Чаша Грааля. Софиология страдания - Отец Сергий (Булгаков)

был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25:33–36); и это одинаково в обращении как к праведникам, так и к грешникам: так как вы сделали (или не сделали) одному из сих братьев Моих меньших, то сделали (или не сделали) Мне (Мф. 25:40, 45). Нет основания видеть в этих словах простую аллегорию или же только выражение сочувствия страждущим. Нет, здесь сказано со всей силой и без ограничений: Мне (ср.: кто принимает вас, принимает Меня – Мф. 10:40. Однако здесь, как и в других сходных случаях, мы имеем скорее лишь уподобление: слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается – Лк. 10:16; ср. Лк. 9:48, Ин. 13:20).

Догматическое содержание речи о Страшном Суде обычно ограничивается лишь разделением человечества на агнцев и козлищ с поставлением одних одесную, других же ошую. Но она содержит в себе и более общую, а потому и более важную мысль – о всеобщем со-человечестве Христовом с «меньшими Его братиями», т. е. о тайне и силе Боговоплощения, с жизнью Христа в человечестве. Вся сила этого отожествления Христа с меньшими братьями свидетельствует именно об этом. Идея Святого Грааля по-своему выражена в этих словах, и нет никакого основания умалять их силу аллегоризированием, напротив, следует принять их в прямом значении. Поэтому общую мысль о со-человечестве Христовом необходимо распространить и на другие, на все пути истории, а в частности, и на войну как область человеческого действия, соединённого с бедственнейшими страданиями, в которые входят и разные его образы, как они отмечены в речи о Страшном Суде. Таков этот «панхристизм», всечеловечество Христово, которое выражено в ней.

К этому можно ещё прибавить и некоторые соображения, высказанные в «Софиологии смерти». Антиномию, сейчас указанную, нужно распространить и на всю Святую Троицу, хотя и не прямо, но косвенно. Смерть Христова, хотя и относится ко второму Лицу Святой Троицы, воплотившемуся и вочеловечившемуся, однако она в некотором смысле распространяется и на другие Лица, Отца и Духа Святого в Их единстве любви и жизни. Земная связь Христа со всем человечеством распространяется на всю Святую Троицу, соответственным образом для каждой из ипостасей. Господь присутствует на земле «как един сый Святыя Троицы», и потому всякое Его ипостасное самоопределение или действие влечёт за собой участие и других ипостасей – Отца посылающего и Духа Святого совершающего. Здесь мы имеем продолжающееся Боговоплощение, которое совершилось по воле Отца, пославшего на землю Сына, и действием Святого Духа, совершившего Боговоплощение (чрез Пресвятую Богородицу…).

VI

[Война как школа молитвы]

В связи с этим определяется и значение молитвы в жизни Господа.

Мы говорили, что молитвенное призывание есть прямой путь привлечь к себе Божественную помощь и в этой мере приобщить свою жизнь к богообщению, постольку сделать её богочеловеческой. Это относится вообще ко всякой молитве, обращённой к Богу, а также и Божией Матери, ангелам и святым, однако прежде всего и непосредственно к Христу как Богочеловеку, а чрез Христа и во Христе к Отцу и Духу Святому, всей Святой Троице. Далее, молитва к Божией Матери, Ангелам и святым, непосредственно к ним относящаяся, приносится ими Богу и, следовательно, есть также молитва Богу, хотя и косвенно направленная. Нельзя подвергать сомнению действительность этой молитвы, как бы она ни проявлялась. Война и всякие бедствия суть школа молитвы как борьбы против злой силы и победы над ней, и в этом смысле молитва есть и духовная война. Земные человеческие усилия умножаются помощью молитвенной. Это относится к христианскому миру.

Но даже мир внехристианский не лишён своей молитвы, пусть извращённой и неверно направленной, но все же обращённой к Богу. И эта молитва неведомым образом приемлется Богочеловеком в сочеловечестве Его с человеками и возносится к Отцу. Здесь тайна любви Божией, любви Христовой. Сам Богочеловек также непрестанно молился в земной жизни Своей, молился Отцу о Своём служении, как и о человечестве и его нуждах, молился как Богочеловек в человечестве Своём.

Молитвой, её силой, а не всемогуществом Божиим, как бы некиим новым творческим актом, совершались Его чудеса, подавалась помощь. Он мог сообщить эту силу и ученикам Своим, посылая их на проповедь. Так было во время земного служения Христова, но так же ныне, после Его Вознесения. Но говорится и теперь о Его непреходящем, пребывающем священстве, по силе которого Он может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них (Евр. 7:25). Говорится о Первосвященнике, Который единожды принес Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих (Евр. 9:28), одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр. 10:14).

Но что означает это единое приношение, которое для нас, человеков, открывается в силе своей, как делающее совершенными освящаемых? Будучи единым и единократным, оно осуществляется как многократное, с которым мы имеем дерзновение входить во святилище посредством крови Иисуса Христа (Евр. 10:19), и к нему мы приступаем с искренним сердцем, с полною верою (Евр. 10: 22). Это значит, что свою молитву мы соединяем с молитвой Христовой, принося её «о всех и за вся». Мы молимся во Христе и со Христом Его Евхаристической молитвой, в которую Им влагается сила спасения и помощи. Единая молитва жертвы Христовой есть многообразная и действенная молитва Христова, которою держится мир и спасается человечество.

Непосредственную очевидность для нас имеет и молитва Божией Матери, Которая не оставляет мира и во Успении ради помощи в земной скорби и покровом Своим осеняет мир. Церковь ублажает Матерь Божию как Заступницу всех скорбящих, о всех молящую Сына Своего: «о всех молиши Сына Своего, Христа Бога нашего, и всем твориши спастися» (тропарь Казанской иконе Божией Матери). Однако уже из этого свидетельства явствует, что молитва Богоматери, как и сила её, иная, нежели Христова, она обращена ко Христу как Богу. Хотя это есть молитва Царицы Небесной, однако же она есть всё-таки тварная молитва – от лица творения к Творцу. Но при этом она есть всё же богочеловеческая молитва, поскольку в лице Божией Матери молится и ходатайствует перед Вечным Первосвященником само человеческое естество Богочеловека, во всей силе Боговоплощения. Если Сам Христос молится Богу человеческим естеством в Своём Богочеловечестве, то это человеческое естество имеет ипостасное бытие в Богоматери. Она есть как бы Его человеческий голос, Его человеческое бытие, осеняемое Духом Святым. В этом смысле существенно единство и нераздельность между Христом и Марией в едином Богочеловечестве Их.

VII

[Молитва святых и