Чужие: Операция «Рюген» - Андрей Мартьянов

— Знаю, — буркнул Казаков. — Вот вы, Веня, считаетесь здесь самым умным. Почти таким же, как Бишоп. Придумайте, что делать. Мы не можем торчать на Геоне до бесконечности, а употреблять взрывчатку для разрушения заваренных или забаррикадированных проходов я не стану. Будут новые жертвы среди населения. В главном здании не меньше сотни человек, скученность, теснота. Осколки разлетятся на несколько метров…

— Новые жертвы появятся очень скоро, — напомнила Маша и хмуро посмотрела в узкий прямоугольный иллюминатор. — До заката часа четыре, Чужие ночью взбодрятся и дадут колонистам прикурить.

На несколько минут установилась полная тишина. Люди молчали. Только автоповар, занятый приготовлением все новых порций крепчайшего кофе, шипел и пофыркивал.

Над скалистой поверхностью Геона висел крупный оранжево-багровый глаз местного светила, отражая едкие и насыщенные ультрафиолетом лучи в зеркале большого соляного озера, расположившегося в одной из глубоких впадин плоскогорья. Формой озеро напоминало Байкал, только уменьшенный в несколько десятков раз, — такой же изогнутый неширокий и длинный полумесяц с белеющими соляными дюнами на берегах и огромными кристаллами отложений хлористого натрия, поднимавшимися к сине-фиолетовому небу наподобие менгиров-пирам ид удивительно правильной формы. Здание опреснительной установки, доставлявшей воду человеческому поселку, стояло на северном оконечье полумесяца и выглядело неестественно посреди накопленных столетиями залежей соли.

Однако не соль привлекла людей на Геон. Неподалеку от озера, метрах в пятистах в стороне, темнел громадный карьер, где открытым методом разрабатывалось месторождение редкоземельных элементов. В добываемой руде в изрядном количестве содержались магний, хром, молибден и многие другие полезные человеческому сообществу металлы. Выработку затем доставляли транспортерами на небольшой, однако весьма производительный наисовременнейший обогатительный завод. Заключенные с приснопамятной Фиорины истекли бы слюной от зависти к поселенцам Геона — никаких мрачных корпусов, низких холодных коридоров и изнурительного ручного труда. Даже сейчас, при полном отсутствии людей, в здании завода продолжалась работа: это был единственный освещенный комплекс построек — к заводу почему-то энергия от электростанции поступала. Или там имелась своя, независимая от реактора жилого комплекса установка?

Почти три десятка приземистых двухэтажных и прямоугольных зданий, связанных между собой многочисленными проходами и кабелями, сгрудились у подножия и на склонах невысокой выветрившейся горы «столовой» формы — подобные образования еще можно в больших количествах увидеть в пустынях Соединенных Штатов или в Австралии. Коричневые скалы постоянно встречались на всем протяжении засушливой равнины, простершейся от экватора Геона до зоны южного тропика, где начинался занимающий все южнее полушарие планеты безжизненный океан. Поселок Айрон-Рок, принадлежащий Европейскому экономическому сообществу, был пока единственным на планете, но в планах европейцев значилась постройка еще двух-трех, благо Геон являлся настоящим кладезем полезных ископаемых. Только одно месторождение, разрабатываемое уже три десятилетия, давало не меньше двадцати процентов всей мировой добычи хрома.

Собственно, в обновляемой каждые полгода электронной энциклопедии Комитета ООН по колонизации о Геоне можно было прочитать следующее:

«Планета класса А, с кислородно-азотной атмосферой и примитивной углеродной жизнью. Опасных бактерий или вирусов не обнаружено. Условия внешней среды приемлемы для обитания. Среднегодовая температура: +22°С. Первое посещение — 2249 год, основание постоянной колонии Айрон-Рок — 2252 год. На 31 декабря 2279 года население базы составляет 132 человека. Специализация — поиск и разработка редких металлов».

Неподалеку от самой базы находилась отлично оборудованная посадочная площадка — как-никак транспортные корабли наведывались в этот мир с частотой раз в два месяца, чтобы забрать продукцию обогатительного предприятия. За широким бетонным полем надзирала диспетчерская вышка, управляемая компьютером почти без вмешательства человека. Сбоку от нее поднимались два металлически-блестящих ангара, скрывавших атмосферные летательные аппараты и один-единственный челнок, способный летать в космосе. Вертолеты служили для проведения геологических разведок на материке и отслеживания странных процессов, иногда происходящих в атмосфере Геона.

В данный момент поле занимали два корабля, никоим образом не относящихся к европейским металлургическим фирмам или военным патрульным кораблям, изредка навещавшим крупные поселения людей. В центре небольшого порта громоздился рейдер с выведенным на борту белой краской странным названием «Шейх-уль-Аллах» — представитель вымирающей породы кораблей, построенных в тридцатых годах нынешнего века.

Вообще-то около пятнадцати лет назад, еще до Азиатской войны, этот корабль назывался «Олим-пик» и принадлежал одной из подставных британских фирм, занимавшихся контрабандой в пределах Солнечной системы. В один прекрасный день «Олим-пик» был продан некоему обеспеченному господину с европейским именем, но центральноазиатской физиономией, а затем исчез из поля зрения инспекторов регистра ООН. Лишь очень немногие руководители тайных служб государств Земли знали о существовании «Олимпика-Шейха», оборудованного новыми двигателями и более современным бортовым компьютером. Переименованный рейдер стал одним из немногих кораблей, оставшихся в распоряжении «Нового Джихада».

«Шейх-уль-Аллах» был не просто развалюхой, а корытом из корыт. Несколько десятилетий напряженной эксплуатации оставили на нем неизгладимые следы — ржавый и побитый метеорными осколками корпус, шрамы от плазменных разрядов, помутневшие стекла иллюминаторов… Заслуженная галоша, которой самое место на свалке.

Рядом с «Шейхом» «Юлий Цезарь» смотрелся как холеный породистый щенок, усевшийся бок о бок с облезлой помойной шавкой. Казаков, после приземления на Геоне, как следует рассмотрев соседа по посадочной площадке в иллюминатор, что-то презрительно проворчал о том, что, мол, «тяжела и неказиста жизнь простого террориста». Маша с Гильгофом только ухмыльнулись и, не сговариваясь, многозначительно похлопали по бежевой пластиковой обшивке стен шикарного «Цезаря».

В другой ситуации приземление рядом, буквально на одно и то же поле, с кораблем потенциального противника выглядело бы беспримерной наглостью и безрассудством. Однако Фарелл мягко посадил «Цезарь» на белоснежные бетонные плиты, получил от мозга корабля вежливое «Большое спасибо за хороший полет» и одним движением пальца отстегнул ремень безопасности. Пилот знал, что бояться нечего. По крайней мере пока.

Полет от Сциллы до Геона занял всего четверо полных суток, или пять тысяч семьсот шестьдесят минут. Корабль был не только удобен, но и невероятно быстроходен — обычный военный рейдер преодолел бы немыслимое расстояние между созвездиями Феникс (которое можно увидеть в южном полушарии Земли) и Дракон (в северо-западном) за гораздо больший срок.

«Цезарь» не оплошал и в истории с догонявшей корабль ракетой. Умная машина с точностью до секунды рассчитала свои возможности вкупе с ресурсами двигателей, и прыжок через световой барьер состоялся лишь за несколько мгновений до взрыва. «Ворота» пространства захлопнулись за кормой рейдера, волны взрыва и фотонный «отблеск» гиперпространственного прыжка наложились друг на друга, создав мощную интерференцию, отчего приборы «Киото» так и не смогли распознать, что недруг уцелел и благополучно исчез из пределов обитаемого мира в «параллельную Вселенную» сверхсветовых скоростей.

Потом, когда экипаж и сам корабль оказались в полной безопасности, явившийся к экипажу во время ужина фантом мстительно заметил, что эти мерзавцы с «Киото» еще получат свое, если уже не получили. Отвечая на назойливые расспросы Гильгофа, центральный компьютер рейдера объяснил, что оставил на Сцилле (естественно, без всякого совета с людьми) маленький подарок для незваных гостей, которые решатся посетить базу S-801. Какой подарок? Очень простой: килограмм плутония в упаковке и со взрывателем, реагирующим на тепловое излучение и массу сверх полутора тонн. Наверное, от «Киото» уже ничего не осталось, равно как и от Чужого, спрятавшегося в колонии. Гильгоф в который раз заявил, что ему жалко зверя, но доктора никто не слушал.

На ближайшие дни имелось два варианта действий. Первый: отдохнуть естественным образом, то есть все часы полета до системы Растабана откровенно бездельничать, отсыпаться и при желании использовать богатую видеотеку корабля чисто ради развлечения. Продуктов и кислорода было в избытке, а посему не следовало беспокоиться о перерасходе этих двух основных составляющих жизнеобеспечения во время длительного перелета. Второй: лечь спать в криогенные капсулы всего на четыре дня.