Один лишний - Дмитрий Олегович Борисенко

пробудилась жалость к моему одногруппнику. Зря он так. Ему бы насладиться красотой в последний раз, но вместо этого он продолжает плакаться. Наверное, уже ломка – полдня не курил, бедняжка.

Я обернулся, чтобы посмотреть на Опоссума, который тащился сзади. В руках у него был телефон. Я подскочил к Роме и заглянул в экран.

– Что это ты делаешь?!

– Ничего. Жалуюсь Вано, что ты, придурок, затащил меня в какой-то глухой лес!

– Что ты ему отправил?!

Я вырвал телефон у него из рук.

– Сань, ты чего?..

В переписке я увидел фотку заснеженной дороги и сообщение: «Офигенно пошел покурить с Саньком». Нужно было успокоиться. Теперь ничего не поделаешь, сообщение отправлено. На фотке никак не определить, где мы находимся. Но Вано теперь знает, что Опоссум после пар проводит время вместе со мной. Может, все отменить? Я облажался.

Гребаный нытик! Какая же мразь! Как же хотелось опустить тяжелую биту ему на голову, чтобы его обкуренный мозг вывалился наружу!

Я вернул Роме телефон.

– Извини, просто я расстроился. Не хочу, чтобы ты испортил первое впечатление Вано.

– Да тут и портить нечего. Ты думаешь, он поедет в такую даль, чтобы покурить косяк?

– И то верно. Ладно, пойдем, осталось немного.

– Угу… Ты сегодня какой-то странный.

Опоссум был явно на взводе. Кажется, утренняя травка его совсем отпустила. Он постоянно озирался и с опаской поглядывал на меня. Вырванный из рук телефон его сильно напугал. Но он все же шел за мной.

Мы добрались до дыры в заборе.

– Готов? Нам туда, Опоссум, – указал я на дырку.

– Ага. Хорошо хоть дорожка протоптана. А говоришь, никто не ходит.

– Может, иногда такие же любители приключений, как мы, заглядывают сюда.

– Точно. Или какие-нибудь бомжи и наркоманы.

Я пошел первый, Опоссум за мной.

– Это что, какая-то военная база была?

В голосе Ромы появились нотки интереса. Он внимательно рассматривал разрушенные строения, мимо которых мы проходили.

– Ага, раньше здесь была военная часть. Но знаешь, что самое интересное? Тут есть настоящий подземный бункер!

– Он открыт?

Опоссум наконец-то оживился.

– Еще как открыт, мы сейчас туда и идем!

– Ладно, похоже, я зря жаловался, место действительно крутое. Но очень далеко.

– Я же говорил!

На лице сохранялась улыбка, но в голове я пытался принять решение, что делать дальше. Отступать было уже поздно. Мы спустимся в бункер, и он увидит труп Юли… Можно сказать, что кто-то закрыл дверь, и вернуться домой.

«Он должен умереть, ты же знаешь, мы с тобой все спланировали».

– А как же Вано? Он поймет?..

– Ты что-то сказал? – раздался голос Опоссума позади меня.

– Да, мы пришли. Вот крышка.

– Расчищена, тут явно кто-то недавно был.

– Стремно? Не ссы, нормально все будет.

Я открыл люк и первый полез вниз по ржавой лестнице.

– Никого? – прокричал Опоссум сверху.

– Ага, давай спускайся!

Рома еще немного помялся, но потом все же собрал всю свою смелость и спустился вниз. Включив фонарик на телефоне, он осветил пол, где валялись разбитые бутылки и пустые пачки от сигарет, свет фонарика остановился на железной двери.

– Сань, тут замок!

– Все в порядке. Это я его повесил.

Я рыскал по карманам в поисках ключа.

– Зачем? – удивленно спросил Опоссум.

– Я вчера кое-что привез сюда. Небольшой сюрприз.

Я снял замок и потянул за тяжелую дверь.

– Какой сюрприз?

– Сейчас узнаешь. Но перед этим давай сделаем селфи, отправим Вано.

– Эм… окей.

Рома выключил фонарик и включил камеру. Фотка получилась дерьмовая, но главное, на ней было видно, что Опоссум жив.

– Давай сюда телефон и заходи первый. Я видос запишу, хочу посмотреть на твою реакцию.

– Да что ты задумал, я не понимаю?! А светить чем я буду – тут ни хрена не видно без фонаря!

Я протянул ему свой телефон.

– Держи.

– Ладно, пошли уже внутрь.

Я включил видео на телефоне и пошел вслед за Опоссумом.

– Черт, как тут темно! У тебя еще и телефон еле светит, – ныл Рома.

Тем временем я прикрыл за собой дверь, и мои пальцы нащупали биту, стоявшую в углу рядом. Но коридор был слишком узкий, чтобы размахнуться и нанести мощный удар. Нужно было выждать подходящий момент. Сердце бешено колотилось в груди. О, этот сладкий вкус адреналина, как же он кружит голову, возбуждает! Я убрал Ромин телефон в карман и двумя руками обхватил рукоятку биты. Мы приближались.

– Чувак, кажется, там кто-то есть, – войдя в комнату, прошептал Опоссум. – Там какие-то стулья… Слушай, пойдем отсюда!

Он резко развернулся и увидел биту, с бешеной скоростью опускающуюся на его голову. Такой прыти от Ромы я не ожидал. Он отскочил назад, успев прикрыть голову руками. Удар пришелся вскользь, выбив телефон из его пальцев. По бункеру разнесся вопль. Телефон упал на пол, фонарик выключился, и мы оказались в темноте. Я размахнулся и ударил снова по тому месту, где только что стоял Опоссум. Бита разрезала воздух.

Ладони сильно вспотели, рукоять биты скользила в руках. Гребаный наркоман, откуда в нем столько энергии?! Все опять пошло не по плану, и это меня бесило. Всего один точный удар, и с ним было бы покончено! Но нет, теперь придется бегать в темноте за этим ублюдком по всему бункеру.

– Рома, – сладким голосом позвал я, – ты где?

Я затаил дыхание, слушая тишину промерзших стен, пытаясь угадать, где этот гаденыш спрятался. Справа от меня хрустнуло стекло, и мгновение спустя мой нос взорвался болью, а из глаз полетели искры. От неожиданности я выронил биту, но тут же нашарил ее на полу и стал размахивать ею вокруг себя.

– Ты что, охренел, ублюдок?! – прокричал я. – Подойди поближе, и тебе пиздец, говнюк! Тебе страшно, да? Знаю, что страшно. Дай мне пару минут, и все пройдет.

Я замер на месте, прислушиваясь. Ни звука. Лишь мое дыхание и биение сердца.

Позади раздались глухой удар и стон. Этот придурок обошел меня, поскользнулся и упал. Я кинулся к выходу, скользя по обледеневшему полу, и настиг Опоссума у двери бункера. Он пытался открыть ее. Но та поддавалась слишком медленно.

– Ты куда это собрался, дружок?

Я схватил Рому за кучерявые волосы и с размаху ударил головой о дверь. Тот сразу же повалился на пол и закричал, прикрывая лицо руками:

– Боже! Что ты делаешь, не бей! Пожалуйста, не надо!

По голосу было понятно, что Опоссум лежит уже весь в слезах и соплях.

– С твоей стороны было ошибкой ударить меня всего один раз. Ты застал меня врасплох, я не ожидал, что такое ничтожество, как ты, будет сопротивляться.

– Пожалуйста, пожалуйста… – продолжал лепетать Рома.

– Зачем ты побежал, а? Мог бы подобрать какой-нибудь осколок и воткнуть мне в шею. У тебя было преимущество. Отвечай!

Я что есть силы ударил его ногой по ребрам. Рома заплакал и начал скулить, как загнанная псина.

– Саша, не надо, пожалуйста, отпусти, отпусти!

Я схватил Опоссума за воротник куртки и потащил вглубь бункера. Рома орал, словно его пытали, и эти крики меня порядком достали.

– Если ты не заткнешься, я отрежу твой вонючий язык и выбью зубы битой, ты меня понял?

Рома ничего не ответил, но кричать перестал. Я затащил его внутрь круга из стульев, достал зажигалку и зажег свечи.

– Боже, это же Юля, – прошептал Опоссум.

– Она самая. Ей здесь грустно и одиноко одной, поэтому я решил позвать в гости ее друзей.

– Ты спятил…

– Хочешь сказать, я ненормальный?

Моя улыбка растянулась до ушей, теперь Рома мог видеть все мои тридцать два зуба.

– Нет… Ты… Отпусти меня, пожалуйста.

Опоссум пополз в сторону коридора. Я наступил