И снова война - Станислав Сергеев

Строительный батальон уже два дня с помощью бульдозеров готовил взлетно-посадочную полосу для приема тяжелых транспортных самолетов — я надеялся, что ГРУшники выполнят свои обещания и перебросят в Крым хотя бы один работоспособный боевой вертолет. Но, видимо, наша мобилизация, не оставшаяся незамеченной их наблюдателями, подстегнула к действию, и на связь вышел полковник Семенов, который просил не вспоминать его «настоящую» фамилию и попросил встретиться.

До наступления сумерек в сорок первом году у меня еще было пять часов, поэтому, прихватив охрану, снова направился на опорный пункт, где меня уже дожидался полковник Семенов.

— Добрый день, Сергей Иванович.

Я не удержался и глубоко вздохнул, что не осталось незамеченным моим собеседником.

— Добрый день.

— Я вижу — у вас неприятности.

— Ну не совсем у меня, но что-то такое есть. С чем пожаловали?

— Основное — сообщить, что самолет ждет. От вас только нужно будет дать отмашку о готовности полосы.

— Ну, вы же контролируете процесс восстановления полосы, так что давать отмашку, думаю, нет смысла. Там постоянно дежурят несколько ваших людей. Хотя, по докладам, в первом приближении мы уже готовы принять один или два тяжелых борта.

— Мы тоже так думаем. Значит, можно уже принимать технику. Скажите, у вас есть пилоты для двух МИ-24?

— Для полного экипажа — вряд ли, но ваших людей сажать за штурвал в том мире и пускать в свободное плавание без гарантии, что они не перелетят к немцам или американцам, очень не хочется.

— Вы так нам не доверяете? Хотя такой подход понятен и говорит о вас, как о разумном человеке, с которым стоит иметь дело. В принципе вы правы. Но мы об этом подумали и подстраховались: к вам отправили два боевых вертолета МИ-24 с полными экипажами и группой технического персонала. Все они переселяются с семьями…

Дальше он не стал продолжать, мы оба друг друга поняли, про заложников. Но Семенов, увидев мой скепсис, дополнил:

— Не думайте, что все они сотрудники спецподразделений. Люди реально те, за кого себя выдают. У вас будет возможность проверить их любыми имеющимися у вас способами.

— Ага. А если вы вместе с ними отправили «кротов» с программой долгосрочного внедрения?

— А смысл, Сергей Иванович? По большому счету мы все, то есть будущие переселенцы в тот мир, потенциальные «кроты».

— В принципе, вы правы. Но кто даст гарантию, что выходцы нашего сумасшедшего времени не надумают подороже продаться, наплевав на идеалы и присягу.

— Мы, когда отбирали людей, тоже об этом думали, поэтому в первом приближении вам можно не бояться. У нас с вами одна дорога.

— Знаете, полковник, а ведь я вам не верю.

— Я вас понимаю, но у вас просто нет выхода, и так или иначе придется принять нашу помощь, взяв на себя определенные обязательства.

Я усмехнулся.

— Спешите повязать, пока не появились «смежники»?

— И это тоже. Кстати, люди, летящие сюда, не в курсе ваших путешествий во времени. Они только проинструктированы, что будут обеспечивать безопасность на новых чистых территориях. Никто, даже включая сопровождающих и охрану, не в курсе реального положения вещей.

— Это на случай, если борт сядет там, где не надо?

— Конечно.

— Хорошо, но мы всех людей проверим. И желательно не устраивать тут партизанские игры, высаживая дополнительные группы, мы в состоянии контролировать ситуацию в городе и его окрестностях.

— Мы в курсе. Любая переброска сил будет осуществляться под вашим контролем…

Он сделал паузу и задал вопрос, ради которого он, наверное, и хотел встретиться:

— Скажите, Сергей Иванович, а что произошло, раз вы начали тотальную мобилизацию, стянув в Молодежное крупные силы?

— В Севастополе начался штурм, причем по интенсивности и применяемым силам он сильно отличается от ноябрьского штурма в нашей истории.

— Насколько сильно отличается?

— Немцы перебросили в Крым восьмой авиакорпус Люфтваффе с московского направления. Судя по всему, они знают про нас, и место выхода портала постоянно обстреливается.

— Понятно. Вы позволите мне поучаствовать в событиях?

— Хотите в немцев пострелять?

— Почему бы и нет?

— Подумаем. А пока жду ваших вертолетчиков.

— Хорошо.

Время шло, мы постепенно стягивали дополнительные силы на случай попытки прорыва с той стороны и одновременно ждали прилета самолета с грузом.

Самое трудное — это ждать, когда гибнут твои друзья и знакомые. Мы сидели, но какой-то иррациональный подъем ощущался среди наших бойцов, хотя по большому счету нам не нужно было вмешиваться. Во время боев уступить противнику технику из будущего было намного вероятнее, но тут присутствовал мощнейший организационный стимул. Все, кто побывал там, поучаствовал в боях с немецкими оккупантами, кто ходил в атаку, дрался врукопашную, расстреливал из гранатометов танки с крестами, уже менялись и однозначно становились нашими соратниками.

Вернувшись в бункер, я вызвал Олега Дегтярева.

— Олег, пообщайся с Лукичевым. Нам нужны экипажи для МИ-24. Насколько я помню, в Николаеве до войны базировалась часть, на вооружении которой стояла такая техника. Если есть возможность, нам срочно нужен минимум один полный экипаж, но лучше два. Если да, то вышлем за ними наш Р-5.

Дегтярев смотрел на меня как на придурка.

— Откуда у тебя вертолеты?

— Российские коллеги сейчас должны пригнать военно-транспортным бортом. Но вот насчет лояльности экипажей я не сильно уверен, поэтому нужны свои, у которых тут семьи, чтобы не додумались к немцам перелететь.

— Мысль, сейчас свяжусь.

События начинали набирать обороты. Через полчаса Олег приехал на базу с Лукичевым и Щедрым, которых, правда, не пустили в закрытые зоны, но пообщаться смогли в специальных помещениях, где отстаивались машины для выхода на ту сторону.

Полковники были настроены по-деловому и, почувствовав вкус скорых приключений, развили бурную деятельность. Пилотов нашли, причем именно с нужной подготовкой, с большим боевым опытом. После начала ядерной войны они остались не у дел, а услышав, что крымчане, про которых уже ходили легенды, ищут пилотов, задергались и, получив персональные вызовы, однозначно дали добро, но при условии, что переселяться будут только с семьями. Правда, пришлось потратить время на переговоры с руководством николаевских бункеров, пообещав им немаленький продуктовый куш, но дело было сделано, и Р-5 со специальной гондолой для третьего человека уже был готов к вылету, учитывая, что погода немного успокоилась, и ветер позволял совершить полет. Оказалось, что про пролет российского скоростного бомбардировщика, сбросившего разведгруппу, знали все кому не лень, и это тоже добавило ажиотажа. Тихое болото, в которое превратилась система бункеров и убежищ на юго-востоке Украине, где постепенно затихала жизнь, и все сводилось в борьбе за остатки ресурсов, вдруг встрепенулось, и теперь все взгляды были направлены в разоренный гражданской войной Крым, где происходили поистине фантастические события. Сила, обеспечение и возможности, продемонстрированные за последнее время, породили надежду у многих, кто уже опустил руки и не видел смысла жить дальше.

Информация о том, что в Симферополе восстановили аэропорт для приема российских тяжелых военно-транспортных самолетов, добавила нервозности у нынешних власть имущих.

У нас все шло своим чередом: ждали наступления темноты в сорок первом году и прилета самолета с боевыми вертолетами на борту. Очень быстро вернулся Р-5, доставивший двух летчиков, которые, попав на нашу базу, были поражены количеством народа, разнообразием техники и, главное, энергией и уверенностью, которой буквально светились наши люди. Это произвело соответствующее впечатление. Пока было время, я их посадил в БТР и в сопровождении охраны двинулся в город, ко второму порталу, чтобы провести обкатку наших новых соратников. С виду им обоим было по 35–40 лет, видно, что успели лиха хлебнуть, но цену себе знали, поэтому чтобы не терять времени, мы быстренько рванули через портал, на той стороне заехали в ангар, где мы переоборудовали в ночные охотники бомбардировщики, эвакуированные с Черноморского флота перед самым штурмом Севастополя.

Не давая им задавать глупых вопросов, махнув рукой, пошел к дверям и, выйдя на улицу, остановился, вдыхая чистый степной морозный воздух. Они, выйдя со мной, стояли рядом и озирались, удивленно рассматривая ребятишек, которые строем шли в столовую на ужин, на охрану и, главное, на то, что тут люди ходили спокойно, без противогазов. Огромный интерес вызывало чистое небо, где не было грязно-серых туч, к которым мы так уже привыкли в своем мире. Я ожидал резонного вопроса и дождался.

— Где мы?

Я усмехнулся и начал в который раз свой рассказ.