Маньчжурия, 1918. Особый отряд - Руслан Иванович Аристов

— Это точно не наши, сказал мне Белянов, — взволнованно ответил Смирнов. — Скорее всего, что калмыковцы. У атамана сейчас служит почти взвод хабаровских кадет, половина из них сейчас в городе.

— Нам от этого не легче, — взмахнул газетой Виктор.

Вообще сам факт существования по сей день ГлИКа был если и не удивительным для него, то довольно тревожным явлением — члены этого органа были довольно известны в рабочих кругах Харбина и имели серьёзное влияние на массы.

Смирнова он отправил в штаб-квартиру стражи в качестве связного-наблюдателя, а сам достал свои документы и заметки и принялся оценивать все известные ему на данный момент сведения — ситуация с каждым днём становилась всё более запутанная, а в чисто правовом аспекте всё более размывалась легитимность и субъектность прежних властных органов.

Де-факто в городе были несколько разных группировок, называющих и считающих себя законными властями, то бишь преемниками Временного Правительства. Наиболее сильной и влитятельной фигурой из них считался и был на данный момент генерал-лейтенант Хорват, управляющий КВЖД. Виктор последнее время слышал в разговорах орловцев, что его надо выдвинуть на пост диктатора всего Дальнего Востока.

«Японцы на такое не пойдут, им сейчас совершенно невыгодна подобная комбинация», — раздумывал Виктор. — «Кроме того, генерал не способен на решительные действия и выполняет по сути функцию кошелька для офицерских организаций — сначала семеновцев, теперь орловцев».

Про Семенова вообще говорили довольно многое, и с каждым днем слухи обрастали новыми подробностями.

«До восстания чехословаков все эти мечтания и планы — ерунда, а потом уже никого не будут интересовать местные деятели-проходимцы. Конечно, можно переговорить с тейтом и попробовать что-нибудь сделать, может, получится снять какие-то пенки», — этот вариант Виктор решил оставить как запасной пока что.

Собственно, силовое крыло представляли весьма разные по своему составу офицерские организации под началом есаула Семенова, который провозгласил себя атаманом, полковника Орлова и такого же самочинного атамана Калмыкова. Орловцы, при всех к ним симпатиях Виктора, были организацией с малопонятными перспективами.

«Сколько у них сейчас в Харбине людей, сотен восемь? Еще четыре роты на дальних станциях. То есть полк легкой пехоты с батареей орудий и конной сотней. С такими силами идти на Владивосток — красиво и смело, конечно, но закончится всё быстро, если красные окажут мало-мальски организованное сопротивление. Учитывая, что во Владике склады неприкосновенного запаса на двести тысяч человек и довольно много солдат и рабочих, чем это кончится, угадать не сложно. А когда начнут восстание чехи, ценность организации резко пойдёт вниз — это сейчас они главная надежда всех местных дельцов и политиканов», — вынужден был признать Виктор объективное положение вещей.

Далее имелся преемник старых военных властей, самоорганизованный весной «Штаб российских войск на Дальнем Востоке» в лице Плешкова, Хрещатицкого и Акинтиевского. На основе бывших частей пограничного округа они учредили штаб отдельного корпуса охранной стражи с большим штатом и хорошим содержанием из кармана того же Хорвата.

«Поскольку генерал Плешков — типичный царский военный чиновник, блистающий на парадах и раутах, ничего путнего от него в такой ситуации не ждали и не дождались, а потому и вынуждены были при посредничестве англичан пригласить сюда Колчака. Теперь орловцы формально вошли в подчинение этого штаба, но подчиняться они будут, пока есть ручеек финансирования из закромов железной дороги».

Вспомнил Виктор и про совсем мутную организацию, учрежденную какими-то политическими проходимцами непонятной окраски — некий «Дальневосточный комитет защиты родины и Учредительного Собрания». Поговаривали, что их представительство в гостинице «Ориант» финансируют какие-то крупные местные коммерсанты, у которых зависли большие капиталы в западной Сибири. Организация на словах за демократию и издаёт свою газетку, величая себя законным правительством.

Ну и ГлИК, конечно.

«Анархия, провокации, интриги, слежка, а ещё довольно сильное рабочее движение и большевистское влияние. Реально если не чехи, здесь всё бы развалилось к осени чисто из-за разорения самой дороги», — пришёл к неутешительным выводам по общей ситуации Виктор. — «Короче говоря, надо у Тейта поскорее выцарапать деньги, иначе я ни с чем останусь».

Виктор до обеда просидел в кабинете, потом пообедал с Ольгой и пригласил её в кабинет помузицировать — это его очень забавляло и успокаивало. Вечером ему позвонил Смирнов и рассказал о ситуации — было какое-то движение в рабочем квартале.

Следующее утро шло своим чередом. Виктор проводил время с Ольгой — он ощущал, что влюбляется в неё, как мальчишка. После обеда он вернулся в кабинет и раздумывал насчёт вечернего похода в какой-нибудь ресторанчик, однако позвонил Смирнов из штаб-квартиры охранной стражи.

— Виктор Антонович, получили шифрованную телеграмму от ротмистра Враштиля, командира нашей конной сотни в Цицикаре. Он докладывает, что Семенов полностью разбит красными, а некоторые эскадроны его монгол и бурят вообще разбежались, забрав оружие и лошадей. Войска атамана вчера отступили в пределы Маньчжурии, бросив на станции Даурия много продовольствия и снаряжения в вагонах.

— Это ожидаемо, — вздохнул Виктор. — Китайцы не пытались их разоружить?

— Пока что таких сведений нет.

— Спасибо, Игорь Иванович, держите меня в курсе!

«Вот это ситуация. Теперь японцам трудно будет изворачиваться в пользу Семенова, карта бита. Может, получится вырвать у них доступ к складам!» — подумал Виктор.

С Тейтом тоже было пока что непонятно — он остановился в гостинице «Ориант», на рауте у Орлова они договорились, что он свяжется с Виктором уже на этой неделе.

«Сходить в „Ориант“, что ли? Нет, буду выглядеть как проситель с протянутой рукой, а не перспективный агент. Надо подождать. С Ольгой лучше пройдемся по городу, посмотрю настрой людей», — решил он.

Часов в шесть вечера он поднялся к её комнате — оттуда слышалось легкое бренчание гитары. Он постучал, она открыла.

— Ольга Алекссевна, свет моих очей, — усмехнулся он нежно, — не желаете ли прогуляться по городу?

Естественно, они уже были на «ты».

— О, Виктор Антонович, — поддержала она игру, — с большим удовольствием. А куда мы пойдём?

— В сторону театра «Модерн».

Ольга кокетливо, как она умела, наклонила голову и стрельнула в него глазками.

— Ну тогда я одеваюсь!

— Жду на улице, милая…

Виктор решил не цеплять георгиевскую шашку, которая порядком его раздражала, однако револьвер проверил и поймал себя на мысли, что ни разу с него здесь не стрелял.

Ольга, одетая в легкое темненькое пальто и берет, вышла из здания и взяла его под руку. Они двинулись в сторону Железнодорожного проспекта, к больнице. Парень погрузился в свои мысли.

«А ведь если семеновцы сдали Даурию, то теперь уже наверняка советские власти перекроют железнодорожное сообщение с Харбином, этим анклавом контры. Значит, приток добровольцев уменьшится.