Тайное проникновение. Секреты советской разведки - Виталий Павлов

Хочу напомнить, что интерес к имени Гордиевского стал угасать вскоре после его появления в Англии. И вот в феврале 1992 года, незадолго до парламентских выборов с его подачи газета «Санди таймс» преподносит как крупную сенсацию вымысел о тайных связях с Кремлем тогдашнего лидера лейбористов Пила Киннока. Опять всплеск внимания к изменнику.

Затем Гордиевский начинает играть роль свадебного генерала на судебных процессах, если британские спецслужбы не имеют более надежных свидетелей или экспертов. Так он «подкрепляет» показания другого российского изменника Виктора Ощенко, выдавшего британской контрразведке своего, британского инженера Майкла Смита, которого судили в Англии в 1993 году. В следующем году он клевещет на популярного английского журналиста и обозревателя Готша, вынуждая его уйти в отставку.

И вот в 1995 году он объявляет о грядущем появлении «сенсационного списка», состоящего из 24 имен британских деятелей, якобы сотрудничавших с советской внешней разведкой, пускает в ход всю свою изворотливость, дает многочисленные интервью, не заботясь о том, что они противоречивы и вызывают только недоумение. Его ветер саморекламы не замедлил посеять бурю резко критических и негодующих выступлений. Тон их сводился к тому, что Гордиевский зарвался и заврался, преувеличивая свою былую значимость в советской разведке.

Интересно проследить эту реакцию в британской и другой западной прессе за март 1995 года.

Газета «Индепендент» писала, что «товар, которым Гордиевский может торговать, — это ложь и обман», он лучше всего умеет «выдумывать разные истории». Гордиевский создает сенсации, говоря о связях видных политических деятелей, таких, как бывший лидер лейбористов Киннок, его предшественник на этом посту Майкл Фут.

Газета «Дейли телеграф» сообщает, что Майкл Фут намерен подать в суд за клевету на газету «Санди Таймс», поместившую интервью Гордиевского с измышлениями о нем.

Газета пишет, что «верить на слово таким шпионам, особенно «двойникам», как Гордиевский, — рискованная затея. Слабость Гордиевского в том, что он наивен, интеллектуально ограничен, а теперь к тому же, после развода с женой, потребовавшей от него больших денег, испытывает серьезные финансовые осложнения».

В том же духе пишет «Гардиан»: «Все, что исходит от Гордиевского, нужно воспринимать очень осторожно. Одни его утверждения служат для саморекламы, другие бывают частично достоверными, третьи — чистая ложь. В конце концов, шпионам платят за то, чтобы они врали, притворялись, поливали грязью кого-то, изворачивались, вынюхивали, маневрировали и манипулировали. Гордиевский занимается всем этим всю его жизнь». «Ложь и клевета — это те виды деятельности, в которых он отлично преуспел».

На волне этой справедливой оценки сущности изменника Гордиевского развернулась критика и книги «КГБ: взгляд изнутри», в написании которой он принимал участие.

Известный английский военный историк Майкл Ховард пишет: «Для серьезного ученого использование таких источников, как слухи и воспоминания, равносильно хождению по тонкому льду». Он спрашивает: «Насколько беспристрастным и надежным может быть агент-перевертыш?»

Джеймс Бамфорд, автор научного труда об АНБ, также высказался скептически в адрес К. Эндрю: «Господин Эндрю, похоже, ни разу не удосужился усомниться в том, что ему говорил Гордиевский».

Наиболее острой и саркастической критике подверг книгу один из самых известных американских историков Артур Шлессинджер-младший, выступивший с большой статьей в журнале «Атлантик Мансли»: «Поражает доверчивость Эндрю, — пишет Шлессинджер. — Похоже, он слепо верит во все то, что говорит ему Гордиевский… и прочие экс-коммунисты». Особенно возмутила его клевета на американского патриота Гарри Гопкинса.

Резко критиковали измышления Гордиевского, вложенные в уста Эндрю, и в Англии. Наиболее авторитетный в Британии эксперт по вопросам разведки и автор основательной биографии Кима Филби — Филипп Найтли — в журнале «Спектейтор» подверг яростной критике книгу, выразив свое крайнее неудовольствие «бесстыдным очернительством», тем, как был оклеветан Гарри Гопкинс и как надругались над его памятью.

Думаю, достаточно для характеристики и всесторонней оценки того, как низко пал этот изменник не только на преданной им родине, но и там, в том западном мире, который он избрал для себя уж никак не из «идейных» побуждений. Его корысть и жажда заработать на лжи вызвали отвращение и там.

Поднимая свою значимость в мире разведки, утверждая, что его выдал Эймс, Гордиевский изворачивается как угорь, только бы его имя не было забыто на Западе.

На самом деле Гордиевский был вызван в Москву отнюдь не потому, что возникли подозрения, а для утверждения его на должность резидента, что является обычной практикой во внешней разведке. И лишь в Москве сумели разобраться в том, что в его действиях, поведении были элементы сильно настораживающие, потребовавшие тщательной проверки.

Жаль, что этих подозрений не хватило для принятия оперативных мер для его разоблачения.

Дело «Спасителя мира» О. Пеньковского

В самый разгар «холодной войны» западным специальным службам сильно повезло. Начало 60-х годов ознаменовалось рядом крупных провалов ценных агентов и разведчиков советской внешней разведки, явившихся результатом предательств и измен. В Англии были арестованы резидент-нелегал Бен и его два сотрудника — Крогеры, выданные ЦРУ польским изменником Голеневским (см. Операцию «Портлендское дело»); затем последовал арест разведчика Блейка; в 1961 году в Германии был арестован агент-нелегал Фельфе. В этом же году переметнулись на Запад сотрудники внешней разведки А. Голицын и нелегал Ю. Логинов, бежали в ФРГ спецагенты Сташинский и Инга. В 1962 году изменил Ю. Носенко.

Эти провалы в работе внешней разведки, особенно потеря опытнейших разведчиков Бена и Блейка, ценного агента-нелегала Фельфе и измены Голицына и Носенко причинили серьезный ущерб нашей службе, однако они не вызвали особых политических последствий. Профессиональный же ущерб в известной мере компенсировался такими успешными делами, как операция «Карфаген», переход от американцев двух сотрудников АНБ Митчела и Мартина, принесших важные секреты американской криптологической службы, и, наконец, начало активной работы в НАТО агента Пака.

Хуже оказалось положение в военной разведке. Ее потрясла измена Пеньковского и, как стало известно значительно позднее, еще более серьезная по своим последствиям для ГРУ измена Полякова. Лишь в какой-то мере эта служба могла противопоставить этим серьезным поражениям успех агента Данлопа, завербованного в 1961 году, да приобретение в 1964 г. ценного агента в ЮАР Феликса.

Поскольку, по оценке западных специалистов, изменник Пеньковский из числа сотрудников ГРУ стоит на первом месте (тем более что о втором крупном военном разведчике, изменившем практически одновременно с Пеньковским, стало известно лишь недавно), рассмотрим обстоятельства, сопутствовавшие измене Пеньковского.

К ней Пеньковский, по его собственным словам, готовился задолго до практического ее совершения.

Будучи карьеристом, он начал осуществлять свое продвижение наверх, втираясь во время войны в доверие к генерал-полковнику, впоследствии маршалу артиллерии С. Варенцову. Оказывая ему и его семье различные услуги в течение последующих 20 лет, Пеньковский использовал его покровительство и содействие в продвижении по службе. От Варенцова, который ему полностью доверял и часто делился служебными новостями, Пеньковский получал разведывательные сведения, представлявшие интерес для западных спецслужб. В частности, о том, что происходило в высшем военном руководстве страны. Не без содействия и протекции Варенцова в 1944 году Пеньковский уже командовал артиллерийским полком.

На самой ранней стадии его работы в ГРУ, в 1955 году, Пеньковский был впервые послан за границу в качестве помощника военного атташе в Турции. Тогда же он впервые, пока анонимно, сообщил по телефону турецкой контрразведке о том, что военный атташе является резидентом военной разведки. С тех пор быстро созревая как изменник, он мечтал о западной роскоши и возможности вести свободную развратную жизнь на Западе.

Даже историк Брук-Шеферд, превозносящий Пеньковского как «гиганта» среди других перебежчиков, характеризует его как «бешеного развратника», которому нужен целый гарем (Брук-Шеферд Г. Штормовые птицы. Нью-Йорк, 1990).

Служебная характеристика Пеньковского за период его работы в Турции звучит пророчески: «Мстительный, злобный человек, беспримерный карьерист, способен на любую подлость» (Батуринский В. Д. Шпион, который хотел взорвать мир. Правда, 1994, 11 марта).

Эта озлобленность, недовольство тем, что, несмотря на протекцию маршала Варенцова, не удалось получить звание генерала, сама его предательская натура и привели Пеньковского к совершению измены, к использованию своей осведомленности во вред ГРУ, армии, собственному народу и родине.