Павел Первый - Виталий Свадьбин

пушку с казённым замком. Когда Павел Первый дал ориентиры для новых пушек, молодых оружейников осенило. Оба они из Франции, Жан Арман и Якуб Барт. Молодые люди из потомственных родов оружейников и мозги у них соображают в правильном направлении. К началу военных действий они собрали прототип «пушки Гочкиса»[63]. Хотя правильней сказать молодые оружейники опередили время. Императору Павлу доложили об этих дарованиях, в мастерскую сразу пошёл приказ собрать три десятка опытных экземпляров с зарядами не менее, чем по пятьсот выстрелов. Что и было сделано точно и в срок. Новые опытные пушки испытали на полигоне, признали годными и отправили на Черноморский флот, где были установлены на боевые корабли, чтобы провести войсковые испытания в боевых условиях. В дальнейшем пушка получила название «47-мм корабельная пушка» или «КП-47»[64]. Именно эти два обстоятельства привели к неожиданным результатам.

Новые пушки для испытаний установили по две единицы на линейные корабли, фрегаты, бриги и корвет, на все остальные по одной пушке. В носовой части пришлось усиливать палубу, но сделали быстро, благо в Николаеве есть своя верфь. На транспортные корабли новых пушек не ставили, так как не планировалось их использовать в боевых действиях. На пушках «КП-47» имелась система отката[65], противооткатную систему доработали, чтобы смягчить возврат ствола, но канонирам приходилось вручную крутить специальный блок, чтобы вернуть ствол пушки в боевое положение, что естественно сказалось на скорострельности. Вместо паспортных 15 выстрелов в минуту, делалось только пять, ну максимум восемь. На разведку побережья Османской империи отправились бриги и корвет. У берегов Молдавского княжества обнаружили десяток галер и шесть фрегатов, не считая торговых и транспортных судов. Русским капитанам указывалось провести разведку, но никто не запрещал использование новых пушек. Вот и решились русские мореходы опробовать новую «вундервафлю» после того, как турки заметили их и пустились в преследование. Русские отошли достаточно далеко, чтобы их не могли увидеть с берега и открыли огонь с дистанции в одну морскую милю[66]. В наличии имелись пристрелочные снаряды, но тем не менее накрытие[67] происходило только каждым третьим выстрелом. Русские корабли преследовали все десять галер, так как им не требовалось подстраиваться под ветер, на вёслах османские моряки планировали догнать русских и взять на таран. Но произошло для русских удивление, а османам разочарование. Снаряд калибра 47 миллиметров при взрыве образовывал такую дыру в борте галеры, что вода мигом стала наполнять трюмы. Не прошло и часа, как на поверхности моря остались плавающие турки, да и то те, которые умели плавать. Русские капитаны собрали пленных и вернулись к Черноморской эскадре. А ещё через пять часов произошло избиение турецкого флота, находящегося у побережья Молдавского княжества. Вице-адмирал Ртищев отправил в дозор четыре фрегата, командующий предполагал появление серьёзных турецких сил. В Николаев отправили депешу о начале испытаний новых пушек с полным восторгом в отзывах всех свидетелей артобстрела. В момент доклада капитаном корвета «Крым», тот просто не смог удерживать восхищения.

— Ваше Высокопревосходительство, да это просто чудо-пушки. Особенно моим артиллеристам понравился оптический прицел. Не набрались пока опыта, потому попадали только с третьего выстрела, но опыт дело наживное, — радостно сообщал капитан «Крыма» вице-адмиралу Ртищеву.

Прицелы действительно были. Их начали выпускать в опытной мастерской в Туле. Начинали изготовление оптических приборов со зрительных труб, потом прицелы к винтовкам, ну и дошли до прицелов к артиллерийским орудиям. Хоть Ртищев и ожидал турецкий флот, однако султан не решился отправить последние корабли, что имелись в наличии. Дело в том, что флот Османской империи в начале 19-го века переживал не лучшие времена. Современных кораблей не набралось бы и два десятка, в основном прибрежные воды бороздили галеры. К началу зимы, когда Багратион стал располагать свою Дунайскую армию на зимовку, Черноморский флот закончил с перевозками и стал готовиться ко второму этапу военных действий.

1806 год. Российская империя. Большая политика.

До моей царственной особы донесли, что опытная партия пушек «КП-47» показала себя наилучшим образом. Что мне не нравилось, это то, что ствол пушки приходилось возвращать механическим способом и вручную. Хотя при расторопности канониров восемь выстрелов в минуту вполне возможно сделать. Однако я склонен думать, что пять-шесть точно будет. Ну уж лучше так, чем пулять ядрами сближаясь друг с другом. В конце октября меня посетил французский посол герцог Арман де Коленкур. В Наполеоновской армии он имел чин бригадного генерала и пользовался расположением Бонапарта. Прибыл послом в Россию летом этого года.

— Ваше Императорское Величество, хотелось бы понять вашу позицию по поводу присоединения к нашей коалиции. Несомненно, вы сможете выиграть от такого союза, — завёл старую песню посол.

— Герцог, я уже выражал своё мнение по этому поводу и менять его не собираюсь. Воевать в Европе я не хочу, если меня, конечно, к этому не вынудят. Я бы и Оттоманской Портой воздержался от войны, кабы они не закрыли нам проливы. Меня лично такое положение возмутило. Хочу — открою проливы, хочу — закрою. При этом я прекрасно понимаю откуда «дует ветер», точнее сказать знаю. Но с вашей страной я уже подписал договор и этого пока достаточно. Не пойму, чего вы тяните с той же Болгарией. Вас не интересуют Балканские страны? Мне они не нужны, но после окончания войны кто-то приберёт к рукам не только Болгарию, но и Македонию, Сербию и прочие страны. Предполагаю, что Австрия с удовольствием возьмёт тот регион под свою руку. Меня же интересуют проливы Босфор и Дарданеллы, ну может ещё пару островов, чтобы устроить там морские базы.

— Я передам ваши слова своему императору. Ваше Императорское Величество, позволю себе напомнить вам вопрос об новом оружии, — вновь съехал посол на поставку оружия.

— Насколько я знаю вам отгрузили сто тысяч винтовок «СРВ», следующая партия будет ближе к весне, а патроны можем отгрузить, если вы такие небережливые и уже потратили все патроны, скажите сколько и оплачивайте, — улыбнулся я приветливой улыбкой послу.

А улыбаться мне было с чего. Я продавал новые винтовки французам по нереальной цене. Чуть ли не по весу золотом, но ведь берут. А спрос всегда рождает предложение. Эх, хорошо быть монополистом.

— Ваше Императорское Величество, до нас дошли слухи, что вы пользуете какие-то новые пушки. Мы бы с удовольствием купили партию.

— Меньше верьте слухам, герцог. Да, мы разрабатываем новые артиллерийские орудия, но они ещё не готовы к серийному выпуску, — сразу отговорился я.

Хрен вам, а не пушки. Может лет через пять подумаю над этим. Я прекрасно осознаю,