Мой злодей 2 (СИ) - Власова Мария Игоревна

Люди принялись шуметь, перешёптываться о чем-то, музыка снова заиграла, больше никто не вслушивался в речь монарха и поздравления, но я и до этого его не слушала. Все это было где-то далеко, в другом мире.

– В тот вечер, когда написал, что приду к тебе в полночь, я собирался прийти в то время, но не смог, – зачем-то он снова напомнил мне это неприятное свидание.

Я не ответила ему, только зажмурилась, продолжая закрывать лицо рукой, разрываясь от собственных эмоций.

– Есть всего две причины, кроме самого желания короля отменить свое решение, что могли избавить нас от поездки. Неисправность кораблей, которую я пытался решить несколько дней, банальным подкупом и… траур.

Слегка неуверенно оглянулась, уж больно странным голосом он сказал последнее слово.

– Если кто-то из близких умирает, даже король не может заставить человека нарушить его траур, – объяснил как можно более отстраненно Анри.

– Но у тебя же никого нет, – протянула удивленно и оглянулась на толпу, пытаясь найти Людвига среди нее. Кто же знал, что этот кронпринц на самом деле такой гадкий?! То-то он мне сразу не понравился.

– Ты,– мягко повернул меня обратно злодей и снова опустился передо мной на корточки, – у меня есть ты.

Сердце громко забилось в ушах, мне впервые в жизни показалось, что я лишусь чувств, словно хрупкая героиня любовного романа во время признания в любви.

– Но корабли… люди все равно погибли, – не знаю даже зачем промямлила.

– Это жестокий урок, который мне преподали, – злодей с трудом унял злость, хотя за руку взял меня нежно. – Всех не спасти, но тебя я спасу, что бы ни случилось.

Его пальцы нежно погладили меня по щеке, стирая дорожки от просохших слёз.

– Анна? – удивленно спросил, словно не понимая, что не так.

Не знаю, что я хотела ему сказать, но мне и не пришлось. После небольшого гула снова наступила тишина, оборвавшаяся так легко, будто бы по взмаху чьей-то руки. Толпа начала двигаться, затем на середину зала, где танцевали гости, вышел король с охраной из двадцати человек. Выглядел он при этом как-то странно. И дело не в одежде, она была дорогой, помпезной и безвкусной – все, как положено монарху, но сам он был каким-то не таким. То ли за три недели король сильно похудел, то ли как-то изменился в лице? Непонятно, но я с трудом его узнала, чего не сделала бы, если бы не внушительная толпа его охраны. Они обступили монарха, попутно оттесняя гостей, так что посреди зала оказалась освобождённая от людей площадка для короля.

– Мои уважаемые подданные, – начал говорить монарх, его голос звучал как-то чу́дно. Такой резкий, немного визгливый, абсолютно не похож на голос короля, который я запомнила. Ощущение, что передо мной самозванец, росло, но я не спешила этим делиться, ведь никто не вскакивал и не кричал: «а король-то ненастоящий»!

Неуверенно оглянулась на Анри, он стоял рядом. Его рука как-то успокаивающе сжимала моё плечо, при этом словно демонстрируя остальным, кому я принадлежу. Так получилось, что охрана оттеснила людей к стене и столам, возле которых мы стояли. Иллюзия уединения исчезла, на нас начали бросать косые взгляды и шептаться. Никто почти не слушал, что говорил король, но все равно громко захлопали в ладоши, как по команде, когда монарх вручил Сью какую-то бумагу. Кузина приняла ее с вежливой улыбкой, но мне не показалось, что она рада подарку.

– Что там происходит? – шепотом спросила, непроизвольно прислоняя голову к руке Анри. Он погладил меня по волосам, как кошку.

– Лафает подарили титул графини Морской, обычно его получают будущие королевы, и только после их смерти король может отдать его другой женщине, – безучастно отозвался злодей. Другие гости явно были в шоке, но тут же принялись поздравлять Сью, чуть ли не с предложением стать королевой.

– Это честь для моей дочери, – гордо объявил герцог, словно продавец, выгодно продавший свою лучшую скотину. Он даже толком не посмотрел на дочь, которая разве что не употребляла гнусные словечки, чтобы показать степень своего недовольства. При этом Сью, соблюдая этикет, присела перед правителем в реверансе, поблагодарив его так картинно, что сомнения в ее «радости» от подарка и возможного статуса королевы у всех развеялись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А теперь, я хочу сказать ещё кое-что, – правитель как-то странно осмотрел всех, вроде как они букашки под его ногами.

– Что с ним не так? – пробормотала себе под нос, но меня услышали.

– Это двойник, у королевской семьи их много, – осуждающе отметил Анри.

– Двойник? – искренне удивилась. – В самом деле? И что никто не замечает, что это не он? Почему все относятся к нему как к королю?

– Лишь немногие удостоены аудиенции у короля, чтобы заметить отличия. Не удивительно, что никто не замечает разницы. Так принято с давних пор, но говорить об этом не пристало, если не хочешь лишиться жизни. Королей и их двойников всегда учат вместе, чтобы больше соответствовали друг другу и, если надо, двойник заменял оригинал. Говорят, несколько столетий назад нами правил вот такой двойник, потому что единственный наследник короля умер в младенчестве.

– А разве это не опасно, с политической точки зрения? – неуверенно оглядела короля, снова кривясь от дешёвой постановки.

– Опасно, именно поэтому, если король гибнет, его двойника сразу же убивают, – бесстрастно выговорил Анри, отпивая из бокала что-то крепкое.

– А если погибает двойник, что тогда? – спросила с легкой тревогой. – Здесь столько охраны. Зачем? Для видимости? Или они действительно его защищают?

– Если погибает двойник, оригинал тоже убивают, просто потому что никто не может быть до конца уверен, кто именно перед ним: король или его двойник? Но даже если такая уверенность есть, все остальные уже видели смерть монарха, и никто не поверит, что умер именно двойник, а не настоящий.

– Теперь понятно, зачем столько охраны, – насупилась.

– Настоящий король уже несколько лет не выходит из замка, – Анри отставил бокал и посмотрел на меня слегка нетрезво, но не менее тепло.

– Почему? Боится?

– В последний выход, кронпринц попытался его убить, – все тем же безразличным тоном произнес он, заставив меня открывать и закрывать рот, словно рыба, которую вырвали из привычной среды обитания. Я, конечно, знала, что Людвига отправили в ссылку за то, что он пошёл против отца… Но в книге ни слова не было о том, что он пытался его убить.

– Вероника Затморская! – подхватил гул голосов имя моей подруги, и все начали оглядываться по сторонам.

Занятая разговором с Анри я даже не заметила, как речь пошла о ней. Крики усиливались с каждым мгновением, пока она не появилась. Запыхавшаяся и румяная Вероника выскочила из толпы с таким видом, будто бежала и вообще не понимает, зачем ее позвали. Но больше всего меня удивило то, как ее глаза блестят и отнюдь не от слёз.

Сначала подумала, что дело в том, что желание девушки, наконец, осуществится, пока не заметила Армана, стоявшего в сторонке. Он растирал челюсть, при этом как-то очень довольно улыбаясь.

– Мой король, – девушка присела в реверансе и застыла, ожидая, когда ей разрешат подняться.

– Скажу честно, дитя, ты меня разозлила своим желанием выйти замуж за простолюдина, – когда двойник короля начал говорить, я замерла, как и большинство присутствующих. – Такое сокровище, как дочь графини Затморской, нельзя понапрасну раздаривать. Но все же я не изверг, чтобы наказывать тебя за твои истинные чувства.

Когда двойник заговорил о чувствах, послышалась плохо прикрытая ирония. Вероника подняла на него глаза со страхом. Выходить за Курта ей не хочется, да и в планы ее это не входит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Но на то я король, чтобы решать твою судьбу, – глаза мужчины как-то нехорошо блеснули, он посмотрел куда-то за спину девушки и словно подозвал кого-то кивком. – Раз уж ты хотела выйти замуж за простолюдина, то за него и выйдешь.

Слова короля все больше походят на запугивание и угрозу, я дернулась, чтобы подъехать и поддержать подругу, но Анри остановил меня. Он едва заметно отрицательно повёл головой, чтобы я больше ничего не делала. Тем временем Арман отделился от толпы и подошёл к королю. Склонился перед ним в поклоне и весьма непосредственно протянул ему руку, которую тот пожал с радостью. Похоже, никто не понял, что здесь происходит, даже когда отчетливо послышалось, как король назвал модельера «сыном».