Демельза - Уинстон Грэм

Она чувствовала то же самое и в отношении своей семьи. В лучшие времена она бы оставила её с куда более легким сердцем: Элизабет не отличалась особыми умениями, а это означает, что придется нанять еще одну женщину в помощь миссис Табб. Дополнительные расходы, когда на счету каждый шиллинг. И никто не сможет делать то, что делала она, держа все ниточки дома вместе, сохраняя тесную, но доброжелательную хватку.

Ну а какой еще имелся выход? Она не могла надеяться, что Эндрю станет ждать дольше. Она не видела его уже три месяца со дня бала, и все новости получала от Демельзы. Верити уже один раз откладывала своё бегство из-за болезни Джеффри Чарльза. Сейчас обстановка была не лучше, но она должна либо бежать, либо остаться навсегда.

Сердце её подпрыгнуло. Элизабет шла по дороге: высокая и стройная, такая грациозная в своем шелковом платье, соломенной шляпке и с кремовым зонтиком. Конечно, она не могла пойти в одиночку...

И вот показался Фрэнсис.

Верити отошла от окна. Щеки прилипли к стеклу, их закололо от притока крови. Она неуверенно оглядела комнату, опустилась на колени и вытащила из-под кровати саквояж. Джеффри Чарльз все равно будет бегать поблизости, но она знала, как не столкнуться с ним.

С саквояжем в руке она подошла к двери, оглянувшись на комнату. Солнце светило сквозь высокое старое окно. Верити быстро выскользнула и прислонилась к двери, пытаясь восстановить дыхание. Затем направилась к черной лестнице.

Поддавшись Элизабет и сделав над собой усилие, чтобы пойти в церковь, Фрэнсис почувствовал, как медленно меняется его настроение. Жизнь эсквайра-фермера, которую он вел, ему наскучила и разочаровала почти до смерти. Он тосковал по былому.

Но теперь, поскольку всё относительно, его скука ослабла, и он забыл о своём разочаровании. Сегодня это казалось еще более странным, потому что он сильно разозлился из-за овец, но стоял настолько изумительный день, что в душе не оставалось места для недовольства. Гуляя и чувствуя на лице нагретый солнцем воздух, он пришел к выводу, что хорошо просто ощущать себя живым.

Было, возможно, некоторое удовольствие и в том, что большая часть прихожан стояла снаружи в ожидании их, готовые поклониться или коснуться шляпы, когда они проходили мимо. Прокопавшись всю неделю на ферме, он ощущал странную признательность за эту поддержку своей самооценки.

Даже непотребный вид Джуда Пэйнтера, сидящего в отдалении на надгробии с кружкой эля, не вызывал недовольства.

В церкви было тепло, но не так сильно, как обычно, пахло затхлостью, червями и плесенью. Худой священник подпрыгивал как уховертка, но не вызывал сильного раздражения, а над Джо Пермеваном, гулко затянувшим мелодию на контрабасе, будто это ствол дерева, потешались, но и любили. Джо, как все знали, вовсе не ангел и субботними вечерами надирался, но в воскресенье утром всегда прокладывал путь к спасению.

Они пропели псалмы, прочитали отрывок из Библии, пробубнили молитвы, Фрэнсис немного задремал, как вдруг его разбудила внезапно хлопнувшая дверь церкви. Вошел новый прихожанин.

Джуд провел пару ночей во Франции и вел себя излишне разговорчиво во время дележа прибылей. Трезвость никогда не превращала его в святошу, но когда ему в рот попадало пойло, его непременно тянуло что-нибудь изменить. И он хотел изменить не только себя, а всё человечество. В нем просыпалась братская любовь. Сегодня днем Джуд выполз из пивнухи и решил встать на путь праведника.

Когда мистер Оджерс закончил псалом, Джуд медленно прошел по проходу, теребя свою шапку и моргая в темноте. Усевшись, он уронил шапку и, наклоняясь за ней, столкнул костыль старой миссис Каркик, сидящей рядом. После того, как грохот затих, Джуд достал красную тряпку и начал вытирать лысину.

- Жарковато, - сказал он миссис Каркик, воображая, что это вежливо.

Женщина не обратила внимания, встала и начала петь. Все пели, а люди на ступеньках у алтаря - производили больше всего шума, играя на инструментах, как на пирушке. Джуд остался сидеть, вытираясь и оглядывая церковь. Для него всё это было внове. Джуд относился ко всему отстраненно и предвзято.

И вот псалом допели, и все сели. Джуд все еще смотрел на хоры [10].

- Что все эти женщины там делают? - пробормотал он, склонившись вперед и обдавая миссис Каркик винными парами.

- Тсс. Это хоры, - прошептала та.

- Что? Хоры? Почему это они ближе к небесам, чем мы, простой народ?

Джуд с минуту поразмышлял. Он был настроен доброжелательно, но не так доброжелательно, как все вокруг.

- Мэри Энн Трегаскис. Что она сделала, чтобы быть ближе меня к небесам?

- Тсс, тсс, - зашикали на него вокруг.

Джуд не заметил, что мистер Оджерс стоит за кафедрой.

Джуд высморкался и убрал тряпку в карман, повернувшись к миссис Каркик, чинно теребившей хлопковые перчатки.

- Как ваша старая корова? - прошептал он. - Ужо отелилась или нет?

Казалось, что миссис Каркик нашла изъян в одной из перчаток и уделила ему всё своё внимание.

- Кажись, они уже тогось. Кажись, вы зря купили их у старого дядюшки Бена. Скользкий старый мошенник, и при этом на хорах...

Вдруг раздался громкий голос, как будто у него прямо над головой. Джуд ошалел, видя, что остальные, казалось, боятся сказать хоть слово.

- Моя проповедь из Книги Притчей Соломоновых. Глава двадцать третья, стих тридцать первый. "Не смотри на вино, как оно краснеет, впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид".

Джуд поднял голову и увидел мистера Оджерса, стоящего в подобии деревянного ящика с кипой бумаг в руке и старыми очками на носу.

- Друзья мои, - произнес мистер Оджерс, оглядывая прихожан, - я избрал этот стих после долгого обдумывания и серьезной молитвы. Я сделал так, потому что в следующий четверг - праздник Сола. Как вы все знаете, этот праздник уже давно повод не для безобидного здорового увеселения, а лишь для чрезмерного употребления спиртного...

- Вот зануда, - буркнул Джуд довольно громко.

Мистер Оджерс замолчал и строго посмотрел на лысого старика, сидящего чуть ниже. Не услышав ничего больше, он продолжил:

- Чрезмерного употребления спиртного. Сегодня я прошу прихожан в следующий четверг подать добрый пример всему приходу. Мы должны помнить, дорогие друзья, что в этот праздник нет места пьянству и разврату, ибо он учрежден в память о высадке на берег нашего покровителя, святого Сола из Ирландии, явившегося, чтобы обратить язычников Западного Корнуолла. Это произошло в четвертом веке, он приплыл из Ирландии на мельничном жернове и...

- На чем? - переспросил Джуд.

- На мельничном жернове, - повторил мистер Оджерс, забывшись, - это исторический факт, что он высадился...

- Но я только спросил! - раздраженно прошептал Джуд человеку сзади, который похлопал его по плечу.

- Sanctus Sawlus [11], - продолжил мистер Оджерс, - это девиз нашей церкви, и он должен быть девизом и заповедью нашей повседневной жизни. Мы чтим тот факт, что святого Сола принесло к нашим берегам...

- На мельничном жернове, - пробормотал Джуд миссис Каркик. - Кто-нибудь еще слыхал о человеке, плавающем на жернове, а? Привязанным, а? Это бессмысленно, чепуха, неразумно, неподобающе, это враки!

- Как видите, с нами сегодня тот, - сказал мистер Оджерс, опрометчиво принимая вызов, - кто привычно смотрит на вино, как оно краснеет. Так в него входит дьявол и ведет его в дом Божий, чтобы выставлять напоказ злобу свою...

- Эге, - сказал Джуд, пошатываясь. - Я не отличаются от тех, что там, наверху. Тех, что вы взяли на хоры, а? Никого, кроме пьяниц и шлюхиных отродий! Гляньте-ка на старого дядюшку Бена Трегигла с кудряшками как у праведника. А он надул бедную старую вдовушку, сбагрив ей корову, которая, как он знал, потомства не принесет.

- Эй ты, выйди вон, - мужчина позади схватил Джуда за руку.

Джуд ударил его ладонью, не сходя с места.

- Я не никому не причиняю вреда! То ли дело тот совёныш наверху. Меня и не сравнить с этим шлюхиным отродьем. Брешет глупые старые небылицы о человеке, приплывшем на мельничном жернове...

- Дава, Пэйнтер, - сказал Фрэнсис, понуждаемый женой, - изливай свои жалобы снаружи. Если пришел к нам в церковь, чтобы мешать, то, скорее всего, закончишь свои дни в тюрьме.

Налитые кровью глаза Джуда обратились на Фрэнсиса.

- Пошто вы меня выгоняете, а? - уязвленно спросил Джуд. - Я теперь рыбак и никому не слуга, и знаю, что мельничные жернова так же способны плавать, как и летать.

- Пойдем, - Фрэнсис взял его за руку.

Джуд сбросил его руку.

- Я уйду, - сказал он с достоинством и громко добавил: - Экий мерзкий способ вы избрали, чтоб привести к покаянию. Вы все отправитесь в пекло, это так же верно, как и то, что меня зовут Джуд Пэйнтер. Плоть слезет у вас с костей. И жир закапает. Особливо со старой миссис Грабб, занявшей два места своими телесами! И Шар Нэнфан, что на хорах...