Миллиардер. Книга 2. Арктический гамбит - Кирилл Бенедиктов

— В последней шифровке, которую мы получили от Свиридова, говорилось о чрезвычайных происшествиях на борту станции, — отчитывался глава ФСБ. — Свиридов предполагал, что кто-то из участников экспедиции может использовать неизвестный ему предмет большой разрушительной силы…

— О какого рода чрезвычайных происшествиях? — нахмурился премьер-министр. — Говорите, пожалуйста, яснее.

Глава ФСБ вздохнул, как перед прыжком в ледяную воду.

— Строго говоря, об убийствах. На борту станции погибли две женщины.

— И после этого «Земля-2», как ни в чем не бывало, продолжала путь к полюсу? — глава ГРУ, как обычно, не мог удержаться от соблазна вставить коллеге перо. — На станции орудует замаскированный убийца и диверсант, а ваш Свиридов делает вид, что ничего не произошло!

— Насколько я помню, ваши контрразведчики тоже проверяли личные дела всех участников экспедиции, — огрызнулся фээсбэшник. — И дали заключение, что все они чисты, как ангелы небесные.

— Хватит! — оборвал перепалку Владимир Путин. — Кто виноват, вы сможете выяснить позднее. Сейчас нам нужно решить, что делать дальше.

Спасательные вертолеты круглые сутки безуспешно патрулировали Арктическую пустыню. Поисковым отрядам не удалось найти места, где «Земля-2» могла уйти под лед, но уже мало кто сомневался, что станция сейчас лежит на океанском дне. Попытка сканировать лед в надежде, что получится обнаружить сигналы попавшей в аварию станции, вибрации или тепловое излучение, не дала никаких результатов, обжигающе холодные снежные бури на долгие часы останавливали работу спасателей, но приказ из Москвы не оставлял простора для толкований: несмотря ни на что продолжать поисковую операцию.

Совещание у премьера длилось три с лишним часа. Двое мужчин, покинув кабинет главы правительства, не спеша шли по тихим коридорам Белого Дома.

— Не боишься, что ГУАП прикроют из-за этой истории? — осторожно поинтересовался первый.

— Все будет зависеть от исхода операции. Если Свиридов вернется со щитом — нам простят любые ошибки. Если на щите — пострадает не только ГУАП, — ответил второй.

— А ты уверен, что он вообще вернется?

— Это единственное, в чем я уверен. Генерал как будто заговоренный, выходит сухим из любых передряг. Я даже подозреваю, что у него есть еще какой-то предмет, о котором мы не знаем. Но пока он выполняет свою работу, я не задаю ему лишних вопросов.

— А что насчет Гумилева? На него можно рассчитывать?

— Гумилев не знает ни о предметах, ни об объекте. По крайней мере, не знал на момент отплытия. Конечно, после всех этих ЧП Свиридов мог посвятить его в курс дела…

— Не боязно давать ему в руки такую информацию? Все-таки, он не простой человек…

— В конце концов, он все равно узнал бы правду.

— Да, к сожалению, без Гумилева и его дочки нам не подобраться к цели.

Первый вице-премьер, курирующий вопросы безопасности, внимательно посмотрел на своего собеседника.

— А если он откажется сотрудничать или не захочет потом молчать? Он человек независимый и заметный. Если Гумилев решит заговорить, нам всем не поздоровится.

— На этот случай у Свиридова есть четкие указания: в случае крайней необходимости нейтрализовать Гумилева и всех, кто может представлять угрозу для проведения операции.

Первый вице-премьер тяжело вздохнул.

— Будем надеяться, ваш Свиридов нас не подведет…

— Все мы видели, к чему привела попытка непрофессионалов взять на себя процесс управления станцией. «Земля-2» находится на дне океана, всплыть мы пока не можем. Запасы кислорода еще есть, но они постоянно уменьшаются.

В кают-компании собралось человек тридцать — почти все оставшиеся в живых члены экспедиции. Пять человек погибло при катастрофе, еще одиннадцать находилось в медблоке с ранениями и травмами разной степени тяжести. Поздняк и четверо его сотрудников заперлись в рулевой рубке.

— Единственный наш шанс на спасение заключается в том, чтобы вернуть себе контроль над станцией. Сейчас она управляется в ручном режиме, но, возможно, мне удастся запустить некоторые контуры искусственного интеллекта, который успел доказать нам свою надежность…

«Пока я не убил его собственными руками», — добавил Андрей про себя.

Надежду на то, что Фрама можно попробовать оживить, подарил ему Чен. Китайский биолог оказался на удивление хорошим специалистом в области информационных систем. Когда Гумилев коротко рассказал ему, как вывел из строя Фрама после того, как понял, что станция перешла под контроль невидимого противника, Чен на минуту задумался, а потом произнес:

— Насколько я понимаю, ваш искусственный интеллект воспроизводит все функции, которые есть у человеческого головного мозга. Вы не убили его, господин Гумилев. Выражаясь образно, вы сделали ему лоботомию. Но после лоботомии человек хотя и остается калекой на всю жизнь, но все же продолжает осуществлять некоторые примитивные функции. Если вы покажете мне тот резервный пульт управления, с которого вы отключали Фрама, я попробую восстановить его… разумеется, не в полном объеме. Условно говоря, это будет не гений, способный доказать теорему Ферма, а собачка, приносящая тапочки и выполняющая команду «служить». Но нам и это может пригодиться.

— Хорошо, — решил Андрей. — Я отведу вас в резервную рубку.

— И тогда мы сможем выбраться? — спросил Беленин.

Олигарх тоже был здесь, среди тех, кто пришел в кают-компанию, чтобы выслушать Гумилева. Как будто и не было жестокой схватки в каюте Илюмжинова, как будто не его охранник превратился в кусок окровавленного мясного фарша. Странные люди, подумал Андрей. Когда речь идет об их выживании, они готовы схватиться не только за соломинку, но и за руку своего злейшего врага…

— С большой степенью вероятности. Рельеф дна, на котором мы сейчас находимся, повышается. Мы как бы взбираемся по склону огромной и очень пологой подводной горы. К сожалению, мы не знаем, как долго это будет продолжаться. Но, если мне удастся запустить Фрама…

— Мне кажется, воздух стал каким-то спертым, — пробормотал писатель, лихорадочно расстегивая верхнюю пуговицу дорогой сорочки.

— Только без паники! — жестко оборвал его Гумилев. — Недостаток кислорода начнет ощущаться часов через десять-двенадцать, не раньше. До этого у нас есть время, чтобы все исправить. Во-первых, мы должны открыть дверь в рубку управления, где заперлись Поздняк и его люди. У нас есть мощный газовый резак…

— Вот он! — стоявший за спиной Андрея Гордеев торжественно поднял сверкающий хромом аппарат. — Любую дверь вскрывает, как консервную банку!