Черное эхо - Майкл Коннелли

В списке «D» было только семь имен, а в списке «Е» – только пять. Одно из имен списка «Е» было обведено в кружочек. Фредерик Б. Рисли из Парк-Ла-Бреа – человек, купивший в Тастине три вездехода марки «Хонда». Возле других имен просто стояли пометки.

– Помнишь, – сказала Элинор, – я говорила тебе, что это имя еще всплывет?

Гарри кивнул.

– Рисли, – сказала она. – Мы полагаем, что это и был разведчик. Арендовал ячейку за девять недель до ограбления. Банковская документация показывает, что в течение последующих семи недель он приходил в хранилище четыре раза. Но после взлома этот человек уже ни разу не появлялся. И не подавал заявления о пропаже. А когда мы попытались с ним связаться, то обнаружили, что адрес фальшивый.

– Есть его словесный портрет?

– Такой, от которого мало толку. Маленького роста, темноволосый, кажется, привлекательный – вот в общем-то и все, что могли вспомнить служащие. Мы предположили, что этот человек был разведчиком, еще раньше, чем выяснили насчет вездеходов. Когда арендатор сейфа хочет взглянуть на свою ячейку, служащий отводит его в хранилище, отпирает сейф и затем препровождает его вместе с ящичком в одну из специальных комнат для просмотра. Когда клиент заканчивает, то они одновременно относят ячейку обратно и клиент помечает инициалами свою карточку арендатора. Примерно как в библиотеке. Поэтому когда мы подняли карточку этого типа, то увидели инициалы: ФБР. Ты сам из тех, кто не верит в совпадения. Вот и мы не поверили. Мы сочли, что кто-то насмехается над нами. Позднее эта догадка подтвердилась, когда мы выследили покупку вездеходов в Тастине.

Гарри прихлебнул кофе.

– Но толку от этого было не много, – продолжала она. – Мы его так и не нашли. Среди всякого мусора, оставшегося в хранилище после ограбления, разыскали его ячейку и сняли отпечатки с нее и с дверцы. Ничего. Показали банковским служащим несколько фото – в их числе и Медоуза, – но они не смогли никого опознать.

– Мы можем снова к ним обратиться – теперь, когда у нас есть Франклин и Дельгадо. Посмотрим, не является ли один из них этим Рисли.

– Да. Мы так и сделаем. Я сейчас вернусь.

Она встала и отошла, а Босх снова принялся за кофе и за изучение списка. Он прочел каждое имя и каждый адрес, но ничто не зацепило его внимания, кроме пригоршни имен знаменитостей, политиков и тому подобных, которые арендовали сейфы в этом банке. Босх проходил список уже по второму разу, когда вернулась Элинор. Она держала в руке лист бумаги, который положила перед ним на стол.

– Я поискала в кабинете Рурка. Он уже заархивировал большую часть бумаг, которые я ему сдала. Но памятка насчет гипноза все еще лежала в его почтовой ячейке, так что, наверное, он ее пока не видел. Теперь она уже не имеет смысла. Пожалуй, к лучшему, что он ее не читал.

Гарри взглянул на листок, а потом сложил и сунул себе в карман.

– По правде говоря, – прибавила она, – я думаю, большая часть бумаг находилась на виду недостаточно долго, чтобы кто-то… Во всяком случае, так мне кажется. А Рурк… он технократ, а не убийца. Было же сказано о тебе в заключениях психологов: не станет преступать черту ради денег.

Босх посмотрел на нее и почувствовал, что хочет сказать ей что-нибудь приятное, залучить на свою сторону. Он не мог ничего придумать и не мог понять этой новой холодности в ее манере.

– Забудь, – сказал он, а затем, опуская взгляд на список, прибавил: – Насколько подробно ваши люди проверяли тех, кто заявил, что у них ничего не пропало?

Она посмотрела на распечатки, где Босх обвел список «В», в котором было девятнадцать имен.

– Мы сверили каждое имя с уголовными досье – со списками людей, имеющих судимости и приводы, – начала она. – Мы разговаривали с людьми по телефону, а затем и с глазу на глаз. Если чья-то история звучала сомнительно или просто у агента почему-либо возникали подозрения, тогда другой агент приходил без объявления, чтобы провести дополнительный допрос. Так сказать, для объективности картины. Я в этом не участвовала. У нас была вторая команда – она и проводила большую часть выездных допросов. Если тебя интересует какое-то конкретное имя, я могла бы поднять резюме допросов.

– А как насчет вьетнамских имен в списках? Я насчитал тридцать четыре сейфа с вьетнамскими именами: четверо в списке тех, кто не заявлял о пропаже, и одно – в тупиковом списке.

– А почему именно вьетнамские? Если взглянуть на клиентов – китайцев, корейцев, белых, черных и латиносов, тоже получатся солидные выборки.

– Да, но Вьетнам приходит на ум в связи с Медоузом. А теперь мы еще предполагаем, что были замешаны Франклин и Дельгадо. Все трое служили во Вьетнаме в военной полиции. Мы также имеем реабилитационный центр для ветеранов «Чарли компани», который – весьма возможно! – имел к этому отношение. Итак, я хочу знать: после того, как Медоуз попал под подозрение и вы начали поднимать послужные списки «туннельных крыс», проверяли вы заново вьетнамцев из этого списка?

– Нет… то есть да. Что касается иностранцев, мы сравнили их имена с данными службы иммиграции и натурализации, чтобы узнать, как долго они проживают в США и являются ли легальными мигрантами. Но это и все. – Она помолчала. – Я вижу, к чему ты клонишь. Это упущение в нашей работе. Видишь ли, мы не разрабатывали Медоуза как возможного подозреваемого, пока не прошло несколько недель после ограбления. Но тогда большая часть этих людей уже была допрошена. Мы начали следить за Медоузом и не возвращались к списку, чтобы проверить указанных в нем лиц. Ты думаешь, кто-то из вьетнамцев мог в этом участвовать?

– Сам не знаю, что я думаю. Просто пытаюсь нащупать связь. Совпадения, которые не являются совпадениями.

Босх вынул из кармана пиджака записную книжку и начал составлять список вьетнамцев – держателей ячеек, с датами рождения и адресами. Он выписал четверых, которые не заявляли о пропаже, причем имя из тупикового списка поставил на самый верх. Едва он успел с этим покончить и закрыть блокнот, как в помещение опергруппы вошел Рурк. У него еще даже не просохли волосы после утреннего душа. В руке он держал кофейную кружку с надписью «Босс». Увидев Босха и Уиш, он бросил взгляд на часы:

– Решили приступить с утра пораньше?

– Наш свидетель… Его нашли сегодня мертвым, – с ничего не выражающим лицом проговорила Уиш.

– Господи! Где? Кого-нибудь арестовали?

Уиш покачала головой и скосила на Босха предостерегающий взгляд, предупреждая не заводиться. Рурк тоже посмотрел на него.

– Его смерть связана с нашим расследованием? – спросил он. – Есть какие-то признаки?

– Мы думаем, есть, – сказал Босх.

– Мать честная!

– Вот именно, – отозвался Босх.

– Не следует ли нам забрать дело у полиции Лос-Анджелеса и объединить его с нашим расследованием по Медоузу? – Рурк спросил это, обращаясь к Уиш. Оно и понятно: Босх здесь не являлся частью группы, принимающей решения. Уиш не ответила, поэтому Рурк прибавил: – Не следовало ли нам обеспечить ему защиту?

Тут Босх не смог сдержаться:

– От кого?!

Прядь мокрых волос выбилась из отведенного ей места в шевелюре и упала Рурку на лоб. Лицо его побагровело.

– Какого черта вы имеете в виду?

– Как вы узнали, что дело ведет лос-анджелесская полиция?

– Что?

– Вы только что спросили, не следует ли нам забрать дело от полиции Лос-Анджелеса. Как вы узнали, что оно у них? Мы этого не говорили.

– Я просто сделал логичный вывод. Босх, я возмущен этим намеком и возмущен вами, черт бы вас побрал! Вы намекаете, что я или кто-то еще… Если вы хотите сказать, что имеется утечка информации из правоохранительных органов, тогда я сегодня же потребую внутреннего расследования. Но могу заявить вам прямо сейчас: если такая утечка и имела место, то только не из ФБР.

– Тогда откуда еще она могла быть? Что произошло с теми отчетами, которые мы вам сдали? Кто их читал?

Рурк покачал головой.

– Гарри, это смешно. Я понимаю ваши чувства, но давайте успокоимся и подумаем минутку. Свидетель был взят на улице, допрошен в Голливудском участке, а затем отвезен в муниципальный приют для подростков и там оставлен. И наконец, вы сами находитесь под внутренним следствием в вашем собственном ведомстве, детектив. Мне очень жаль, но ваши же люди, по всей видимости, не доверяют вам.

Лицо Босха потемнело. Он почувствовал себя преданным. Рурк мог узнать о слежке только от Уиш. Значит, она заметила Льюиса и Кларка. Почему же она ничего не сказала ему, а вместо этого передала Рурку? Босх повернул к ней голову, но она смотрела в стол. Он снова посмотрел на Рурка, который энергично кивал головой, словно та была на пружинке.

– Да, она обнаружила за вами хвост в первый день.

Рурк обвел взором пустое помещение, явно мечтая о более многочисленной аудитории. Вот он перенес вес тела с одной ноги на другую: ни дать ни взять боксер в углу ринга в нетерпеливом ожидании следующего раунда, когда можно будет отправить слабеющего противника в нокаут. Уиш продолжала молча сидеть за столом. И в этот момент Босху показалось, что прошел миллион лет с тех пор, как они держали друг друга в объятиях.