Пляска дервиша (сборник) - Михаил Березин

Я сделал глоток из бокала. Вкус был приятный.

– Не поверили мне? – поинтересовался я.

– Конечно. Вы ведь хотели произвести впечатление на Асю, сознайтесь.

– Сознаюсь.

– И оставим эту тему.

Я сделал еще глоток, затем извлек из туристской сумочки книгу в яркой суперобложке и протянул ему.

– На последней странице моя фотография, – скромно уточнил я.

Аська мигом прижалась к Гойе и впилась взглядом в книгу. Над фотографией золотом сияло слово «бестселлер».

– Здорово! – Во взгляде Аськи читался восторг.

– И при этом вы бухгалтер? – все еще недоверчиво проговорил Гойя.

– Вы спросили меня о профессии, и я честно ответил. Но ведь в России сейчас мало кто работает по специальности. Большинство торгует. А я подался в частные детективы. Не по собственной воле, между прочим. Жизнь заставила.

– А, – сказал он, – тогда другое дело.

– Ну что, заключаем сделку? – обратился я к Аське.

– Я обожаю детективы, – отозвалась она.

– А я – денер-кебабы. Кстати, почему вы предложили именно денер-кебаб, а не гамбургер или сосиски?

– Денер-кебабы дороже, – простодушно ответила она.

– Так я и предполагал.

Вертело с мясом было установлено вертикально. Она с энтузиазмом настрогала мясо длинным ножом.

– Такой нож мог бы послужить главным персонажем какой-нибудь криминальной истории, – авторитетно заметил я. – На вид – очень впечатляющий.

– Так за чем же дело стало? – с готовностью отозвался Гойя. – Мой нож – главный персонаж романа. Это послужило бы хорошей рекламой для «Гамбургеров и сосисок».

– Дело за убийством, – объяснил я. – Подобный нож хорош тогда, когда он торчит у кого-то в спине.

– Вот так, – воскликнула Аська и воткнула его в кусок мяса.

– Эй, осторожнее! – забеспокоился Гойя. – Он ведь может погнуться… А вас правда зовут Мишей Крайским или это литературный псевдоним?

– Правда, правда…

Аська закончила приготовление денер-кебаба и поставила передо мной тарелку. Я принялся через силу жевать, мечтая лишь о том, чтобы процесс прочтения моей книги оказался для Аськи делом более приятным.

– Ну как? – поинтересовалась она.

– Очень вкусно!

– То-то!

С куда большим удовольствием я бы выпил еще одну порцию «Голубой лагуны». Но, честное слово, Аська стоила того, чтобы ради нее слопать денер-кебаб. Даже в такую жару. Думаю, что она бы произвела на меня еще более сильное впечатление, если бы не та фотография, которую недавно довелось держать в руках.

– А сюда вы приехали на отдых, или по делу? – продолжал между тем расспросы Гойя.

– Разумеется, на отдых. Какие тут могут быть дела?

До сих пор я говорил одну лишь святую правду. На этот раз я солгал…

Прежде, чем продолжить повествование, мне бы хотелось отчитаться перед читателем, подвести кое-какие итоги.

Во-первых, мои невольные опыты с разделением сознания продвигаются успешно. Весьма неплохой метод познания себя и собственных возможностей. Причем подтолкнуло меня к подобному занятию одиночество. Я был настолько одинок, что иногда это становилось невыносимым. И мне пришло в голову сочинить Малышку. Так сказать, реализовать на уровне сознания свою голубую мечту. Увлекшись аутотренингом и входя по вечерам в состояние релаксации, я упорно повторял: «У меня есть Малышка… У меня есть Малышка»… И она действительно появилась! Согласитесь, это имеет и определенные преимущества. С любовницей-фантомом ведь не нужно фиксировать свои отношения в ЗАГСе или, тем более, разводиться. Она не подаст на алименты. Непомерным расточительством не разорит вас. Да и вообще, будет вести себя в точности так, как вы того пожелаете. Вот только вместе с Малышкой неожиданно появился и Тролль. Мерзкое существо! Выплыл из пучин моего подсознания, которое, очевидно, заселено монстрами. Вообще-то, я думаю, что у всех людей пучины подсознания заселены монстрами, только до поры до времени они не появляются на поверхности. Основную свою задачу Тролль видел в том, чтобы предотвратить мою встречу с Малышкой на уровне реальной жизни. И он прекрасно с этой задачей справлялся. Пришло время, когда я уже и мечтать перестал о том, чтобы встретить Малышку воплоти. Голубая мечта навсегда останется голубой мечтой…

Одним словом, наметилось определенное распределение ролей, и, вероятно, все так бы и продвигалось, не вмешайся со своей режиссурой Лили. Моя бывшая одноклассница, а ныне – руководитель финансово-посреднической корпорации «Гвидон». Ей взбрело в голову – иначе не назовешь – создать при корпорации частное детективное бюро и перевести меня – скромного работника бухгалтерии – в это бюро на должность ответственного за сношения с прессой. Руководитель нашего издательского отдела Васельцов при этом заметил, что никогда не встречал женщины по имени Пресса. И он словно в воду глядел: ни о каких сношениях до сих пор не было и речи. Зато приходилось самостоятельно расследовать криминальные истории и описывать их затем в романах. И тут совершенно по новому проявили себя фантомы. Тролль превратился в моего ближайшего советника, талантливого аналитика, а Малышка – в эксперта по самым неожиданным вопросам. Скажем, она проявила глубокое понимание живописи, даже абстрактной, что для меня самого – тайна за семью печатями. Это помогло справиться с делом, описанным в повести «Пришла беда, откуда не ждали.» Таким образом разделение сознания способствовало развитию во мне качеств, о которых я раньше и не подозревал. Т. е. появление фантомов повлекло за собой обретение новых многочисленных возможностей.

Во-вторых, мои финансовые дела до поры до времени складывались успешно. Начало процессу положил еще Джаич в Берлине, обыгрывая в карамболь красномордых завсегдатаев забегаловок. Игра, разумеется, шла на деньги. А я в это время караулил в подворотне, вооруженный топориком – на всякий случай. Выручку затем делили поровну. Чуть позже я получил солидное вознаграждение за успешно закончившиеся поиски гениального художника-абстракциониста Леонида Козираги. Поручивший мне это дело Стивен Голдблюм не поскупился. Еще бы! Любое полотно Козираги стоит ныне не менее миллиона долларов. И, наконец, мои романы неожиданно начали пользоваться спросом. Их даже перевели на иностранные языки. Соответственно, и гонорары мои росли.

Я даже намекнул Лили, что отныне смогу обходиться и без «Гвидона». Но она тут же спустила меня с небес на землю. При этом Лили напоминала тигрицу, у которой пытаются отобрать детеныша. Она кричала, что Крайский – неотъемлемое достояние «Гвидона», и что если я все же вознамерюсь покинуть их, она прикажет сделать из меня чучело и выставить напротив входа в наш головной офис.

Я предпочел остаться. Восковая фигура Миши Крайского в музее мадам Тюссо – еще куда ни шло. Но чучело…

К тому же меня постиг финансовый крах. В один прекрасный момент на меня насели агенты инвестиционного фонда «Цунами». Они утверждали, что у них прямо чешутся руки удвоить, утроить, а то и удесятерить мое состояние. За счет грамотного, высоко профессионального вложения средств. Поначалу я отмахивался. Но они продолжали усердно названивать мне и присылать по почте все более заманчивые предложения. А потом мне захотелось яхту за сто пятьдесят тысяч долларов, которую присмотрел в одном из каталогов, и я клюнул. Случайно услышал, как инвестиционный фонд «Цунами» хвалят по европейскому телевизионному бизнес-каналу, и клюнул. Через некоторое время мне сообщили, что деньги вложены в импорт кофе из Чили в Свазиленд. А потом предприятие прогорело. С самыми глубочайшими извинениями мне был возвращен остаток: что-то около девятисот долларов. Теперь весь Свазиленд наливается кофе за мой счет. Но я не унываю.

Сюда я прибыл по заданию «Гвидона». Джаич в Санкт-Петербурге расследует дело об убийстве известного банкира. Свою болонку по прозвищу Саймон я оставил на попечении официантки по прозвищу Барсик из ресторана «Блудный сын». Один из телохранителей Лили Миксер вышел на свободу, зато посадили Блондина.

Вот, пожалуй, и все.

…Ах, да! Тролль настолько вжился в свою новую роль, что даже ведет свои собственные записки. По его настоятельной просьбе привожу здесь из них отдельные отрывки.

ГЛАВА 2

К примеру, о начале этой истории Тролль написал так: «Бык Крайский мирно пасся у себя в кабинете, когда его позвала Лили. Открылся коридор, который вел из загона, и Крайский обрадовано рванул на волю, не подозревая о последствиях…»

Почему «Бык» – немного позднее. Итак, я «рванул из загона». Произошло это двадцать первого июня, в пятницу.

В кабинете у начальницы я столкнулся с толстенным дядькой – одутловатая физиономия и огромный золотой перстень на правой руке. Такие обычно разъезжают в «Мерседесах», а зимой напяливают на головы пыжиковые шапки. Питаются они обильно и вкусно, и в возлияниях также не знают удержу. Одним словом, фрейдовский тип самца по-русски. Но у этой особи имелось отклонение: некоторое подобие шарма. Он был грациозен. Этакая помесь бегемота с газелью.