Проклятое сердце (ЛП) - Ларк Софи

Да, мы их не любили.

Мы носили с собой аэрозольный серпантин, чтобы опрыскивать местность. Серпантин будет висеть на растяжках, не приводя к детонации бомбы. Но сейчас у меня ничего нет. Так что я просто смотрю, куда, черт возьми, я иду, осторожно пробираясь сквозь разросшуюся траву.

Как только я подхожу к двери хижины, я убеждаюсь, что Кристиан был здесь. Сквозь пыль я вижу дугообразную линию там, где входная дверь распахнулась. Я проверяю раму на наличие мин-ловушек, затем поворачиваю ручку и вхожу внутрь.

Она не заперта. Сомневаюсь, что Кристиан ожидал, что мы выясним его личность, не говоря уже о том, где он остановился.

Я чувствую запах его мыла, несмотря на плесень и пыль. Он мыл посуду в раковине. И спал на раскладушке в углу. Кровать аккуратно заправлена, углы плотно натянуты, а одеяло заправлено со всех сторон по-военному. Я узнаю эту технику где угодно — шесть дюймов между верхним краем одеяла и простыней, четыре дюйма в сложенном материале, четыре дюйма от подушки до сгиба.

Хижина подметена, а единственная тарелка, кружка и вилка сушатся рядом с раковиной.

Здесь нет ни телевизора, ни стереосистемы — только старый шкаф у стены с парой заплесневелых книг и потрепанным плюшевым мишкой на верхней полке.

Меня все это не интересует. Меня привлекают аккуратные стопки бумаги рядом с кроватью. Папки и вырезки лежат на перевернутом ящике. Я сгребаю их, листая страницы одну за другой.

Чикагская библиотека приветствует Имоджен Гриффин в качестве нового члена правления…

Фергюс и Имоджен Гриффин рады объявить о помолвке своего старшего сына Каллума с Аидой Галло, дочерью Энцо и покойной Джианны Галло…

Каллум Гриффин избран олдерменом 43-го округа…

Телохранитель олдермена убит на кладбище…

Данте Галло арестован за убийство Уолтона Миллера…

Джек Дюпон, сын Горация и Елены Дюпон, был похоронен на кладбище Роузхилл…

Стрельба в театре Харрис…

Галло Констракшн объявляет о масштабном проекте реконструкции на Южном Берегу…

Старый сталелитейный завод South Works используется под коммерческую и жилую недвижимость…

Митинг против торговли людьми, организованный Фондом Свободы, пройдет в Грант-Парке. Среди докладчиков будут…

Я просматриваю заголовки, вырезки из статей и скриншоты, распечатанные из социальных сетей. Он формирует хронологию Гриффинов и Галло за последние два года. Не хватает нескольких вещей — например, Кристиан, по-видимому, не связал наши семьи со взломом хранилища Альянса, о котором писали в газетах, но лишь вкратце, так как управляющий банком старался держать в секрете более интересные подробности кражи. И, конечно, никто в прессе не знал, кем были похитители.

В вырезках упоминается расстрел босса Братвы Коли Кристоффа на балете, но не предшествовавшее ему похищение Нессы Гриффин. Гриффины никогда не предавали эту информацию огласке. Они всегда знали, что им придется вернуть свою дочь самостоятельно.

Я уверен, что Кристиан знает больше, чем то, что у него здесь есть. Чтобы доказать это, последний документ в стопке включает в себя список имен:

Миколаш Вилк

Марсель Янковски

Андрей Возняк

Коля Кристофф (русский босс)

Илья Яхонтов

Каллум Гриффин

Данте Галло

Неро Галло

Все люди, которые присутствовали на кладбище в ту ночь, когда умер Джек.

Я не знаю, откуда Кристиан получил эту информацию. Так что не знаю, в курсе ли он, кто на самом деле убил Джека. Это был Марсель Янковский, который перерезал ему горло по приказу Миколаша. Но если никто из людей в этом списке не разговаривал с Дюпоном, он, вероятно, не знает, кто нанес смертельный удар — польская мафия, Братва, я или мой брат. Я предполагаю, что он знает, что Кэл не стал бы этого делать, но он все равно винит его.

Я так поглощен бумагами, что почти забываю, что нахожусь в хижине Дюпона, а он может вернуться в любую секунду. Я чуть не выпрыгиваю из своей кожи, когда дверь резко открывается.

— Это всего лишь я! — нетерпеливо говорит Себ, отбрасывая свои лохматые волосы с глаз. — Какого хрена ты делаешь?

— Что ты делаешь?

— Я подогнал машину, чтобы тебе не пришлось возвращаться пешком.

— О, — говорю я. — Спасибо.

— Что это? — он кивает головой на бумаги.

— Сталкерские вырезки, — говорю я ему. — Дюпон наводил справки на всех нас.

— О, да? — говорит Себ. — Он нашел мою игру против Дьюка, где я набрал сорок два очка?

— Нет, — качаю я головой. — Тебя здесь вообще нет.

— Ну, это какая-то херня, — хмурится Себ.

Я знаю, что он шутит, но только отчасти.

— Разве он не должен был прикрепить их к стенам и соединить красной нитью? — говорит Себ.

— Нет, он аккуратный тип, — говорю я, снова перемешивая бумаги, чтобы положить их туда, где я их нашел.

— Можешь повторить это еще раз, — говорит Себ, глядя на плотно заправленную кровать. — Ничего не валяется, кроме этого старого медведя.

Он подходит к полке, чтобы взять его.

— Ни к чему не прикасайся! — лаю я.

Слишком поздно — Себ уже снял его с полки. Большинство людей не смогли бы дотянуться туда без стремянки, но Себу даже не нужно вставать на цыпочки.

— Он тяжелый, — говорит он, хмурясь. — Данте… Это черт знает что.

Я понимаю это еще до того, как он это говорит.

Это видео-няня.

Себ указывает на меня медведем. Маленький красный огонек мерцает за стеклянным левым глазом.

Камера работает в режиме реального времени. Кто-то наблюдает за нами прямо сейчас.

— Положи это обратно, — говорю я тихо.

— Он уже увидел нас…

— Тсс!

Я слышу тихий, почти беззвучный шипящий звук. Звук аэрозоля, выделяющегося при смешивании химических компонентов.

— БЕЖИМ! — кричу я Себу.

Мы мчимся к двери, в тот же момент достигая расколотой рамы. Я выталкиваю его вперед. Как только мои руки касаются его спины, сила, подобная удару грома, обрушивается на меня сзади. Меня выбрасывает из хижины. Словно бревно, застигнутое внезапным наводнением, я врезаюсь в Себа, и мы оба летим. Мы падаем на сухую траву, а хижина позади нас превращается в бушующий огненный шар.

— БЛЯДЬ! — Себ морщится, хватаясь за ногу. Он сильно упал на свое больное колено.

— Ты в порядке? — говорю я, переворачиваясь.

Он что-то стонет в ответ, но я не слышу этого, потому что у меня звенит в ушах. Я оглохну к сорока годам, если буду продолжать в том же духе.

— Что? — кричу я.

— Я сказал, ты в порядке? — кричит Себ в ответ, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.

Я осматриваю себя. У меня из правого бицепса торчит обломок дерева размером с карандаш. Когда я двигаюсь, я чувствую все больше кусков дерева и металла, вонзившихся мне в спину.

— Черт возьми.

Я хватаю Себа и закидываю его руку себе на плечо, помогая поднять его.

— Я в порядке, — протестует он, но я вижу, что он ступает только на здоровую ногу.

— Давай выбираться отсюда. Я уверен, что эта старая карга уже звонит в полицию.

Мы с Себом ковыляем обратно к внедорожнику. Я искренне рад, что он пригнал его сюда, потому что в данный момент ни один из нас не смог бы пробежать обратный путь через весь двор. Кроме того, если бы он не вошел и не подобрал этого медведя, я бы не заметил камеру и не услышал, как сработала бомба. Первое, что я бы узнал, это то, что все вокруг взорвалось вокруг моих ушей.

Слишком часто я оказываюсь на волосок от смерти. Я чувствую, что моя удача на исходе.

Когда мы садимся в машину, Себ говорит:

— Тебе лучше поехать в больницу.

— Который сейчас час? — спрашиваю я.

— Пять сорок два.

Я прекрасно понимаю, что в последний раз, когда что-то взорвалось в непосредственной близости от меня, я опоздал на встречу с Симоной.

Этого больше не повторится. Даже если весь город сгорит в огне.