Мисс Питт, или Ваша личная заноза - Ардмир Мари

— Не бойтесь. Вы же сами говорили, яда нет, не вырабатывается.

Но синеглазый с места не сдвинулся и, кажется, начал молиться.

— Отказываетесь? Может, тогда признаетесь, зачем на самом деле вам нужна была мисс Питт.

— Я люблю ее!

— Ипполита, можете приблизиться к нему еще на шаг, — тут же разрешил вампир и болотник ругнулся в голос и вжался в стену, когда монахиня легким движением руки сдвинула в сторону стол и стул, выполнявшие роль заслона.

— Вы все еще настаиваете на любви к моей помощнице?

— Она мне нравится…

— Еще шаг, сестра, — командует босс и, дождавшись исполнения приказа, с улыбкой просит. — А теперь подождем, когда созреет.

— Покраснеет? — уточнила монахиня.

— Посинеет, показания мертвеца априори честнее.

И Вайзер с улыбкой палача продолжил наблюдать за мучениями созревающего болотника. Будучи придавленным к стене полной женской грудью, лжемайор уже не мог дышать, но врать еще пытался.

— Я хотел на ней жениться!

— Ипполита, вы вправе его обнять.

— Нет! Отпустите, я все скажу… — завопил Ретивый и, не дождавшись свободы, признался: — В гареме морского царя Тайренга ценятся ведовки! На вес золотого жемчуга.

— Настолько дорогая? — усомнился босс. — Сколько же вам пообещали за мисс Милт?

— Кто такая? — и столько недоумения в голосе, что трудно не поверить.

— Вампирша, которую вы приворожили. Прежде чем явились в университет Первооткрывателей и отравили мисс Питт.

— Когда?!

— Не отнекивайтесь, после вас остался тяжелый запах духов «Бруталь».

— Бру?.. Тьфу! Да этой дрянью меня на улице облила какая-то мерзавка. Чуть нюх не потерял, а вместе с ним и Евгению! — запальчиво воскликнул лжемайор, выглядывая из-за Ипполиты, и с сожалением вздохнул. — Солнце мое бесценное, за нее я бы легко себе имение купил…

Столик опять взбрыкнул. По зубам не дал, но ногу этому гаду знатно отдавил.

— А-а-а-ах ты ж Подводный!..

— Прекрасно. На этом дознание считаю завершенным и не принесшим плоды, — сообщил Вайзер и на глазах удивленного болотника самолично, стер все с самописца и детектора лжи. А затем с лукавой улыбкой обратился к смотрительнице монастыря: — Благодарю за содействие, сестра Ипполита, можете забрать этого с собой.

— В каком смысле? — возопил пришедший в себя лжемайор и, как выяснилось торговец живым товаром. Но его никто не услышал.

— И могу вас порадовать, по законам сторожил у супруга согласия можно не испрашивать, — продолжил между тем вампир. — Просто окунитесь вместе с ним в ближайшую реку, и полгода, а может и год Сэдвальг Ретивый будет полностью в вашем распоряжении.

— Святые боги! — воскликнула монахиня, расцветая улыбкой, моментально ее преобразившей. — Спасибо! Спасибо-спасибо!..

— Не благодарите, бегите. — Смущенно отмахнулся вампир в сторону двери. — Карета у входа доставит вас к набережной.

Это что же, он заранее все продумал и предусмотрел?

Ипполита радостно взвизгнула, подхватила обезумевшего от горя Ретивого и без проблем через узкую дверь выскочила в коридор. Истошное быстро затихающее «Не-е-е-е-е-е-ет!» подсказало, что смотрительница монастыря и уносимый ею болотник практически летят навстречу своему счастью.

— Как вы могли? — ввалившийся в допросную Неко заступил боссу дорогу. — Это же незаконно!

— Что именно незаконно? Подсказка отчаявшейся женщине или утраченные материалы допроса? — Вампир передал своим людям маг-аппаратуру и медленно даже лениво одел перчатки.

— Нет! то есть… да! Вы же только что отдали болотника монахине.

— Ошибаетесь, она сама его взяла. А я не смел… препятствовать по той простой причине, что желал ей и Кроткому раздельного счастья, а Сэдвальгу Ретивому достойного наказания.

— Достойного? — переспросил, оглушенный этим признанием спец. — Что значит, достойного?

— Вы же сами сказали, что за попытку похищения ему как и его подельникам светит два года условно, и это независимо от того, действовал ли он в личных целях или ради наживы.

— Мы бы вменили ему приворот!

— На каком основании? Мисс Питт давно пришла в себя, а Ивона Милт совсем не помнит, как и зачем из дома уходила.

— На основании трех свидетельских показаний и предоставленных вами анализов! — не сдался бледный спец.

— Они были фикцией, — благодушно поведал Вайзер, похлопал сникшего агента по плечу и вышел вон со словами: — Евгения, пойдемте.

Уже в коридоре он помог надеть пальто, затем вернул сумочку и перчатки и, желая скорее покинуть участок, решительно повел за собой. Босс остановился только один раз возле камеры вампира альбиноса, чтобы обрадовать того скорым освобождением.

— Отметим? — возликовал Кроткий, припав к решетке на двери. И ничему его не учит жизнь! Едва освободился от результатов прошлой попойки, а уже ищет повод для новой.

— Через месяц, когда выйдет срок апелляции, — ответил босс и повел меня дальше. Уже на улице тихо обронил, что карета уехала с будущими молодоженами, а сам он просто-таки жаждет пройтись по улочкам Градо.

— Конечно, если вы не против.

— Не против.

Глава 18

Вечер был мягким и светлым, а выбранная Вайзером улочка благоухающей цветущим лимонником. Босс в силу роста и ширины шага шел чуть впереди, сжимал мою ладошку в своей руке и тихо говорил:

— Не расстраивайтесь, мисс Питт, ваш голубой получит по заслугам.

— Он не мой.

— А да, точно… В любом случае, поверьте, ему многократно аукнутся попытки похищений. Ипполита за все стократно возместит.

— С чего вы взяли? — удивилась я. — Как, вообще, догадались, что смотрительница монастыря из него все признания выбьет?

— Я не знал. Расчет был такой — он кусает, я становлюсь свидетелем, мы садим его за нападение на мирную монахиню. Или, что более вероятно, он кусает и Ипполита становится пожизненной охотницей на голубого. А учитывая ее творческий подход и напор, болотник сдался бы в первый же месяц преследований.

— Но вышло все иначе. Он отказался, — произнесла я и мысленно отметила, что босс не в первый раз удивляет меня своим расчетом. Одним словом, гений. Как пить дать, с ним шутки плохи, и лишь мне одной пока удается избежать знаменитой вампирской мести.

— Догадался, что его ожидает. Видите ли, мисс Питт, сестра Ипполита не первый год пыталась покинуть стены монастыря, а потому ловила всех мимо пролетающих, проплывающих, пробегающих и проползающих мужчин…

— И только Сэмюэль попался.

— На радость всем.

Мы гуляли час, а может и больше, когда Альхар Эбенитович неожиданно предложил: