Маг-целитель - Кристофер Сташеф

Значит, я добился своего. Врагов удастся немного сдержать. А я прочел ориентационный стишок:

Там я хочу оказаться,Где, не жалея себя,Бьются с неравною силойМилые сердцу друзья.

Сначала опять поплыло перед глазами, но вскоре все встало на места, и вот уже передо мной тлеющие угли нашего костра. Обернувшись, я увидел, что Унылик крушит солдат, стукает их лбами друг о дружку, словно индейские дубинки. Жильбер усеивает землю вокруг себя трупами, умело орудуя мечом, а Фриссон сидит на корточках у костра и зачитывает вслух стихи, написанные на обрывках пергамента. Анжелика мечется туда-сюда, пытаясь навести страх на вражеских воинов. Их оружие ее нисколько не пугало и не приносило ей никакого вреда.

А вот я не на шутку встревожился. Туман вдруг взял да и рассеялся. Вернее, он рассеялся футов на десять от поверхности земли, но этого воинам хватило для того, чтобы как следует разглядеть нас, и они, издавая ужасающие вопли, бросились вперед.

Так! Значит, если их колдун-командир способен развеять созданный мной туман, значит, он и Анжелику захватить сумеет! Мне нужно было как можно скорее что-то предпринять и помешать ему!

Летите, воины, летите,Нигде не ведая преград!Летите, воины, летите,Как листья осенью летят!

Казалось, невидимая рука забралась в самую гущу вражеского отряда и принялась расшвыривать солдат в разные стороны. Воины поднимались в воздух и летели в точности как осенние листья. Скоро от всего отряда остался только мужчина в сером балахоне и остроконечном колпаке. Он пытался отчаянно бороться с невидимой силой. А я еще добавил:

Туман, туман — седая пелена...Надоела мне бесконечная война...А твои солдаты всеРазлетелись кто кудаИ к земле прикованы туманом,Ты, колдовской работничек войны!

И снова пал туман до самой земли. Я услыхал стоны солдат и на их фоне визгливые проклятия чьего-то тенора. Я довольно ухмыльнулся. Теперь этот колдунишка получит занятие еще на несколько минут.

Все верно, но я не сомневался, что он скоро оправится, поэтому нужно было придумать что-то посерьезнее... что-то такое, чтобы с его балахона исчезли кабалистические знаки. Чтобы пропали воины, подчиненные колдуна.

Я точно знал, как это сделать. Я злорадно ухмыльнулся, вдохнул поглубже и зачитал нараспев, всеми силами стараясь сохранять зловещую интонацию оригинала.

Тянулись дни, страдал свирепый дух —Кромешной тьмы ужасный обитатель...Дух звался Гренделем, он стражем был равнин,Болот зловещих, пустошей бесплодных...Исчадье ада, порожденье мрака,Пылая гневом, по холмам туманнымШагает Грендель.

Вокруг вражеского отряда сгустилась тьма, я поспешил отойти в сторону, ориентируясь на топот Унылика. И сразу же я налетел на что-то твердое и лохматое. Послышался страшный рев, и ко мне из мрака потянулась колоссального размера когтистая лапища. Высоко-высоко над моей головой угольками светились хищные красные глаза. Я вскрикнул, увернулся, проскочил у великана между ног и побежал.

Грендель, видимо, решил не менять своего курса из-за такой пустяковой заминки. Убегая, я слышал, как хрустят под его ступнями валуны, как в ужасе вопят враги, как скрипит кожа и звякает железо. Я замедлил бег, оглянулся, но увидел только черную тучу, над ней вставшего на дыбы коня, а у его ног колдуна, отчаянно пытающегося ухватиться за воздух. Каким-то чудом конь таки опустился на все четыре и в страхе ускакал. Колдун бы тоже, наверное, удрал, но, видимо, долг не позволял ему бежать с поля боя. Я, правда, не думал, что ему суждено преуспеть в борьбе с чудищем, про которого он ничего не знал. И знать не мог, потому что явно не петрил в средневековом английском. Да, очень жаль — барды Темных веков оставили так мало стихов со всяческими разъяснениями... Но, судя по всему, у них — у бардов — были крайне узкие интересы.

Но и этих интересов мне вполне хватило для осуществления моего плана. Я обратил внимание на то, что топот прекратился. Замер и колдун, он застыл с поднятыми руками, словно гангстер, сдающийся шерифу на Диком Западе. Потом он развернулся и исчез. Черная туча поплыла за ним, оставляя на земле огромные, смутно напоминавшие человеческие, следы.

На колдуна было в высшей степени наплевать, но мне вовсе не хотелось, чтобы этот великанище перепортил тут весь пейзаж. Я попытался восстановить все подробности битвы и решил, что проявлю большую гуманность, если сымпровизирую другой конец:

Смертельной хворью поражен, уходит Грендель прочьВ свое унылое жилье средь мрачных скал.Он впредь до смерти будет дни считать,Он точно знает, сколько их осталось.

Черная туча устремилась к перевалу, тая на ходу, и где-то около горного кряжа почти исчезла. Еще секунду в воздухе висели ее контуры — чудовищная пародия на фигуру человека. А может, не человека, а рептилии? Потом и контуры пропали, да так быстро, что я засомневался: а было ли что в действительности? Я вздохнул и отвернулся А все-таки в этом чудище было что-то героическое.

Жильбер испуганно смотрел в сторону гор, потом перевел взгляд туда, где совсем недавно находился вражеский отряд. Теперь там только пыль клубилась.

Я удивленно уставился на Жильбера.

— Это твоя работа? Неужели ты прогнал всех до одного?

— Нет. Они как увидели этот черный туман, что ты на них наслал, так и дали деру. Они побежали, а я, к своему стыду, следом за ними.

— Я тоже удрал! А если бы я получше видел, что происходит, я бы драпал еще быстрее!

— И я драпал! — заявил тролль. — Унылики быстро очень драпали!

Я нахмурился.

— А я думал, тролли никого не боятся...

— Вот этого они сильно боятся. Только этого.

— А ты все же уничтожил это чудище, чародей! — восхищенно проговорил Жильбер, глаза которого были слегка навыкате от пережитого ужаса. — О, это правда, ты расчистил нам дорогу! Интересно, ты их всех огорошил или нет?

— Ты хотел сказать — укокошил? — поинтересовался я. — Надеюсь, ты не станешь настаивать, чтобы я сходил и посмотрел, так ли это?

— На надо уходить! — воскликнула Анжелика. Она выглянула из-за плеча Унылика, широко раскрыв глаза. — Но что же это был за чудовищный призрак, которого ты напустил на наших врагов, господин Савл?

Ясное дело. Она, сама будучи призраком, проявляла к делу профессиональный интерес.