Женщины Абсолюта - Константин Кравчук

III. Созревание во Всеобъемлющее Материнство

Если подытожить, Кришнабаи в то время, пока она оставалась с Касарагоде, сполна натерпелась публичного злословия и травли, черт, обычных для жизни всех святых в их шествии к божественному. Ее ежедневные визиты в ашрам, располагавшийся за городом в джунглях, подняли бурю возмущения и беспощадного осуждения. Случаи незаслуженной критики и унижения, которым она подверглась, многочисленны, но рассказывать о них здесь нет необходимости. Это путь, предначертанный Богом, который наиболее любимые Им должны проделать в агонии мук и огне суровых испытаний, прежде чем Он сможет прижать их к своей груди и сделать Своими. Несомненно, благословенны страдающие обильно и радостно во имя великой Истины.

Визиты Кришнабаи в ашрам стали постоянными. И случалось, что она оставалась там на ночь. Поскольку травля со стороны общества дошла до презрения и злобы, Кришнабаи все более отстранялась от своих родственников и мира. Теперь в ней наблюдались явные изменения: простая, безыскусная, подобная ребенку натура начала открываться в цельных проявлениях жизни. Она стала называть себя ребенком каждого. Даже своим детям она сказала, что она их дитя. Сентиментальная застенчивость, присущая половому сознанию, полностью исчезла из ее жизни. Она стала свободной, откровенной и бесстрашной в своих отношениях со всеми и с каждым. Кто бы ни видел ее, отмечал на ее лице сияние невинности и чистоты ребенка, без чувства различия, основанного на внешних аспектах и характерах существ. Итак, она представала образом самого что ни на есть обаятельного божьего чада. Теперь она жила, думая только о Боге и служении Ему. Страх смерти и боль полностью ее оставили, а мнение и осуждение общества не затрагивали. Здесь приходит на ум сравнение Кришнабаи с известной всем Мирабаи[41] в весьма схожих обстоятельствах.

Спустя некоторое время Рамдас, по воле Господа откликнувшись на зов друзей из разных частей страны, задумал тур по Северной Индии. Для ашрамитов новость о предстоящем отъезде Рамдаса стала громом среди ясного неба. В назначенный день Рамдас уехал из Касарагода на поезде. На железнодорожной платформе толпились оставшиеся провожающие, в числе которых были Кришнабаи и мать Рукмабаи[42]. Эта разлука с Рамдасом стала причиной сильной боли для Кришнабаи, чьей единственной страстью в жизни было достижение Богореализации через отношения с Рамдасом и служение ашраму.

В отсутствие Рамдаса Кришнабаи оставалась со своими детьми в Касарагоде. Как бы то ни было, часть своего дневного времени она проводила в ашраме и занимала себя подметанием дорог в его округе, непрестанно повторяя Имя Бога. В другое время в городе она могла помогать женщинам по хозяйству, предаваясь своему служению свободно, без кастовых и классовых различий. Таким образом она заслужила любовь и расположение сотен касарагодских женщин, считавших благословением каждый ее взгляд. Ее простота и скромность завоевывали сердца всех, кто с ней соприкасался.

Необходимо упомянуть, что служила Кришнабаи с равной любовью и переполняющей добротой. Во время ее визитов в разные дома Касарагода она и за больными ухаживала, и за детьми присматривала, и по хозяйству помогала. Никакая работа не казалась ей чрезмерной. Она даже стирала одежду и чистила помещения. Она могла работать заместо служанки с такой радостью, такой свободой и равным ко всем отношением, как если бы была хозяйкой дома. Все это она делала с естественной и очаровывающей радостью на лице. Закончив работу, она шла в ашрам, а затем к себе домой – спать.

Когда Рамдас покинул Касарагод, Гурудэв[43] был прикован к постели болезнью. С серьезными приступами астмы в схожем состоянии находилась и Рукмабаи. В эти дни жизнь Кришнабаи в основном была отдана заботе о больных. Она на редкость подходит на роль сиделки. Такому служению она могла бы отдать сердце и душу. За этими двумя больными она ухаживала с добротой, в тысячу раз превышающей ту, на которую могла быть способна их собственная мать. По сути вся ее жизнь – жертва самозабвенного служения всему, независимо от условий: человека, времени или места. C уважением к служению, оказанному упомянутым больным, слушал Рамдас из их собственных уст искренние слова любви и благодарности, восхваляющие божественную натуру Кришнабаи. Оба они обращались к ней как к Матери, а Гурудэв даже в те ранние дни предвидел в ней Всеобъемлющее Материнство. В свои последние дни Рукмабаи находилась со своей племянницей в Мадрасе. Ее астма перешла в серьезную стадию, и когда Рукмабаи была в критическом состоянии, племянница спросила ее, кого бы она хотела видеть. Та сразу же ответила: «Я хочу видеть Кришнабаи. Если я поправлюсь, то только благодаря ее заботе и бережному ухаживанию. Во время моей последней болезни в Касарагоде, когда я была в объятиях смерти, она одна спасла меня».

На протяжении всего года, пока Рамдаса не было в ашраме, самоограничения Кришнабаи только увеличились. Вдобавок к своему служению в ашраме и чужих домах она заимела привычку подолгу ходить туда-сюда перед асаной Рамдаса [44], на которой была помещена его фотография, и сладостно и мелодично напевать Рамнам. Вечером, после почитания его портрета, она с другими людьми могла съесть немного рисового кичди, приготовленного в ашраме. В то время ее родственники все больше осуждали ее жизненный путь. Но она продолжала свои деятельность и служение. В действительности это была подготовка к большему служению, чем то, которое она осуществляла сейчас. В поездке Рамдас получил письмо, в котором Кришнабаи спрашивала разрешения оставаться с Ма Рукмабаи в ашраме на ночь. Его ответ был таким:

Ом Шри Рам Джей Рам Джей Джей Рам

Кришнабаи, возлюбленная Мать!

Пусть Шри Рам благословит всех вас.

Во вчерашнем письме Рамдас уже разрешил тебе оставаться на ночь с Ма. О, какая ты добрая и любящая! О Мать, ты божественное существо. Ты все всегда делаешь правильно. Ты сама заставляешь Рамдаса накладывать некоторые ограничения на твои передвижения. Будь добра, не делай так, чтобы он и впредь поступал так. Он же твое дитя.

Благословенна Ма Рукмабаи тем, что может располагать твоим обществом и заботой. Она, несомненно, храбрая – не боится смерти. Умереть – это лишь перейти из одной комнаты в другую. Эту истину она полностью осознала. Она живет в Боге, она с Богом одно. Передай ей, что Рамдас всегда с ней, так как есть лишь одна Реальность, и все есть эта Реальность.

Ом, Ом, Ом.