Стражница Славтушэни - Ирма Хан

- Алёш, уж если я сама попалась, то про тебя даже говорить нечего.

- Что значит - ты попалась? Кто-то прикинулся мной?

- Нет, морок бросил. Я смотрю, они мороком здорово тут владеют. Сразу не поймёшь, - и Таня, положив на лавку кружевное бельё нежно-сереневого цвета, проделала с ним тоже, что и с платьем.

- Ого! У них даже бельё женское такое же, как у нас, - восхитился Алексей.

- Конечно. Женщина в любом мире хочет одеваться красиво. Смотри, какое платье чудесное. Чистый хлопок. У них вся одежда натуральная: хлопок, лён, замша, кожа... – с этими словами она положила на лавку полотенца, белую мужскую рубашку, замшевую безрукавку цвета какао и тоже провела несколько раз рукой над каждой вещью. Затем подняла руки вверх и стала быстро вращать ими над головой, произнося какие-то слова, то повышая, то понижая голос. Потом добавила:

-  Это Мэнуола принесла. Тут ещё мочалки, мыло и шампунь. - Таня сняла с себя толстовку и положила на полку. Алексей тоже стал раздеваться. Она разделась первой и, прихватив банные принадлежности, зашла в парную. В баньке вкусно пахло какими-то травами, но само помещение ещё не нагрелось для того, что бы париться. «Как там Лекбуш сказал? Поторопить? Сейчас поторопим». -  Подумала она, но поторопить не успела. Алексей вошёл за ней почти сразу и пока она думала, как же правильно быстрее протопить баньку, обнял её сзади , прижался грудью к спине, потёрся щекой о затылок. Таня слышала, как гулко стучит его сердце. Он отстранился от неё ровно на столько, что бы можно было целовать её шею, плечи, касаться губами волос. «Татка, солнце моё... Сладкая моя...» - шептал он, нежно покусывая ей мочку уха. Она чувствовала, как его возбуждённая плоть уперается ей в ягодицы. Рука Алексея скользнула по её груди, задержалась на набухших сосках, потом опустилась к животу, пальцы дотронулись до нежной плоти. Он нащупал чувственный бугорок и стал то легко  скользить по нему, то слегка сдавливать. Тата вздрагивала от каждого его прикосновения, сладостное возбуждение росло между ног от движения его пальцев  и растекалось по всему телу. Она откинула голову назад, подставляя Алексею губы для поцелуя, и его язык сразу же скользнул ей в рот, в то время как пальцы продолжали нежную ласку.  Его тело накрыла  волна жара, когда она издала тихий  протяжный стон, но он не остановился, а лишь усилил ласку, что бы сладостные ощущения, которые испытала его любимая женщина, достигли пика. Потом  пальцы его  скользнули глубже и стали влажными.

- Скажи, что ты хочешь меня, - шептал он, продолжая ласкать её.- Прошу тебя, Татка, скажи.

Влага на его пальцах была немым доказательством её желания, но он так хотел услышать от неё эти слова. Она повернулась к  нему, и Алексей встретился с её взглядом, полным желания. Она обняла его за шею и, скорее простонала, чем сказала:

- Хочу тебя... Хочу тебя, Алёшенька...

Он  подхватил её на руки и посадил на полок так, что его бедра оказались между её ног. Татьяна откинулась назад, допуская его в себя. Она обвила его бёдра ногами, подстраиваясь под его любовный ритм. Слившись в единое целое, они вместе полетели в бездну высочайшего наслаждения. Когда внутренняя дрожь прошла, и напряжение сменилось лёгкостью, Алексей, прижимая к себе Таню, прошептал:

-  Я без ума от тебя, - и посмотрел на неё с таким желанием, словно и не было только что всепоглащающей страсти, которая закончилась взрывом изнутри.

- В таком случае, боюсь, я не могу стать твоей женой, - она нахмурилась.

- Почему?

- Умалешённых не расписывают! – В глазах её бегали смешинки, хотя она и продолжала хмурить бровки.

- « Покровские ворота», да?

- Да, - она засмеялась, - видел бы ты своё лицо, когда спросил « Почему?»

-Татка, не пугай меня так больше, пожалуйста! И не шути, ладно? – Взгляд его был очень серьёзным. – Я ведь, правда, своей жизни без тебя не представляю.

- И я без тебя своей, Алёшенька, - Таня погладила его по щеке, потом поцеловала.

- Да что ж такое-то, а? – С трудом оторвавшись от её губ, сказал Алексей. - Мне с тобой никак не нацеловаться!

- Подожди, через пару лет нацелуешься, - Таня чмокнула его в плечо, - Алёшка, может, помоемся, наконец? Или мы зря в баню пришли?

- Не прогрелась ещё, - он взял её руку и потерся щекой о ладонь.

- Сейчас ускорим, - Таня из-за его плеча посмотрела на печь, потом выставила вперёд правую руку и тут же закипела-забулькала вода  в большом баке, запылали-затрещали весело дрова .

- Смотри, вон в углу веники, давай зальём.

Пока Алексей заливал берёзовый веник, Таня взяла ковшик и побрызгала на камни и стены.

- Ложись, - он кивнул ей на полок. Пар был крепкий, слегка обжигающий. Напарившись и окатившись холодной водой, они вышли в предбанник.

- Чудо просто, - Таня налила квас и подала Алёше.

- Квас у них непривычный какой-то. Кислый и с привкусом.

- Конечно, непривычный. Всё натуральное, никаких тебе улучшителей вкуса, а вода, между прочим, горная.

- Татка, давай уже помоемся скорее и в дом пойдём.

- Ты устал, да? Тебе спать хочется? – Она взъерошила его влажные волосы.

- Именно так: мне с Вами скучно, мне с Вами спать хочется, - с этим незатейливым каламбуром он обнял её за талию, притянул к себе и поцеловал во влажный ещё живот. – Татка, я очень хочу лечь, и что бы ты была рядом, я хочу заснуть с тобой и хочу увидеть тебя, как только открою глаза после сна. – Он прижался щекой к её влажному телу, потом поднял голову и посмотрел ей в глаза:

- Ты можешь не поверить, но я так тебя хочу... - и провёл языком по бархатной коже её живота.

Глава 8 часть 14

Сэтуэл обошёл баню несколько раз и с удивлением понял, что защиту, которую поставила шаманка, пробить у него так сразу не получается. Нет, конечно, если он применит другие способы, то сможет проникнуть в баню и услышать, о чём беседует Фатуэла со своим мужем, но эти усилия она сразу почувствует. В раздумьях о её силе Сэтуэл пошёл к своему дому. В руке у него горел жёлтый шар, освещающий дорогу.