолжил Адам. – Я будто прозрел после них. Даже не представляете, как много вы для меня сделали.
– Для нас обоих, сынок. Для нас обоих.
Глядя на эту милую картину, не стесняясь слез, дружно ревели уже все собравшиеся. Агнес только и успевала раздавать платки, с каждого из которых на нас с гордостью смотрел витиеватый и такой величественный фамильный герб.
* * *
– Как он? – оглянулась, увидев Адама в дверях моей мастерской.
– Уснул сном младенца. Возможно, Стэнли был прав, и в родных стенах действительно быстрее пойдет на поправку, чем в больничной палате.
– Еще бы! С такой-то любовью и заботой, которой его окружили, даже не сомневаюсь.
Широкие ладони опустились на талию. Как же тепло и уютно было в его руках.
– Ничего не хочешь мне рассказать?
Не понимая, к чему он клонит, я продолжила начатую игру.
– А ты не хочешь наконец признаться, как тебе удалось так быстро меня найти, опередив всю полицию Лондона, которую Кир поднял на уши?
В любимых серо-голубых глазах заплясали смешинки.
Не говоря о следах от недавнего сражения со здоровяком, которые постепенно сходили на нет, на его точеном мужественном лице пролегли заметные тени усталости. За эту неделю всем нам досталось переживаний. Сперва полиция не давала покоя, пока в какой-то момент я не грохнулась в обморок прямо посреди допроса, где находилась в качестве потерпевшей, а после врачи, потому что Адам настоял на моем полном обследовании, и у меня взяли кучу анализов.
Но сегодня как никогда его глаза светились радостью. Естественно, я связывала это прежде всего с их воссоединением с отцом.
– Я ведь уже говорил, это все сила моей любви, которая притягивает меня к тебе будто магнитом.
– Угу, сила любви со встроенным GPS-навигатором, – усмехнулась я, между делом потеребив сережку в своем ухе.
С тех пор, как Адам в день охоты подарил мне эти коллекционные серьги, я еще ни разу их не снимала, как если бы это был настоящий оберег.
– Давно догадалась? – склонился он надо мной, прошептав в губы. – И даже не злишься? – зарылся пятерней в волосы.
