Ночь страсти - Элизабет Бойл

— Но мы должны попасть в Лондон, сэр, — продолжал свои жалобы Пимм таким тоном, словно ему подали холодный чай. — Министерству иностранных дел не понравится, если мы задержимся, не говор, уже о том, как они будут рассержены, если меня захватят в плен.

— Пусть кто-то уберет его отсюда, — произнес Колин, обходя его и взбираясь на бортовое ограждение, чтобы лучше разглядеть позиции противника.

Ливетт оттеснил мистера Пимма в сторону и протянул Колину бинокль.

Джорджи пересекла палубу, и ее руки вцепились в ограждение, когда она поняла, насколько отчаянно их положение.

— Вы не можете прошмыгнуть мимо? Избежать столкновения?

Колин посмотрел вниз на нее со своего наблюдательного пункта; его раздражение по поводу Пимма переросло в гнев при виде Джорджи.

— Что вы здесь делаете? — прорычал он. — Я отдал приказ, чтобы вы не покидали своей каюты.

— Вы также отдали приказ своим подчиненным, — огрызнулась она в ответ. — И если вы думаете, что я собираюсь сидеть внизу и ждать, когда эти собаки разорвут нас на части, вы глубоко заблуждаетесь. Я могу помочь. Я знаю, как ставить паруса. Я могу подносить порох. Только позвольте мне!

Он прищурился.

— Полагаю, вы достаточно помогли. Кроме того, я думал, вы будете вне себя от радости видеть своих друзей, пришедших вам на выручку.

Джорджи сжала кулаки:

— Я не французский агент, вы, олух…

Она не успела закончить ругательство, так как именно в этот момент огромный корабль произвел первый выстрел, его пушки проснулись к жизни, посылая ОДИН залп за другим.

Колин закончил за нее ругательство, затем спрыгнул с ограждения и устремился на середину юта.

— Мистер Ливетт, — закричал он, — пусть каждый займет свое место! Я намерен взорвать к черту этих дьяволов!

— Вам не удастся победить их, — откликнулась Джорджи. — Они превосходят вас в пушках. — Она бросила взгляд на сторожевые корабли, занимающие позиции перед носом и за кормой «Сибариса». — Они окружили вас.

— Мадам, отправляйтесь вниз. Предупреждаю вас в последний раз. — Он повернулся к ней спиной, отмахиваясь от нее, как от Пимма.

— Ни за что. Нет, пока вы не придете в чувство. Вы забыли, что на борту — ваша дочь?

Колин оцепенел. Когда он медленно повернулся, его блестящие и жесткие глаза впились в нее.

— Сегодня утром она вдруг стала моей дочерью? Как удобно! — Он обошел ее и начал отдавать приказания.

Джорджи заспешила вслед за ним.

— Не будьте кретином. Конечно, это ваша дочь, достаточно взглянуть на нее. — Она поймала Колина за плечо и развернула к себе лицом. — Если бы я была на борту одна, я просила бы вас потопить их ко всем чертям, но нужно думать о Кит и Хлое. Я не могу допустить, чтобы они пострадали, не говоря уже о худшем исходе. — Она снова посмотрела на боевой корабль, теперь надвигающийся на них мрачной тенью. Она сглотнула и сделала глубокий вдох. — Если нас захватят, не верю, чтобы они расправились с младенцем и молоденькой девушкой.

— Боюсь, ваша вера не имеет под собой почвы, именно поэтому я и должен сражаться. — Он протянул ей бинокль: — Смотрите сами. Это «Галлия». Я знаю ее капитана — Бертрана. Возможно, вы встречали его?

Она бросила на него испепеляющий взгляд. Почему он так упорно настаивает, что она — шпионка?

«А потому, что он поймал тебя роющейся в тайнике», — сказала она себе.

— Я просто решил спросить, — пояснил Колин. — Я встречал капитана «Галлии», когда тот командовал кораблем под названием «Телец». Вероятнее всего, он сам вызвался отправиться за мной, чтобы расквитаться.

Она поднесла бинокль к глазам и оглядела корабль.

— Расквитаться — за что?

— Когда я видел капитана Бертрана в последний раз, я дал бортовой залп в ватерлинию «Тельца», и тот быстро затонул.

— Вы обладаете удивительной способностью завязывать дружбу, — пробормотала Джорджи. Она посмотрела назад на французский корабль: их потребность отомстить чувствовалась в каждом дюйме парусов, которые они подняли, чтобы поймать «Сибарис». — Возможно, он забыл об этом, — предположила она, в последний раз бросая взгляд в бинокль, надеясь увидеть капитана Бертрана и составить свое мнение об этом человеке. На палубах французского корабля царила та же суматошная деятельность, что и за ее спиной, и было трудно различить командира среди множества людей в ярко-синей военной форме.

Колин фыркнул:

— Сомневаюсь. Вы никогда не забудете мерзавца, который выбил из-под вас корабль.

Несмотря на яркое утреннее солнце, бьющее прямо на палубу, холод пробежал по рукам Джорджи.

— И теперь у него появилась возможность отплатить вам тем же.

— Не совсем, — покачал головой Колин. — Он захочет захватить «Сибарис»в качестве приза, чтобы заменить им свой утраченный корабль. И он отправит меня в самый грязный и нищий порт, который сможет найти, чтобы я гнил до конца войны во французской камере.

Или он избавит себя от хлопот и сразу вздернет меня на Рее за пиратство.

— Или за шпионаж, — пробормотала Джорджи, не сознавая, как громко она произнесла эти слова.

— Спасибо за напоминание, — усмехнулся Колин. — Может быть, вам уже сейчас начать составлять список, так чтобы суд надо мной прошел побыстрее. Кроме того, я не знаю его достаточно хорошо, чтобы предположить, что он сделает с вашей сестрой… или с Хлоей. Из-за одного этого я не могу позволить ему захватить корабль.

Джорджи заметила, что он не упомянул о ней, когда перечислял объекты своей заботы, но прежде чем она могла поблагодарить его за отсутствие уважения к себе, французы дали второй залп.

На этот раз ядро попало в нос корабля, в фигуру, украшавшую судно; вверх взлетел целый столб обломков.

— Капитан Данверс! — К нему вприпрыжку подбежал Пимм, прятавшийся за бочкой с водой. — Они приближаются с каждой минутой! Пожалуйста, сделайте что-нибудь.

— Если вы не прекратите ваши стоны, я пошлю вас разобраться с ними. Капитан Бертран достоин того, чтобы послушать ваше нытье, — сказал Колин, устремляясь вперед и раздавая по пути приказы.

— Я протестую… — начал было мистер Пимм.

— Мистер Ливетт! — взревел Колин, прерывая жалобы незадачливого мореплавателя. — Отправьте этих людей вниз или выбросите за борт.

По виду мистера Ливетта можно было не сомневаться, что он с удовольствием выполнил бы второе приказание, поэтому Джорджи пробралась по палубе к трапу, ведущему вниз. Мистер Пимм бросился вслед за ней.

Как раз в это время разорвалось еще одно пушечное ядро, Джорджи, упав ничком, распласталась по палубе. Казалось, у нее из легких вышибло воздух. Какое-то время она могла лишь лежать, дыша словно только что выловленная макрель. Дышать было трудно еще и потому, что что-то или кто-то упал на нее сверху, пригвоздив к полу. Джорджи попыталась выбраться из-под упавшего на нее груза и обнаружила, что на ней лежало тело потерявшего сознание мистера Пимма. Рана у него на лбу сильно кровоточила, и кровь так залила ее платье, что трудно было поверить, что она не ранена.