Наследница Магдалины - Элизабет Чедвик

Когда он ускакал, Брижит взяла Магду на руки и отнесла ее обратно в хижину. Она старалась позабыть о том, что привиделось ей прошлой ночью. И тем не менее эти страшные картины по-прежнему ее преследовали.

Пот заливал глаза Рауля, боевой шлем нещадно давил голову. Рукоять меча была скользкой от крови: от его собственной и тех, кого он успел сразить. Казалось, что меч отлит из свинца. О легчайшей ломбардской стали, которой он размахивал всего лишь час тому назад, не осталось и воспоминания. Две волны кавалерии де Монфора, проследовавшие одна за другой, смяв отряды Фуа, словно соломенные снопы, вонзились в ряды арагонцев. Кто-то крикнул, что король Педро убит, после чего испанцы в беспорядке бежали с поля брани.

Рауль был рядом с Педро Арагонским в момент его гибели. Из ложной бравады король надел на себя доспехи простого рыцаря без каких-либо отличительных знаков, которые могли бы спасти его от разящих мечей. Помочь ему было уже невозможно, столь мощно атаковали северяне. И прежде чем Рауль успел что-либо сообразить, отряды южан были полностью окружены, после чего началось их методичное истребление.

Теряя надежду, Монвалан и верные ему воины пытались прорубить вражеский заслон, дабы их не постигла судьба арагонского короля.

Жиль все еще держал позицию на левом фланге, а Ролан пал смертью храбрых с большинством монваланских рыцарей на правом.

Рауль отбил удар меча. Тогда северный рыцарь ударил по нему шипастым кистенем. Цепь намоталась на рукав кольчуги, и в следующее мгновение Монвалана вытащило из седла и он рухнул на землю.

Вокруг продолжала кипеть битва. Почувствовав, что на нем нет седока, Фовель встал на дыбы. Рауль увидел кованые копыта в непосредственной близости от своего лица и понял, что, если он останется лежать здесь, его непременно затопчут. Внезапно ему послышался чей-то нечеловеческий крик, и на какое-то мгновение его взору явилось прекрасное лицо Брижит.

Покрытый синяками, оборванный, но все еще с мечом в руках, Рауль встал на ноги. Но вокруг были лишь враги. Сидевший на коне северянин занес меч, чтобы отрубить голову Монвалану. Его клинок прорубил щит Рауля, в очередной раз упавшего на землю. Пыль заскрипела на зубах поверженного рыцаря. Широко открыв глаза, он смотрел в лицо собственной смерти. И опять через него переступил конь. Но на сей раз это был не Фовель, а красный испанский жеребец. Когда восседавший на нем всадник нагнулся, чтобы нанести Раулю смертельный удар, собравшись с последними силами, Монвалан вскочил и резким движением стащил рыцаря с седла. Громыхая доспехами, тот полетел вниз. Схватив коня под уздцы, Рауль взобрался в седло.

Он слишком поздно отреагировал на удар сбоку и, будучи без щита, попытался отразить его своим мечом. Боль от удара пронзила руку. Пальцы онемели, и Рауль выронил меч. А враг продолжал наседать, прорубив стальную кольчугу. В последний момент Монвалан успел разглядеть его темный шлем, украшенный алыми перьями. На щите рыцаря красовался лев с раздвоенным хвостом, под тонкой кольчугой играли мощные бицепсы. И был под ним конь Блед, и имя всаднику было Смерть. Рауль уже ничего не соображал от боли, но все равно инстинктивно пришпорил коня. Лежавший на земле рыцарь пронзительно закричал, когда по нему ударили копыта красного жеребца. Рауль почувствовал, как кто-то схватил его коня за поводья, и понял, что в следующую секунду умрет. Впрочем, ему было все равно, лишь бы больше не чувствовать этой жуткой боли в прорубленной груди.

Но удара, избавившего бы его от дальнейших мучений, не последовало. Вместо этого сквозь лязг оружия до него донеслись ругательства на южном диалекте. Жеребца понесло в гущу сечи. Покачивавшийся в седле Рауль уже терял сознание от боли. Тьма обступала его. Прежде чем окончательно забыться, он услышал плеск воды, захлестнувшей его по пояс. Конь вынес его в реку Луж.

— Ради всего святого, господин мой, только не умирайте сейчас, — послышался откуда-то издалека голос Жиля.

— Все, я держу его, — сказал у самого уха Мир. И Рауль почувствовал, как оказавшийся рядом в воде всадник пытается ему помочь. Казалось, его веки налились свинцом, и ему с трудом удалось их приоткрыть. То, что он увидел сквозь прорезь шлема, бешено заплясало у него перед глазами. То были его собственные руки на поводьях, залитые кровью. Алые капли летели на черную гриву коня, который стал карабкаться на противоположный берег. Рауль чуть было не выпал из седла. Его поддерживал неизвестно откуда появившийся рыцарь-тамплиер. Еще до того как сознание окончательно его покинуло, Рауль признал в нем Люка де Безье.

ГЛАВА 25

Тулуза, сентябрь 1213 г.

— Он будет жить? — спросил Жиль.

Люк де Безье скрестил на груди руки и после продолжительной паузы повернулся к спросившему его рыцарю.

— Ему очень плохо, — прошептал он. — Началось заражение, а я неопытный лекарь.

Закусив губу, Жиль посмотрел на своего молодого господина. Восковое лицо, алые растрескавшиеся губы, мускулистое тело воина, плоть которого таяла с ужасающей быстротой. Рана смотрелась жутко. Просто какая-то кровавая каша. Багровые пятна расползались по ее краям, проникая в здоровую ткань. Жиль понимал, что, если к вечеру состояние Рауля не улучшится, надежды уже не останется.

Прошло два дня с тех пор, как кавалерия графа Раймона с потрепанными остатками армий, разбитых де Монфором, укрылась за стенами Тулузы. Люк де Безье привел рыцарей Монвалана в «безопасный» дом, стоявший ближе к Пон Вье в пригороде Сен-Киприен. Этой постройкой владели тамплиеры, и именно здесь, пока горожане вели переговоры с обступившими город северянами, Рауль боролся за свою жизнь. Но, похоже, и он, и обитатели Тулузы теперь были обречены.

— Как ты оказался в самой гуще сражения? — спросил Люк у Жиля. — Насколько мне известно, тулузское войско не подошло к месту битвы даже на милю.

Жиль горько улыбнулся.

— Мы приехали на переговоры. Мой господин пытался разъяснить Фуа точку зрения графа Раймона, пытался убедить старого дурака в нашей правоте. И как раз в этот момент атаковал де Монфор. У нас не было времени отступить, даже если бы мы и захотели.

— А когда завязалась схватка, Рауль решил сражаться? — спросил Люк.

— Да, — поджал губы Жиль.

— Если дело дойдет до самого страшного, хотите ли вы, чтобы у одра умирающего присутствовал один из Совершенных? — прошептал Люк. — Я могу это организовать.

— Думаю, это уже не имеет никакого значения, — устало развел руками Жиль.

— Тогда позвольте, я пошлю за кем-нибудь в город.