Толковая Библия. Том 6 - Александр Лопухин

14

Русский перевод этого стиха предположительный; слав. не много более отвечает евр. тексту: "и животная течаху и обращахуся, яко видение везеково". Первая половина стиха с евр. букв. "и животные бегали и возвращались" "рацо вашов". Глаголы поставлены в неопределенном наклонении, которое здесь очевидно заменяет окончательное. Второй глагол несомненно "возвращаться", а первый — άπαξ λεγόμενον и его считают арамеизованной формой глагола "руц" "бежать". Замена окончательного наклонения неопределенным не чужда еврейскому языку, как древнему: Быт. VIII:7, так особенно позднейшему: Иов XL:2; Дан IX:5, 1; Зах. VII:5; но в этих местах неопр. стоит не без изъявительного, служа иногда только дополнением к нему; а главное в этих местах мы имеем дело с ораторскою и поэтическою речью, где неопр. могло быть употреблено для живости речи; здесь же "не видно, почему описание вдруг должно было стать так живым" (Сменд). Это заставляет многих толкователей видеть в данных глаголах изъявительное наклонение. Но если "рацо" еще можно кое-как сделать изъявительным (читать "рацу", что было бы 3 л. мн. ч. аор; от руц, но последняя буква — алеф — будет лишняя), то "шов" нельзя, не тронув текста. Итак неопределенное наклонение остается здесь загадкой. — И значение "бежать" для первого глагола очень проблематично. Такое арамеизование формы, какое предполагается здесь с глаголом "руц", "не имело бы аналогии; к херувимам понятие бега не идет" (Сменд); и при таком значении слово не соответствовало бы непосредственно связанному с ним "возвращались", в котором заключается понятие направления в движении, а не скорости его (хотя кроме LXX и Пешито имеет здесь "бежали"). В виду этого предлагают читать вместо "рацо" — "йецу" — "выходили", что было бы согласно с Вульгатой (ibant) и Таргумом ("обращались и обходили и возвращались") и требовало бы изменения только одной буквы; но такая описка в тексте мало вероятна (еврейское рош очень далеко от маленькой йод). — Впрочем и не зная, что хочет пророк сказать о движении херувимом первым глаголом, мы из второго глагола ("шов" "возвращаться") извлекаем одну не незначительную черту этого движения, что оно имело по временам возвратное направление, черту, важную для нас в виду прежнего замечания, что херувимы не оборачивались назад; след. это последнее обстоятельство не мешало их движению назад. — Движение херувимов, охарактеризованное словами "рацо вашов", сравнивается пророком с движением как бы базаг ("рус пер. "молнии", слав. "видение везеково"). И это новое понятие мало проясняет стих, так как слово "базак" — άγαξ λεγόμενον и значения его нужно доискиваться по корню. Многие, ввиду неупотребительности в Библии такого слова, предполагают, как рус. пер., здесь описку: вместо "базак", думают, стояло "барак" — молния. — По существу дела, возможно, что херувимы I гл. Иез. имели движение, подобное движению молнии: конструкция настоящей колесницы обусловливала, как мы видели в ст. 9, то, что херувимы с места на место могли перейти не всегда по прямой линии, а иногда должны были идти по катетам треугольника, построенного на ней; такое движение будет движением зигзагами, а молния имеет именно зигзагообразное движение. Но мало вероятна возможность такой ошибки в тексте: буквы рош и заин не близки по начертанию; и почему в 13 ст. "барак" не изменилось, а только в 14 ст., где 13 ст. заставлял ожидать именно сравнения с молнией? В позднейшем евр. яз. и родственных ему языках корень "азак" имеет значение "рассыпать" (Талмуд) "рассеивать" (араб.), "дробить" (сир.). Так как все явление имеет огненный облик, то вероятно, "базак" есть здесь особенное выражение "о каком-то разбрасывании огня, огненных брызгах" (Геферник), или о лучах света, внезапно рассыпающихся на широчайшее пространство. Древние переводы сходятся в таком именно понимании этого слова — о лучах, о свете. Тогда как Феодотион (откуда взят 14 ст. в текст LXX) оставляет это слово без перевода, переписывая его греческими буквами — βεζέκ, Симмах передает его ακτίς αστραπη̃ς, Акилла — ως ει̃δος απορροίας ή αστραπη̃ς, Таргум: "как вид молнии". Пешито ставит здесь сродное сирийское слово безек, коренное значение которого "рассеивание", а настоящее утеряно и указывается различными сириологами и толкователями Пешито различно: пламя, молния, метеор, падающая звезда, дождь звезд, вихрь, даже — камень гиацинт. След., как ни неустановлен смысл настоящего сравнения, несомненным можно признать, что сравнение это берется из области световых явлений. Итак, единственно какому движению в природе могло быть уподоблено движение херувимов, так это движению света. Судя по глаголу "возвращаться", употребленному для характеристики движения херувимов, движение света могло служить подобием для движения херувимов той своей стороной, что свет всегда возвращается к своему источнику, не покидает его. "Как эфир освещается искрами частых огней и в мгновенье ока молнии вдруг разбегаются в разные стороны и возвращаются назад, не теряя вместилища и так сказать источника и вещества огня, так и эти животные, беспрепятственно продолжая путь, спешат вперед" (блаж. Иероним). Таргум передает стих так: "и создания (те), когда посылались для исполнения воли своего Господа, который поместил величие Свое в высоте над ними, во мгновение ока обращались и обходили и порывали вселенную, в возвращались вместе создания и были быстры, как вид молнии". Таким образом, херувимы могли двигаться всюду, не покидая престола Божия, и не увлекая его во всякое место; они могли иметь, кроме общего движения с престолом Божием, свое собственное, которое, не совпадая в направлении с тем движением, было одновременно с ним. Такое соединение столь, по-видимому, несоединимых вещей, говорит пророк, дается и в природе, в одном явлении ее, которое он называет "базах". — Есть некоторые основания думать, что этого стиха не было в тексте, которым пользовались LXX, и согласиться с блаж. Иеронимом, что в перевод LXX он прибавлен из Феодотиона: его нет в кодексах Ватиканском, Венецианском и одном у Парсонза; в код. Александрийском, Маршалианском (VI-VII в.), Чизианском (IX-XI в.), в экзаплах сирийских (VII в.) он под астериском, след. внесен из евр. текста.

15

Начинается описание новой составной части видения — колес, — которое займет немалый (ст. 15-21) отдел главы; отсюда торжественное "и смотрел я". — Прибавка "на животных", которой нет у LXX, указывает на тесную связь между животными и колесами, такую, что колеса только как бы часть животных. — "На земле" в собственном смысле, как показывает 19 ст., по которому колеса иногда поднимались от земли (а не "на базисе небесной арены", или "на земле, которая виднелась на небе"). Колеса по преимуществу приспособленный к земле способ передвижения (как крылья — воздушный, корабль — водяной), посему на настоящие колеса можно смотреть как на связующее звено небесного видения с землей, из способов передвижения по которой это самый совершенный. Сходя на землю, Бог должен считаться с бренностью ее, не дозволяющею лучшего способа движения. Колеса и имеют целью показать, что Бог движется по самой земле, не над ней. — "Подле этих животных". "Подле" указывает на полную самостоятельность колес по отношению к "животным" — херувимам. В книге Еноха офанимы ("офаа" по-евр. "колесо") исчисляются между ангельскими чинами (LXI:10; LXX:7). — "По одному колесу". Буквально: "одно колесо", но X:9 показывает, что колес было 4; ср. I:16; ед. ч. — разделительное; посему несправедливо некоторые предполагают одно колесо. Между херувимами и носимой ими Славой Господней или престолом Божиим в видении пророка Иезекииля оказывается новый, самостоятельный и судя по вниманию, уделяемому ему пророком, большой важности деятель — колеса. Колеса предполагают позади себя колесницу; но пророк ее не указывает, потому что колеса, предназначенные в этом видении, как и в видении Даниила (VII:9), для передвижения престола Божия, не нуждались в вещественной связи с этим последним и должны были без этой связи посредствовать движение столь исключительного предмета; сами херувимы были колесницей в данном случае. Все же предполагая за собою такую или другую колесницу (в данном случае — духовную), колеса придают настоящему богоявлению характер торжественно-величественной и скорой езды взамен простого и медленного шествия, каким до сих пор представлялось всякое богоявление. В действия Божественного промысла отныне не вводится ли особая скорость, обычная при окончании каждого дела, неизбежная и в делах Божиих при скончании времен? "Пред четырьмя лицами их". Eвp.. "леарбагат панав", букв. "у четырех лиц его". Ед. ч. местоимения поставлено по смыслу (вопреки грамматическому согласованию, так как "животные", к которому местоимение относится, во мн. ч.), потому что речь об одном колесе, которое может находиться у лиц одного лишь животного. После замечания пророка, что колеса находились подле животных, читатель ждет от него точнейшего указания, с какой же именно своей стороны четырелицое существо имело подле себя колесо. В разбираемых словах и должно даваться такое указание. "У (или "перед", как в рус. пер.; соб.: "для") всех четырех лиц", отвечает пророк на этот вопрос. Указание уже вполне точное и определенное, но на первый взгляд заключающее в себе нечто немыслимое: одно колесо находилось в одно время в четырех различных местах. Недаром LXX опустили это "точное" указание! Но не надо забывать, что мы имеем дело с видением. Как 4 крыла и 2 руки могли в одно время находиться на 4 различных сторонах животного, так могло быть и с колесом; в видениях допускается нарушение законов пространства и времени, которые не имеют силы в сфере бытия, затрагиваемой видениями.