Марионетка - Николай Калифулов

Майор Андреев в этот вечер засиделся допоздна в своем служебном кабинете. Неожиданный телефонный звонок и сообщение Абрамова не застали его врасплох. Он заскочил в дежурную часть, захватил с собой опергруппу и быстро выехал по известному адресу. Поднявшись на второй этаж, он услышал выстрелы, доносившиеся из комнаты, в которой проживал Петрунин. С ходу сотрудники милиции ворвались в помещение и застали там двух бандитов.

— Бросай оружие, «Крот»! — крикнул сыщик.

Однако, не растерявшись, «Крот» успел выпрыгнуть со второго этажа и, заскочив в автомобиль, уехал. Вдогонку ему Андреев несколько раз выстрелил. Второй бандит бежать и не пытался. Задержанным оказался Окунев Олег, по кличке «Окунь». Тело Петрунина лежало на полу без признаков жизни.

— Жаль Захара, немного не успели, — с сожалением произнес Андреев и, обратившись к бандиту, сказал:

— А ты, «Окунь», зачем «Кроту» своего кореша сдал?

— Прости, начальник. Я не нарочно, по пьянке, как-то само собой получилось.

— Идиот! Теперь его смерть будет на твоей совести.

«Крот» крутил баранку автомобиля, петляя по улицам города. Он опасался милицейского преследования. Убедившись, что «хвоста» нет, он вернулся в ресторан «Астория». Время близилось к закрытию ресторана, однако он увидел, что оставшаяся компания его приятелей по-прежнему гуляет, вальяжно развалившись за столом. Подойдя к ним, он сказал, что менты арестовали «Окуня» и пора уходить. Недолго думая, бандиты быстро покинули ресторан. Они сели в автомобиль, и «Крот» стал развозить их по домам. Обращаясь к ним, «Крот» сказал:

— В общем, так, бродяги, сегодня кто-то стукнул ментам, и нас взяли с поличным. «Окуню» не повезло. Если бы он немного пошустрей был, сейчас бы рядом сидел. Меня им взять не удалось. Я «волк», много раз стрелянный, голыми руками меня не возьмешь. Не хочу вас обвинять, бродяги, но вы единственные свидетели, которые знали, куда и зачем мы с «Окунем» ушли. Вывод один: кто-то из вас «стукач».

От предъявленного обвинения бандиты замерли. «Топор» попытался что-то сказать, удивленно посмотрев на «Абрама», но не успел. Раздался выстрел, и «Топор», не поняв, что произошло, повалился набок.

— Ты что наделал, «Абрам»? — выкрикнул «Крот».

— Это он вас сдал, я видел, как он бегал звонить по телефону.

— Ну и дела, — удивленно отреагировал «Крот».

— Я и раньше за ним это подозревал, но как-то не верилось, а теперь сам убедился, — пояснил «Абрам».

— И не жалко тебе его? Ведь он был твоим другом! — произнес недоверчиво «Крот».

— Жалко у пчелки, а сейчас надо «Топора» в речку окунуть — и концы в воду, — пытался убедить «Абрам».

Доехав до ближайшей реки, они связали «Топора» и, привязав к его ногам кусок железа, сбросили с моста в реку.

— Ну а теперь и ты за ним в реку, мне разбираться, кто из вас виноват, некогда, — произнес «Крот».

«Абрам» не успел понять, что произошло, как два выстрела один за другим прозвучали в ночи. Ствол с глушителем тихо выплюнул в спину Абрамова. Он упал в реку, и безмолвная водяная масса поглотила тело секретного сотрудника милиции.

— Береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет, — произнес «Крот», — а мне рисковать никак нельзя, слишком уж большие на кону ставки, а я проигрывать не привык.

Однако, получив два сквозных ранения, «Абрам» из последних сил смог доплыть до берега. Истекая кровью, он добрался до ближайшей аптеки, где его перевязали и вызвали «неотложку». Из аптеки он успел позвонить Андрееву и известить его о случившемся происшествии.

Волею обстоятельств «Абрама» положили в ту самую палату под охрану милиционеров, где лежал в коме «Ус».

Их встреча все-таки состоялась по инициативе Хитровой в одном из ресторанов столицы. Банкир Кавыршин слегка нервничал. В тот период уже ходили слухи в банковских кругах, что Хитрова связана с высшей кастой воровских авторитетов. Это немного настораживало банкира. С другой стороны, у него была собственная служба безопасности, на которую он мог рассчитывать, и свои влиятельные люди в криминальной среде. Были у него и могущественные друзья в зарубежных банках, а также в МВД, на которых он мог опереться. Поэтому эта минутная неуверенность быстро прошла, и, взяв себя в руки, Кавыршин сказал:

— Татьяна Ивановна, ваше предложение заманчиво, но я хочу вам отказать и объясню почему.

— Ну что ж, Евгений Федорович, я вся внимание.

— Я знаю, что ваш банк процветает и у вас солидные клиенты. Я желаю вам огромных успехов.

— Спасибо на добром слове.

— Вместе с тем и наш банк не хуже, динамика наших активов растет. Акционеры нашего банка — влиятельные нефтяные магнаты. Поэтому, госпожа Хитрова, ни о каком слиянии и речи быть не может.

Однако собеседница возразила:

— Между прочим, один из ваших крупных нефтяников недавно вложил значительные активы в развитие нашего банка, потому что понял: только стабильный банк позволяет ему успешно развиваться. Хочу вас заверить, придет время, и ваши клиенты разбегутся от вас.

— Это почему же? — спросил Кавыршин.

— Были случаи, когда ваш банк «Интернациональ» лихорадило. Вам стоило больших усилий, чтобы стабилизировать ситуацию. И в этом вам мы помогли. Неужели вы забыли?

— Не нужно на меня давить, госпожа Хитрова. Все ваши грязные методы я знаю наперед.

— А я и не думаю давить на вас. Тенденция развития вашего банка такова, что вы сами скоро потерпите фиаско, неужели вам это не известно? Спросите у аналитиков.

— Не сгущайте, пожалуйста, краски. Я понимаю, к чему вы клоните. Да, в прошлом году у нас отозвали лицензию на три месяца, но мы исправили положение в нашей сфере деятельности, и нам вернули лицензию.

— И что же вы думаете? С такой банковской историей вы долго продержитесь? Предупреждаю: все может опять повториться.

— Что вы предлагаете конкретно? — спросил Кавыршин.

— Только слияние наших банков спасет вас от краха. Одновременно мы увеличиваем ваш личный капитал на тридцать процентов. Вы становитесь президентом банка, а я — вашим заместителем.

— Можно мне подумать?

— Нет! Ответ необходим сейчас, потом будет поздно.

— Вы мне угрожаете? — отреагировал Кавыршин.

— Я вас предупреждаю, все карты уже раскрыты.

Банкир вытер носовым платком взмокший лоб, было видно, что это кардинальное решение ему давалось нелегко.

— Хорошо! Я согласен.

Хитрова встала и вышла из кабинки. Спустившись в вестибюль ресторана, она проследовала на улицу, где в автомобиле ее ждал верный телохранитель «Клещ».

Прошла минута, и в кабинку ресторана «Прага» вошел «вор в законе» «Жека».

— Я все слышал, — произнес «Жека».

— Раз так, каково твое мнение, Евгений Андреевич? — обратился Кавыршин.

— Ты верно решил. Это объединение и нам необходимо. Но за этим кроется нечто, чего мы с тобой не знаем.

— Почему ты так думаешь?

— Да потому, что объединение банков — ее инициатива, а не наша, неужели не понятно?

Посланник ЦРУ Брокман осознал, что он попал в хитроумную ловушку, которую сплела против него русская разведка. Сейчас, когда он остался один на один со своим новым другом, до его сознания дошло, какая загадочная сила заключена в этом уже седеющем, не потерявшем былой мужественности служителе церкви. Он смотрел на «Апостола».

«Уважения, именно уважения заслуживает его талант, — думал посланник ЦРУ, продолжая размышлять. — Именно сила гипноза заставила меня через многие годы вернуться к нему и рассказать все. Ну а дальше — дело техники спецслужб и подписка о сотрудничестве с русской разведкой».

Брокман уловил внимательный взгляд «Апостола», который произнес:

— Я понимаю, у тебя в душе происходит внутренняя борьба, тебя мучает совесть.

— Нет! Что характерно, предательство меня не мучает. Наоборот, сейчас я ощущаю себя в новом качестве, внутреннее убеждение толкает меня к новой азартной игре. Мое сознание направлено только на разоблачение бывшего моего друга и начальника генерала Джеймса Дрейка, — сообщил своему собеседнику Брокман.

Брокман приехал в Москву и, пройдя в посольство США, через спецсвязь позвонил генералу:

— Шеф, я посылаю отчет через дипломатическую почту. Наш проект идет успешно. Сейчас он на завершающем этапе. Жди. Скоро прилечу.

— Эдуард Карлович, не задерживайся. Тебя ждет новая и интересная работа.

Он понял намек начальника и подумал: «Значит, сдержал свое слово Джеймс. В ЦРУ его ждет повышение. А это в корне меняет дело. Разоблачение Дрейка сейчас русским невыгодно, потому что это автоматически может отразиться на моей карьере. Пусть мой друг Джеймс пока работает и тянет меня за собой к вершинам власти».

Г л а в а 37