Просто ещё один Судный День - Саймон Грин

— Тогда у нас всех большие неприятности, — сказал Граф Видэо.

— Наверно ты пошутил, — сказал Ларри Забвение, его тихие ноги шагнули вперед и синие мертвые глаза в упор уставились на меня. — Мы не можем рисковать, используя Говорящий Пистолет. Это... само зло. Он более опасен, чем сам Идущий Человек.

— Да, — внезапно хихикнул Король Шкур. — Так и есть. Именно поэтому он сработает.

— О да, он сработает великолепно! — воскликнул Граф Видэо, неудобно шевеля ногами. — Он убьет Идущего Человека, а потом убьет всех остальных! Вот что он сделает!

— Я помню Говорящий Пистолет, — сказала Джессика Сорроу и все замолчали, чтобы лучше слышать. Она знала о невидимом мире больше любого из нас. — Я могу слышать, когда он близко. Он стонет, поет и ненавидит. Это голод, который невозможно удовлетворить, это гнев, который невозможно успокоить. Потому что его таким создали. Он убивал ангелов и наслаждался, уничтожая работу Бога.

— Но сможет ли он остановить Идущего Человека? — спросила Энни Скотобойня и мы все стали ждать, что скажет Джессика.

— Идущий Человек — одновременно больше и меньше ангела, — в конце концов сказала она. — Он предназначен для выполнения одной функции, в точности как Говорящий Пистолет. Кто может сказать, что произойдет, когда божественное и адское сойдутся лицом к лицу?

— Ну, это было настолько полезно, насколько мы имели право ожидать, — сказал Граф Видэо.

— Никто никогда не убивал Идущих Людей, — сказал Король Шкур. — Но их можно сломать. Мне кажется, что оружие, способное убивать посланников Бога — именно то, что нам нужно для выполнения своей работы. — Внезапно он хихикнул, его потертый колдовской ореол взвился в воздух, как заплесневелые крылья. — Не могу дождаться, когда увижу... 

— Ты внушаешь мне отвращение, — сказал Ларри Забвение.

Король Шкур улыбнулся.

— Это именно то, что я делаю лучше всего.

— Встретиться лицом к лицу с Идущим Человеком — наше последнее средство, — твердо сказал Жульен Адвент. — Я не хочу никаких убийств, если без них можно обойтись. Все еще есть возможность договориться с этим человеком, заставить его понять, что мы не те, за кого он нас принимает. Заставить его понять, чего мы пытаемся достичь.

— Я думаю, что он уже знает, — сказал я. — И еще я думаю, что ему на это напевать.

— Мы не можем разрешить себя уничтожить, — сказал Ларри. — Мы — последняя надежда Темной Стороны.

— Хотим ли мы того или нет, — сказал Граф Видэо.

— Я знал твоего отца, — сказал Жульен. — Он хотел для тебя именно такого. Он бы гордился тем, что ты делаешь.

— Ты всегда умел использовать грязные приемы, Жульен, — сказал Граф Видэо, но при этом слегка улыбнулся.

— Лично я хочу увидеть Идущего Человека мертвым, — сказала Энни. — Хочу сделать то, что никто никогда не делал.

— Это не должно случиться, — настойчиво сказал Жульен. — Я отказываюсь верить, что Бог разрешит Его слуге вести войну с Добром, как только природа Добра станет ясна Идущему Человеку.

— Я встречал этого человека, — сказал я. — И думаю, что он служит Богу Ветхого Завета. Око за око, зуб за зуб, и к черту сожаление. А также милосердие, сострадание и, возможно, рассудок, это не к нему. Он давно отказался от этого, ради возможности наказать порок.

— Тогда мы выступим против него, — сказал Жульен. — Мы все достаточно сильны, каждый по-своему. Возможно вместе мы сумеем сделать то, что не может никто другой...

— Точно, — сказал Ларри. — И, кстати, я мертв. Что еще он сможет мне сделать?

— Лучше тебе этого не знать, — заметила Энни.

— Мы выступим против него, — упрямо повторил Жульен. — Мы должны доказать, что достойны быть новыми властями.

— А что со всеми этими искателями приключений и негодяями, собравшимися внизу, — спросил я. — Вы готовы дать им сражаться и умереть, принести себя в жертву, чтобы защитить вас?

— Никто не просил их это делать, — сказал Жульен. — Все они добровольцы, даже самый последний из них. Это вопрос веры, Джон.

— Точно, — сказал Ларри. — Они захотели придти сюда. Ты не сможешь выгнать их отсюда, даже палками.

— Конечно, — сказал Чандра. — Мы все искатели приключений. Герои, воины и защитники Света. Для этого мы живем.

— По меньшей мере половина из тех, кого я видел внизу, не очень-то подходит под твое описание, даже если ты используешь раскаленное железо, чтобы вдавить его в них, — сказал я. — На самом деле некоторые из них в точности те, с кем сражаешься ты и люди твоего типа, члены этого Клуба. 

Чандра улыбнулся.

— Не об этом ли говорит пословица — приходится, когда чёрт гонит?

— Ты становишься циником, — сказал я. — Тебе это не идет.

— С кем поведешься... — сказал Чандра и мы оба улыбнулись.

— Я все еще надеюсь, что вид стольких мужчин и женщин доброй веры поразит Идущего Человека и вернет ему разум, — сказал Жульен.

— Ну-ну, — сказал я. — Удачи.

— Он здесь, — внезапно сказала Джессика Сорроу; мы все замерли и посмотрели на нее. Ее костлявое лицо побледнело, глаза стали пустыми и, казалось, смотрели куда-то очень далеко. — Он у двери. И гнев, который горит в нем, холодный... очень холодный.

— Оставайтесь здесь! — рявкнул я Жульену. — Сначала прощупаем почву, посмотрим, захочет ли он говорить. Или остановиться. А твои люди только помогут ему сосредоточиться на миссии.

— Сделай все, что в твоих силах, Джон, — сказал Жульен Адвент. — Но, предпочтительно, без Говорящего Пистолета.

— То есть мы доверяем Джону Тейлору образумить Идущего Человека, — сказал Ларри Забвение. — Мы обречены.

Уокер, Чандра и я слетели вниз по лестнице и через бар бросились в вестибюль. Герои, преступники и морально неопределившиеся стояли плечом к плечу, напряженные и молчаливые, не отрывая взгляд от двери Клуба. Уокер показал рукой мне и Чандре остаться с ним позади толпы и поглядеть, как пойдут дела прежде, чем мы заявим о себе; я с радостью подчинился ему. Я действительно не хотел делать то, что собирался сделать. В воздухе висело почти невыносимое напряжение, как будто каждый ждал пулю, зная, что на ней написано его имя. Парадная дверь внезапно затряслась, как будто в нее ударила огромная сила. Как будто сам Бог ударил по ней ногой и потребовал, чтобы она открылась. Еще один мощный удар, и исполинская дверь сорвалась с петель, улетела внутрь и ударилась об пол. В проеме появился Адриен Сэйнт, Идущий Человек.

Просто человек, в длинном плаще; подошвы его сапог стерлись от долгого пути через мир, в котором он очень жестоко делал добро. Он еще не вынул револьверы. Но даже так он был самым опасным, самым пугающим человеком в Клубе, и мы все это знали. Он ходил путем Небес, и Смерть шла рядом с ним. Он был неизбежен, как землетрясение или наводнение, и неумолим, как рак или паралич сердца. Он улыбался своей обычной пренебрежительной улыбкой, и его взгляд стал открыто насмешливым, когда он увидел ряды искателей приключений, стоящих перед ним. Он пришел сделать свое дело, он собирался его сделать, и не имело значения, что мы можем выставить против него.