Комбинация - Михаил Алексеевич Ланцов

налога оградить, как и людей, состоящих на государевой службе.

Ставку полную утвердить в 70 копеек в год. Что, по его мнению, должно дать около 3–4 миллионов рублей налоговых поступлений ежегодно. Минимум. То есть, более чем вдвое больше, чем царство собирало совокупно со всех источников ранее.

Вторым был земельный налог. Его должны были платить все собственники земли. В том числе и церковь, хотя и только с хозяйственных угодий. Утвердив этот налог по прогрессивной сетке тарифов, связанных с местностью и типов земли — пашня там, лес или что еще. По его мнению, этот налог должен был дать еще 2–3 миллиона.

Для крупные собственники этот налог подавался как инвестиции в инфраструктуру — в дороги, в мосты, в порты, в каналы и прочее. Что позволяло им полнее и лучше торговать продукцией со своих владений.

Что же касается крепостных, то царевич предложил перевести их на оброк. Всех. На первом этапе. С тем, чтобы дальше свести к положению арендаторов с правом выкупа земли, на которой они работают. Ну и активно стимулировать переселятся на новые земли, вводя их в оборот. Причем все права и обязанности крепостных строго описав и регламентировав. Сделав так, чтобы ни крестьянам, и ни особенно их владельцам крепостное право не было выгодным.

Дальше шла патентная система.

Ее суть была проста.

Отслеживать прибыли и обороты в те годы было технически невозможно. От слова вообще. Поэтому приходилось накручивать хитрые схемы косвенных налогов и таможенные сборы на каждом углу.

Алексей предложил ввести купеческие патенты пяти классов. Привязав к каждому классу доступные виды и масштабы деятельности. Хочешь в разнос торговать пирожками? Покупай патент 5 класса. Хочешь крупным оптом торговать с иноземцами — изволь купить патент 1 класса. Ну и штрафы влепить дай боже за нарушения. Заводчикам же, что товары сами производят, такие патенты продавать за полцены.

Само-собой — это пробный шар. Чтобы в будущем развить патентную систему шире и глубже. Но даже так по мнению царевича от купцов да заводчиков будет капать не меньше 2 миллионов рублей. А они совсем не лишние.

Ну и таможни.

Предлагалось упразднить все внутренние таможни, чтобы облегчить движение товаров внутри страны. Да и зачем они? Торговцы ведь патенты покупать будут. А таможни оставить только внешние, пограничные.

По его подсчетам указанные меры позволят в самые сжатые сроки увеличить налоговые и таможенные сборы до 9–10 миллионов рублей. Или даже больше.

У царя и всех присутствующих от названных цифр аж дыхание перехватило. Меншиков так и вообще покрылся очень сложно расцветкой. Ведь за 1700 год удалось собрать чуть больше 1,5 миллионов. Открывалось столько… хм… «бюджетных» возможностей…

— Акцизные сборы ты тоже хочешь отменить? — спросил Брюс.

— Да. — кивнул Алексей. — Косвенные налоги — великое зло, ведущее к обнищанию населения.

Петр вопросительно выгнул бровь.

Алексей как мог объяснил свою позицию. А потом предложил не морочить голову ни себе не людям. Вот алкоголь.

Если поставить несколько мануфактур, то кто с ними сможет конкурировать? Массовый продукт. Хочешь не хочешь он будет заметно дешевле сделанного на дому.

Аналогично с торговлей им.

Можно ведь было открыть сеть магазинов по схеме государственно-частного партнерства. И получать от продажи прибыль напрямую. Как долю. Не мороча никому голову акцизами.

Ну и так далее.

Под самый конец Алексей предложил закон «О вольном приносе». Согласно которому любой желающий может занести на монетный двор золото или серебро, для чеканки из него монет. За долю малую. Чтобы стимулировать добычу и ввоз драгоценных металлов.

Иностранцы повезут или нет — большой вопрос. А вот старатели на Урал или даже дальше могут отправится, порождая если не золотую лихорадку, то этакий бум. Хотя, конечно, кто знает. Впрочем, всяких мутных схем вокруг такого «приноса» можно было себе представить массу. Но все они вели к одному и тому же — к вводу новых монет в торговый оборот России…

Глава 2

1701 год, февраль, 9. Москва — Константинополь

— Срамота!

— Отец, ты только вернулся в Москву. — покачала головой Евдокия. — К чему такие резкие слова?

Федор Аврамович скривился. Видеть свою дочь в немецком платье ему было неприятно.

— Неужели ты хочешь, как можно скорее отправиться обратно? А ведь Леша так старался…

— За языком следи! — рыкнул отец. — Распустилась тут!

— Тебе бы переодеться.

— Мне?!

— Ну не мне же. Или ты хочешь встать поперек двора и царя?

— Девчонка… — прорычал Федор.

— Царица, отец. Царица. И мать наследника престола. — с нотками металла в голосе произнесла Евдокия. — Время теремов прошло. Садись. Переведи дух. Кофия отведаешь?

— Я сию дрянь богопротивную пить не стану.

— Отчего же богопротивную? Это просто отвар зерен одного дерева. А все сущее, если ты забыл, создано Всевышним. В том числе и деревья, и зерна их. В наши дни за такие слова можно и получить? Думай, что говоришь.

— Дерзкая больно стала. — буркнул Федор Авраамович, садясь рядом.

— Ты еще с внуком не разговаривал, — улыбнулась дочь.

— Что, в отца пошел?

— Слуги.

— Что слуги?

— Следи за тем, что говоришь. Вокруг слуги. Али ты хочешь сказать, что в отца ему негожее дело идти? Или жаждешь уже завтра с Петром объясняться или того хуже — с Федором Юрьевичем.

— Мало ли что болтают слуги…

— Что они болтают — одно дело, а что ты — другое. Донесут. Тебе придется оправдываться. Ныне за всеми уважаемыми домами Ромодановский присматривает и Леша.

— Леша?

— Внук твой. Если ты хочешь знать, о чем кто болтает по домам да кабакам — спроси у него. Даже Федор Юрьевич не так хорошо сие ведает.

— Что ты несешь?

— Внук твой сильно повзрослел. Вон — даже в отдельной резиденции сам живет. Али не слышал?

— Слышал я, что одержим он.

— От кого же? Что молчишь? Нет, ты скажи. А лучше напиши. И передай Федору Юрьевичу.

— Ну ты и стервь стала… — покачал головой Федор Авраамович.

— Отец, возьмись за ум. Твое кривляние доведет до того, что тебя обратно вернут в глушь. Где ты и сгинешь. И это при везении.

— Больно мне все это видеть… — махнул он окрест рукой.

— Ваську то Голицына возвернули.

— Ваську?

— Внук твой постарался. Он и тебя возвернул.

— Для чего? Мучать?

— В делах помогать.

— Да какие у него дела? — махнул рукой дед.

— Полк Бутырский в отменное состояние привел. Ныне по его образцу все московские полки готовят. Даже потешные. Дорогу великую от Новгорода до Воронежа почти достроил. Летом нынешним завершит. Мануфактуру поставил, что ладные малые