Драконы Обыкновенной фермы - Тэд Уильямс

Она уткнулась лицом в грубую шкуру и раскинула руки и ноги так, чтобы соприкоснуться с Мезерэ как можно больше. Даже находясь за несколько метров, она ощутила, как работают мощные плечевые мышцы. Каково это — чувствовать себя такой сильной, уметь летать, поднимать свое могучее тело в воздух и с легкостью прорываться сквозь мглистые облака? Каково резко пикировать вниз, как птица, или бесшумно парить в вышине? Чувствовать в животе и в горле яростный огонь, который можешь извергнуть в любую минуту и уничтожить все вокруг себя?

Представляя огонь, Люсинда изо всех сил старалась думать по-драконьи, и вдруг у нее это получилось. Она действительно превратилась в Мезерэ, хотя немного Люсинды все-таки осталось.

Огонь! Теперь она чувствовала его, но не в животе, а в мешках по обе стороны горла. Правда, она не думала о нем как о чем-то чуждом. Это был даже не огонь, а часть ее самой, как кончики крыльев или зубы; это был яркий раскаленный щит, который может спасти, а может и напугать и который появляется по велению одной только силы мысли. Была у него и еще одна, даже более важная задача, которую она так и не смогла завершить, и теперь терзалась от этого, как от незаживающей раны. Впрочем, сейчас она совсем не думала об огне внутри себя, она просто чувствовала его, как чувствовала свои крылья или биение сердца в груди. Думала она только о яйце.

Глаза ее неотрывно впивались в проносящиеся мимо равнины. Она смотрела на едва различимые крошечные фигурки, похожие на муравьев, и так же ясно ощущала тепло их существа, как видела свет звезд на небе. Вот она резко направилась вниз, чувствуя новый приступ ярости…

От стремительного падения Люсинда вернулась в свои собственные мысли.

— Нет! — закричала она. — Нет! Не надо!

Разумеется, вовсе не тоненький голосок Люсинды остановил ее. Мезерэ сама поняла, что мечущиеся внизу фигурки не имеют ничего общего с ее потерянным малышом. Уже за сотни метров она почуяла, что яйца с ними нет, и тут же потеряла к ним интерес, снова устремившись вверх. У них не было того, что она искала.

А Люсинду снова затянуло в мысли дракона.

Яйцо. Это была даже не мысль, а ощущение. Ее яйцо. Сияющий шар света… сгусток будущего. Но сколько боли ей пришлось испытать еще до того, как настало время родов. Сначала не было земли с правильным запахом, которую необходимо было съесть, поэтому скорлупа получилась недостаточно чувствительной. Из-за этого она не смогла оживить его своим дыханием, и яйцо, лишенное тепла, лежало намного дольше, чем полагается до назначенного срока, — мертвое, почти как и все остальные до него. Но в отличие от других в этом еще осталась жизнь. Где-то внутри его теплилась крохотная искорка, которая слабела с каждой минутой.

Потом его похитили и теперь увозят еще дальше. И пусть ее клонит в сон и тяжелая голова с трудом соображает, кто-то за это точно заплатит.

От радостных видений, в которых дракониха, словно листья салата, рвала в клочья и заглатывала человеческую плоть, Люсинда содрогнулась и пришла в себя.

«Я чувствовала ее! Я действительно ее чувствовала. Я была Мезерэ!»

Дракониха снова начала снижаться. Неподалеку на земле стояло какое-то существо, довольно крупное, даже больше, чем любая из двуногих крысообезьян. В представлении Мезерэ, а теперь и Люсинды оно напоминало гигантскую стрекозу с пятнами света рядом с вертящимися по кругу крыльями и жарким мощным корпусом. Другие шарики света сгрудились вокруг нее, как мокрицы или личинки, и у одной из них было ее яйцо. Это те самые крысообезьяны, которые держали ее в плену, стреножили ее, а потом еще и обокрали. Мезерэ ненавидела их жгучей ненавистью.

«Это же тот самый вертолет, про который говорили Кармен и Альма, — подумала Люсинда. — Наверное, Колин к нему и пошел, но зачем?»

Жажда убивать звенела в сознании Мезерэ одной единственной высокой нотой. Она резко устремилась вниз, хрустнув крыльями, и ураганной силой ветра Люсинду едва не сбросило.

«Нет! — Люсинда отчаянно попыталась вернуть мысленную связь с Мезерэ. — Не надо! Если ты убьешь всех, твое яйцо тоже погибнет! Позволь мне помочь тебе!»

«Что? — Несмотря на ярость, дракониха сильно удивилась неожиданному вторжению в свою голову, и девочка отчетливо почувствовала это. — Кто?»

«Люсинда. Я… крысообезьяна. Ты разве не знаешь, что я у тебя на спине? Я запуталась в твоих ремнях, когда ты вырвалась из лазарета».

Казалось, ее мысли не задевали сознания Мезерэ, поэтому Люсинда попыталась собрать образы в картинки и прокрутить перед драконихой кино, кадр за кадром — ее освобождение из лазарета, побег и свою отчаянную борьбу за выживание.

«Ты… умеешь говорить? На драконьем языке?»

«Даже не знаю, вроде да… Ты должна остановиться. Я помогу тебе, только не нападай на это… большое насекомое. — Она представила себе вертолет глазами Мезерэ, а потом попыталась внушить ей свое собственное видение, в какой-то момент обе картинки — живая и неживая — оказались рядом, и возле огромной стрекозы появилась винтокрылая машина, полная людей. — Если ты убьешь их, мы уже никогда не вернем твое яйцо».

«Все равно. — Люсинда чувствовала, как измучена Мезерэ, как она устала, хотя решимости от этого у нее не убавилось. — Яйца нет слишком давно. Никто не шевелится. Мертв, как другие. — Мысли казались обрывочными, почти бессвязными, но было ясно как дважды два, что дракониха нe вняла ее мольбам. — Вор яйца умрет. Летучий дом насекомых умрет. Мы умрем. Неважно. Яиц не будет, никогда. Нечего ждать. Нечего…»

Даже приглушенное снотворным, отчаяние ее было так велико, что Люсинда не выдержала и заплакала, только времени на сочувствие совсем не осталось. Они стремительно приближались к вертолету, а движения Мезерэ становились все более неустойчивыми — лекарство Ханеба начинало действовать, плотным туманом окутывая ее мысли.

«Пожалуйста! — думала Люсинда, снова пытаясь достучаться до нее. — Прошу тебя, позволь мне помочь! Я не хочу умирать — моей маме будет плохо без меня! Я ведь тоже чье-то яйцо!»

Неумолимое биение крыльев вдруг замедлилось. Сквозь грозовые облака ее сознания все-таки пробился лучик света. Мезерэ повернула и начала плавно снижаться.

«Она услышала меня! Она поняла!» — Люсинда наконец-то смогла перевести дух после чудовищного напряжения. И тут она услышала рев двигателей — вертолет начал подниматься в воздух.

«НЕТ! — Одна только мысль ее была способна испепелить все живое не хуже струи пламени. — НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ!» Земля под ними накренилась, когда Мезерэ опустила крылья, поймала ветер и снова взмыла в воздух, устремившись за вертолетом.

«Не делай этого!» — закричала Люсинда, но связь была прервана.

Мезерэ уже не слышала ее, она вихрем пронеслась над острыми верхушками деревьев и, быстро набирая скорость, полетела дальше. Сама Люсинда ничего не видела, но по-прежнему могла видеть глазами Мезерэ и ощущать обрывки ее мыслей. Она почувствовала сильное головокружение, потом гигантская стрекоза вместе с горизонтом закачались перед ее взором, расплываясь в сверкающем мареве, и в самую последнюю секунду Мезерэ свернула, но было слишком поздно. Она не протаранила вертолет лоб в лоб, но врезалась в борт с грохотом разорвавшейся бомбы. Одна из лопастей задела крыло животного, и сознание Люсинды вспыхнуло от мучительной боли. Мезерэ и вертолет закачались в воздухе, пытаясь восстановить равновесие, расцепились и исчезли с небосклона.

Глава 29

Бесовская сделка

— Почему мы бежим? — спросил Стив Каррилло, тяжело дыша. — Мне надоело бегать. Я бегал и прятался много дней подряд.

Тайлер остановился и позволил всем отдышаться.

— Потому что вас надо как можно скорее вывести с фермы. Просто… поверьте мне, так надо.

Кармен выпрямилась и откинула волосы с лица.

— Это ты бегал и прятался? Да ты вчера весь день пролежал на диване — играл в своего «Человека-Змея». Даже уснул с джойстиком в руках!

— Я говорю про другое вчера. Я был в зеркале много дней, — сказал Стив. — Просто вам здесь так не показалось.

— Ну все, теперь мы обречены слушать это вечно, — вздохнула Кармен. — «Стив, ты убрал в своей комнате?» — «Я не мог, мам, я провалился в зеркало и провел там целый месяц».

Малышка Альма погладила брата по руке.

— Я тебе верю, Стиви.

Тайлер фыркнул.

— Так, все это прекрасно, только нам надо торопиться. Пока не случилось чего-нибудь похуже прогулки в зазеркалье.

К примеру, их поймают те типы из вертолета, наверняка вооруженные. Поэтому он должен вывести гостей на дорогу в обход того места, где стоял вертолет. Что же надо этому Стиллману? И откуда он узнал, что на Обыкновенной ферме есть что-то особенное?