Сборник рассказов «Минимум необходимого» - Роберт Шекли

Я дремал у пульта управления. Вдруг впереди по правому борту вспыхнул яркий свет. Я отпрянул назад и сбил с ног Мэйвис, которая в это время как раз вставляла новую кассету с пленкой в кинокамеру N 3.

— Извините, пожалуйста, — сказал я.

— Ничего, ничего, все в порядке, — отвечала она.

Я помог ей подняться на ноги. Опасная близость ее гибкого тела ударила мне в голову. Я чувствовал дразнящий аромат духов «Венера-5».

— Теперь можете отпустить, — сказала она.

— Да, конечно, — отвечал я, продолжая держать ее в объятиях.

Ее близость туманила мне мозг. Я слышал себя как бы со стороны.

— Мэйвис, — звучал мой голос, — мы познакомились совсем недавно, но...

— Что, Билл? — спросила она.

Все плыло перед моими глазами, и на какое-то мгновение я забыл, что наши отношения должны быть отношениями Шпика и Подозреваемого. Не знаю, что бы я стал говорить дальше, но в этот момент за бортом снова вспыхнул и погас яркий свет. Я отпустил Мэйвис и бросился к пульту управления. С трудом удалось мне затормозить, а затем и совсем остановить мой старый «Звездный клипер». Я оглядел пространство вокруг корабля.

Снаружи, в космической пустоте, неподвижно висел обломок скалы. На нем сидел мальчишка в космическом скафандре. В одной руке он держал ящик с сигнальными ракетами, в другой — собаку, тоже одетую в скафандр.

Мы быстро переправили его на корабль и сняли скафандр.

— А моя собака... — начал он.

— Все в порядке, сынок, — ответил я.

— Мне очень неловко, — продолжал он, — что я вторгся к вам таким образом.

— Забудь об этом, — сказал я. — Что ты там делал на скале?

— Сэр, — начал он тонким голосом, — мне придется начать с самого начала. Мой отец был пилотом — испытателем космических кораблей. Он геройски погиб, пытаясь преодолеть световой барьер. Недавно моя мать второй раз вышла замуж. Ее новый муж — высокий черноволосый мужчина с бегающими, близко посаженными глазами и всегда крепко сжатыми губами. До недавнего времени он стоял за прилавком галантерейного отдела большого универсального магазина. С самого начала одно мое присутствие приводило его в ярость. Наверное, мои светлые локоны, большие глаза и веселый нрав напоминали ему моего покойного отца. Наши отношения день ото дня становились все хуже и хуже.

У него был дядя, и вдруг он умирает при очень странных обстоятельствах, оставляя ему участки земли на какой-то планете в Британском Космосе. Мы снарядили наш космический корабль и отправились на эту планету. Как только мы достигли пустынного района космоса, он сказал моей матери: «Рейчел, он уже достаточно взрослый, чтобы самому о себе позаботиться». Мать воскликнула: "Дэрк, он ведь еще так мал! Но моя веселая мягкосердечная мать не могла, конечно, противостоять железной воле этого человека, которого я никогда и ни за что не назову отцом. Он запихнул меня в мой космический скафандр, дал мне ящик с ракетами, сунул Фликера в его собственный маленький скафандрик и сказал мне: «В наши дни такой парень, как ты, может отлично обойтись в космосе без посторонней помощи». — «Но, сэр, — пытался было я протестовать, — отсюда до ближайшей планеты не меньше двухсот световых лет!» Но он не стал меня слушать. «Там как-нибудь разберемся», — сказал он с гнусной усмешкой и выпихнул меня на этот обломок скалы.

Все это мальчишка выпалил единым духом. Его собака Фликер уставилась на меня влажными овальными глазами. Я поставил Фликеру миску молока с хлебом, а сам смотрел, как мальчишка уплетает бутерброд с орехами. Когда седой было покончено, Мэйвис отвела малыша в спальную каюту и заботливо уложила в постель.

Я вернулся на свое место у пульта управления, снова разогнал корабль и включил внутреннее переговорное устройство.

— Да проснись же ты, идиот несчастный! — услышал я голос Мэйвис.

— Оставьте меня, дайте поспать, — отвечал мальчишка.

— Давай просыпайся, успеешь еще выспаться, — не отставала Мзйвис. — И зачем это Комиссия по Расследованию прислала тебя сюда? Разве они не знают, что это дело ФБР?

— Его дело было пересмотрено, и теперь он относится к группе десять.

— Ну хорошо, но я-то здесь зачем? — воскликнула Мэйвис.

— Вы недостаточно проявили себя на предыдущем задании, — ответил мальчишка. — Мне очень жаль, мисс, но безопасность прежде всего!

— И они прислали тебя, — Мэйвис всхлипывала, — двенадцатилетнего ребенка...

— Через семь месяцев мне будет тринадцать!

— Двенадцатилетнего ребенка! А я так старалась! Я занималась, прочла уйму книг, ходила на специальные вечерние курсы, слушала лекции...

— Вам не повезло, — посочувствовал он. — Лично я хочу стать пилотом — испытателем космических кораблей, и в моем возрасте это единственный способ набрать необходимое количество летных часов. Как вы думаете, он доверит мне управление кораблем?

Я выключил переговорное устройство. После всего того, что я услышал, я должен был чувствовать себя на седьмом небе — ведь за мной следили два постоянных агента! Это могло означать только одно — я действительно стал персоной, да еще такой, за которой необходим круглосуточный надзор.

Но если смотреть правде в глаза, моими шпиками были всего лишь молоденькая девушка да двенадцатилетний подросток.

Это, по всей видимости, были самые последние агенты, которых удалось наскрести в кадрах службы безопасности.

Мое правительство еще продолжало по-своему игнорировать меня.

Остаток пути прошел без приключений. Рой (так звали мальчишку) принял на себя управление кораблем, а его собака заняла сиденье второго пилота и являла собой воплощение бдительности. Мэйвис по-прежнему кухарничала и возилась по хозяйству. Я все время заделывал швы. Более счастливую компанию шпиков и подозреваемых просто трудно себе представить!

Мы нашли необитаемую планету земного типа. Мэйвис она понравилась, так как была невелика, воздух был чист и свеж, а кругом простирались зеленые поля и тенистые леса, похожие на те, что описывались в ее книге стихов. Рой был в восторге от прозрачных озер и кое-где поднимавшихся холмов как раз такой высоты чтобы мальчишке было интересно и в то же время безопасно по ним лазить.

Мы опустились на поверхность планеты и начали обживать ее.

Рой сразу же проявил горячий интерес к животным, которых я извлек из холодильной камеры и оживил. Он сам себя назначил повелителем коров и лошадей, покровителем уток и гусей, защитником поросят и цыплят. Он так увлекся своими новыми заботами, что его доклады стали поступать в Сенатскую Комиссию все реже и реже, пока совсем не прекратились.

Да и трудно было бы ожидать чего-либо другого от шпика в его возрасте.