Слишком много кошмаров - Макс Фрай

– То есть, вы. Сделали.

– Да один хрен, – отмахнулся я. – Ты, мы, вы, он, она, они. Главное, сделали. Что именно, кстати? Я пока не понял. Понял только, что парень проснулся. А перед этим, вроде, заржал, со мной за компанию. Значит, оклемался? Или наоборот?

– Ещё как оклемался, – кивнул Абилат. – Сперва пришёл в себя, а уже потом проснулся. Совершенно уверен, что в добром здравии. Такие перемены я очень остро чувствую. Потому, собственно, и спрашиваю: как ты это сделал? Ты же не знахарь.

– Да ничего я не делал. В смысле ничего такого специального, чтобы его вылечить. Мне вообще не до того было: я сам рехнулся, как только в глаза ему посмотрел. К счастью, в этом деле у меня довольно богатый опыт, сколько уже раз с ума сходил! Даже надоело. Но ничего, со временем научился приводить себя в порядок самостоятельно. А то спасателей иногда хрен дождёшься. А иногда – не хрен. Но заранее никогда не знаешь… Ладно, неважно. А как это выглядело со стороны?

– Да в том-то и дело, что никак не выглядело. Ты просто с ним говорил. Не заклинания читал, а успокаивал: «Не бойся, держись за меня, иди сюда, смотри, какая хорошая ночь». Всего я не расслышал, ты совсем тихо шептал. А потом вы оба рассмеялись. И всё.

– Ясно, – кивнул я. И, помолчав, признался: – На самом деле, я говорил с самим собой. Хорошо, что ему тоже помогло… Слушай, а откуда он вообще тут взялся?

– Понятия не имею. Я вышел от пациента, вон из того дома, – Абилат неопределённо махнул рукой куда-то вправо. – Подумал: ночь тёплая, погода хорошая, почему бы не пройтись пешком? Но, как видишь, далеко не ушел. Этот бедняга бежал, не разбирая дороги, и налетел на меня. Прежде, чем я успел сообразить, что происходит, мы оба лежали на земле, при этом у меня на руках был новый пациент. Спящий. Зато безумный. И я принялся думать, как ему помочь. Надеялся на заклинание Калка, по крайней мере, оно освобождает от страха, а там поглядим. Но оказалось, заклинания не действуют на сновидца, который в упор не видит заклинателя. А мне так и не удалось привлечь к себе внимание этого несчастного. Я попытался связаться с сэром Джуффином, но ничего не вышло. И пока я соображал, кого ещё можно позвать на помощь, появился ты. Вот, собственно, и всё.

– Удивительные всё же бывают люди, – вздохнул я. – Вот, предположим, приснился тебе незнакомый город. Большой, красивый, интересный. Казалось бы, спи себе и радуйся. В смысле ходи и любуйся, пока не разбудят. Так нет же! Шляются по задворкам и боятся чего ни попадя. Каких-то людоедских чудовищ, которым у нас не место. Если, конечно, буквально сегодня вечером что-нибудь этакое не завелось. Очень надеюсь, что всё-таки нет. Хотя…

– Не завелось, – утешил меня Абилат. – Страх, который свёл его с ума, не был спровоцирован реальной опасностью, можешь мне поверить. В таких вещах я немножко разбираюсь.

– Очень хорошо, – кивнул я.

А про себя упрямо подумал: «Надо бы всё же проверить».

Я, конечно, совершенно не представляю, с какого конца за такое дело браться… Впрочем, нет, как раз представляю. Этот конец называется «сэр Джуффин Халли». И надеюсь, к завтрашнему утру он объявится. В отставку шеф вроде бы только через сто лет намерен подавать. Вот и славно. За сто лет можно не только всех действующих чудовищ найти и переловить, но и пару дюжин новых создать, чтобы преемники не заскучали.

– По моим ощущениям, – сказал я Абилату, – нам самое время выпить. А уже потом – по домам. Не знаю, как ты устроен, а до меня примерно через полчаса постепенно начнёт доходить, что именно случилось. И что я сделал, и что при этом пережил. И в этот прекрасный момент лучше бы никому рядом со мной не оказываться. Но полстакана осского аша залпом обычно способствует сохранению лица.

– Замедленная реакция на потрясение, – понимающе кивнул он. – Со мной иногда тоже случается: пока всё плохо, я спокоен, как куманский вельможа, зато потом, справившись со всеми неприятностями, начинаю из-за них волноваться. Очень хорошо для работы, но всё удовольствие от победы сводит на нет. Впрочем, полстакана осского аша может уладить и эту проблему.

– Именно. Но если у тебя остались какие-то неотложные дела, я вполне могу наклюкаться в одиночестве. Никогда ещё такого не было. Интересный, должно быть, опыт.

– Давай ты получишь этот опыт как-нибудь в другой раз, – улыбнулся Абилат. – Во-первых, дел у меня нет. А во-вторых, даже если бы и были, я бы сейчас тебя одного никуда не отпустил.

– Почему?

– Потому что от тебя всё ещё слегка попахивает безумием.

– Что?!

– Не переживай. Во-первых, действительно совсем чуть-чуть, а во-вторых, к утру это пройдёт.

– Только к утру? То есть, вот прямо сейчас я сумасшедший? Странно. Когда со мной что-то не так, я узнаю об этом первым.

– Все безумцы так говорят, – усмехнулся Абилат. Но пощадил меня и добавил: – Да всё с тобой в порядке. Просто запах безумия проходит не сразу. И не беспокойся, что он вообще появился. Обычное дело, вечная беда начинающих знахарей.

– Но я-то не знахарь.

– Извини, но твои слова противоречат поступкам. Ты только что вылечил человека. И в процессе сам провалился в его болезнь, как в болото. Нормальное явление, со всеми такое случается, потому что навыки самозащиты приходят только с годами практики. Лично я сутки хромал после того, как срастил пациенту сломанную ногу. А впервые исцелив слепого, заработал близорукость, избавляться от которой пришлось с помощью другого, более опытного знахаря, сама могла бы вообще никогда не пройти.

– Надо же! – изумился я. – Знал, что в вашем деле без самопожертвования не обходится, но даже не представлял его масштабы.

– Ну так это временные проблемы, – отмахнулся Абилат. – Пока учишься, всё очень трудно, в любом деле так. Но постепенно выстраивается защита, и тогда работа становится сплошным удовольствием. Если бы люди знали, какой восторг переживает знахарь в момент исцеления пациента, брали бы с нас деньги за каждый вызов.

– По расценкам «Старой колючки»?

Абилат всерьёз задумался. Наконец сказал:

– Да. как за двойную порцию супа Отдохновения[21]. Это была бы честная цена.

Поскольку, по утверждению Абилата, запах безумия от меня исходил слабый, но вполне ощутимый, было решено не пугать ни трактирщиков, ни моих домашних. И вообще никого не пугать, а обосноваться в гостиной знахаря, который любезно обещал за мной присмотреть. И осский аш у него нашёлся – совсем немного, четверть бутылки на двоих, но мне вполне хватило, чтобы угреться, расслабиться и уснуть прямо в кресле, посреди увлекательного разговора о влиянии изменения цвета и направления ветра Тёмной Стороны на погоду, статистику городских происшествий и график прибытия в речной порт иностранных кораблей.

До сих пор жалею, что променял нашу болтовню на сомнительное удовольствие спать и видеть сны, в ходе которых я бестолково скитался по улицам Левобережья, плавно переходящим в диковинные фантасмагорические пространства, в поисках гипотетического чудовища-людоеда. С присущим мне хитроумием, я планировал вероломно накормить чудище кислыми иррашийскими леденцами полный мешок которых всюду таскал за собой. В рамках логики моего сна это был единственный способ обуздать зло.

Это я, конечно, большой молодец, что даже во сне не забываю о рабочих проблемах, но успехом мои поиски, увы, не увенчались. Зато спину я знатно отлежал. И шею. И ноги. И вообще всё. Долгий беспокойный сон в чужом кресле, как выяснилось, не способствует хорошему самочувствию. Так что было господину Королевскому Знахарю развлечение с утра пораньше: приводить в порядок жалобно поскуливающего гостя. Впрочем, денег с него я за это не взял. Врождённое бескорыстие не пропьёшь.

Зато запах безумия, как показала практика, очень даже пропьёшь. От него, по уверениям Абилата, не осталось и следа, как он и предсказывал с самого начала. А я, чего греха таить, всё равно опасался, вдруг что-то пойдёт не так, и запах останется при мне навсегда. С одной стороны, это было бы честно по отношению к окружающим, пусть не питают иллюзий. Но, с другой – я-то сам запах безумия не различаю, а все остальные говорят, он очень неприятный. Такой сладковатый, едкий, пропитывающий всё вокруг. И даже самыми крепкими куманскими благовониями не перешибается, вот в чём ужас; с другой стороны, благоухать куманскими благовониями я тоже пока морально не готов.

Так что всё к лучшему.

Зато в кабинет Джуффина я ввалился с видом последнего выжившего героя сразу всех известных историкам войн. Собирался поразить шефа в самое сердце драматическим повествованием о чудесном спасении чокнутого сновидца, но по выражению его лица понял, что шеф уже всё знает. Причём выслушал эту историю в исполнении чрезвычайно сдержанного Абилата, поэтому я могу не стараться. Эффект всё равно будет уже не тот.

К тому же, первое, что сделал Джуффин, увидев меня, – демонстративно принюхался. Ну или ладно, не демонстративно. Просто принюхался. Всё равно бестактно с его стороны.