Снайперская война - Алексей Ардашев

Пуля – это суд божий. Роль снайпера в истории

Влияние снайпера на противника на поле боя

Было бы преувеличением утверждать, что действия снайперов могут определить исход целого сражения, однако они нередко оказывали серьезнейшее влияние на эффективность действий войск одной из сторон. Во время Гражданской войны в США, во время Геттисбергского сражения в 1863 году, двое снайперов-конфедератов, работавших с высоты Литл-Раундтоп, убили двух генералов Союза, тяжело ранили третьего, после чего застрелили полковника и до четырех других старших офицеров. В результате в лагере Союза воцарился ужас, была вызвана артиллерия, но ее действия по подавлению снайперов успехом не увенчались, и этот пример подчеркивает важность двух задач, стоящих перед пехотой. Первая – найти снайпера, вторая – с ним разобраться. В этом случае как нельзя более кстати подходит старая пословица: «Клин клином вышибают». Противоснайперская борьба – обнаружение и уничтожение снайперов противника – стала самой первоочередной задачей во всех армиях мира. Подавив снайперов противника, можно было сосредоточиться на выявлении конкретных целей и заняться такими нужными делами, как наблюдение и сбор разведывательной информации, которые стали одними из основных обязанностей снайпера. Почему же пехота так сильно боялась снайперов и столько времени и сил тратила на их ликвидацию? Ответ следует искать в непростой психологии человека на войне, где пехотинец относится к возможности ранения или смерти с определенным фатализмом – что бы там ни было, все это капризы слепого случая. Считается, что человек сам повлиять на это не может, и у большинства людей вырабатывается психическая защита в форме убежденности в том, что «со мной этого не случится». Разумеется, товарищи его погибают и получают ранения, когда им не везет, однако мало кто из солдат способен примириться с тем, что следующей жертвой может стать он сам, поскольку каждый уверен в том, что его шансы на спасение более или менее высоки. Появление снайпера меняет все в одно мгновение. Мишенями вдруг становятся все, и война угрожает уже лично каждому. Солдат это пугает, обессиливает, им трудно принять такое положение вещей. Когда пули летят неведомо откуда и поражают с бесстрастной точностью, это чрезвычайно сильно действует на нервы. Солдат беседует с другом, и вдруг, секунду спустя, друг падает на землю. Что еще хуже, так это то, что бой при этом идет где-то вдали и можно считать себя в относительной безопасности. Большинство солдат, попадая под снайперский огонь, совершенно лишались воли и сил. Ветеран боев на Фолклендах Кен Луковяк ярко описал, как впервые ощутил себя мишенью:

– Мы пересекли очередное поле и приблизились к живой изгороди. Дойдя до нее, мы свернули влево и направились вдоль нее к углу поля. У меня перед лицом просвистела пуля. Она пролетела так близко, что я ощутил это просто физически. Мы все автоматически попадали на землю и поползли в укрытие, в кусты. Кто-то крикнул: «Откуда стреляли?» Медленно, друг за другом мы начали выглядывать из-за изгороди. Никто ничего не заметил – одно только ровное поле и еще одно незасеянное поле за ним. Раздался еще один выстрел, Тони вскрикнул и свалился на землю. От страха я начал лихорадочно думать. Он сидел за изгородью, но это его не спасло, и я в таком же положении. Куда попадет пуля? В голову? В грудь? Я вдруг понял, что сам себя вгоняю в панику, и решил уговорить себя не волноваться. Чему быть, того не миновать, ничего не поделаешь. Кто-то крикнул: «Снайпер, мать его!»

Потрясение от неожиданного осознания себя мишенью приводило солдат в ни с чем не сравнимый ужас. Это оказывало деморализующее воздействие не только на солдат: они прятались по окопам и траншеям, не желая подчиняться никаким приказам, согласно которым им пришлось бы вылезать под меткие выстрелы невидимого противника, и от этого страдали субординация и дисциплина. Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что захваченный снайпер повсеместно рассматривался как лицо вне закона.

Роль снайпера в истории

Философы, историки и политологи давно спорят о роли личности в истории. Но оценил ли кто-нибудь роль в истории меткого стрелка – снайпера?

За тысячи лет существования человеческого общества от смертоносных стрел и пуль погибли миллионы людей, чьи имена уже давно забыты потомками. Однако история хранит память о метких стрелках, которые смогли повлиять на ее ход (и зачастую весьма радикально) благодаря зоркому глазу, твердой руке и верному выбору мишени. Но кроме заслуженной славы, нередко им доставались и тернии.

Меткий «выстрел» камнем маленького Давида в лоб огромному Голиафу – хрестоматийный пример, иллюстрирующий данную тему. Но мы не будем удаляться в седую древность, а начнем со Средних веков. В 1199 году знаменитому английскому королю Ричарду Львиное Сердце исполнилось 42 года. Он был бодр, полон сил и стремился возглавить новый Крестовый поход на Восток, чтобы отбить у сарацин Сирию и Палестину. Но для начала похода нужно было много денег, и Ричард вместе с союзными баронами французской провинции Анжу отправился собирать дань с землевладельцев соседней Аквитании. В апреле войска Ричарда осадили богатый замок Шайон, в гарнизоне которого служил простым арбалетчиком некий Бертран де Гудрун. Пущенная им со стены замка стрела пронзила Ричарду плечо и вызвала гангрену, от которой тот скончался в муках через две недели. За это время замок был взят, а Гудрун пленен. Благородный Ричард велел отпустить его, но после кончины короля бароны вновь схватили Гудруна и повесили, предварительно содрав с него кожу…

Более счастливая судьба была уготована жившему в XIV веке в Швейцарии легендарному Вильгельму Теллю. Этот простой охотник и рыбак был славен своей меткой стрельбой из лука и гордым нравом. Его родная деревня Бюрглен в кантоне Ури находилась тогда под властью австрийских монархов Габсбургов, наместником которых был некий Геслер. Чтобы сильнее унизить подданных, он установил в Бюрглене шест со своей парадной шапкой и распорядился, чтобы каждый прохожий снимал перед шестом свой головной убор в знак покорности австрийцам.

Однако Телль не подчинился приказу и сбил шапку Геслера с шеста стрелой. Вскоре по доносу он был схвачен и доставлен к наместнику. Геслер, зная о стрелковом таланте Телля, предложил ему жизнь и свободу при условии, что тот собьет стрелой яблоко с головы своего маленького сына. Телль побледнел, но принял вызов, приготовив две стрелы. Первая из них пробила насквозь яблоко, не задев головы Телля-младшего. И тогда лучник сказал в лицо австрийцу: «Если бы первая стрела задела моего сына, то вторая пронзила бы твое сердце». Взбешенный Геслер в нарушение клятвы велел бросить Телля в темницу. Но по дороге тот вырвался из рук стражи и скрылся в лесу. А через несколько дней на узкой дороге между скалами Телль подстерег Геслера и уложил его одним выстрелом из лука, как и обещал… Эта новость подняла окрестных жителей на борьбу с чужеземцами. И вскоре надменные Габсбурги были вынуждены признать независимость большинства земель нынешней Швейцарии…

С конца XV века Франция в союзе с городами Италии вела затяжную войну против Испании, стремившейся завладеть богатыми итальянскими землями. Долгое время война шла с переменным успехом, пока в 1523 году на сторону испанцев не перебежал главнокомандующий французской армии герцог Шарль Бурбон. В 1525 году он разгромил при Павии своего бывшего властителя короля Франции Франциска I и взял его в плен. А в начале 1527 года руководимые Бурбоном полчища испанцев, усиленные наемниками из Германии и Австрии, вторглись на север Италии и пошли на Рим. Город был взят в кольцо, началась изнурительная осада.

Среди защитников Рима был мало кому известный в то время 27-летний скульптор и ювелир Бенвенуто Челлини. Учитывая его познания в механике и баллистике, ему поручили управлять огнем крепостной артиллерии. А в промежутках между пушечной пальбой Челлини в одиночку охотился на офицеров вражеской армии с помощью длинноствольного и дальнобойного ружья-кулеврины собственного изготовления. Утром 6 мая 1527 года он взял на мушку всадника в ярких латах на арабском скакуне в богатой упряжи… Пуля, пущенная Челлини с расстояния в полкилометра, насмерть сразила Бурбона. Его наемникам еще удалось взять Рим, но, лишившись полководца, они летом того же года были изгнаны французами с севера Италии и подписали мирный договор… А у Челлини впереди была долгая жизнь и вечная слава архитектора, скульптора и ювелира, чьи шедевры до сих пор украшают залы лучших музеев мира. А была у него еще и малоизвестная ныне слава снайпера…

В 1572 году политику Франции и судьбы французов определяли лидеры трех враждовавших между собой партий. Католическую знать, защищавшую старую веру и дворянские вольности, возглавлял герцог Генрих де Гиз. Его напору на слабовольного короля Карла IX противостояла вдовствующая королева-мать Екатерина Медичи, которая опасалась самовластия дворянства, но гораздо сильнее ненавидела реформаторское движение протестантов-гугенотов, отвергавших власть церкви и сословные привилегии священников. Их признанным лидером был адмирал Гаспар де Колиньи, стремившийся укрепить перемирие между католиками и гугенотами браком своего воспитанника принца Генриха Наваррского с сестрой короля Карла IX принцессой Маргаритой.