Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

Тиберий пытался бороться с роскошью, но безуспешно. К тому же поведение самого принцепса противоречило его собственным мерам, тем более что оно преувеличивалось молвой. Тиберий так и не появлялся в Риме, и это способствовало распространению самых невероятных слухов.

Наконец, Тиберия, как и когда-то Августа, не могла не заботить проблема наследования его власти. У Тиберия был родной внук Тиберий Гемелл, сын Друза (его брат-близнец умер). Однако старшими по возрасту являлись сыновья Германика, а так как тот был официально усыновлен Тиберием, то они формально были более старшими внуками, чем Тиберий Гемелл. Это делало их и более предпочтительными преемниками принцепса. Но смерть старших сыновей Гермапика освободила Тиберия от этой опасности. Оставался Гай, но он, как говорилось выше, считался безвольным и потому неопасным. Тиберий женил его на Юнии Клавдии, дочери своего старого сторонника Μ. Юния Силана, и счел это достаточным, чтобы обезопасить родного внука от соперничества. Хотя Тиберий Гемелл был гораздо младше Гая, император в своем завещании сделал их равными наследниками, подчеркивая этим нежелание умалить будущее наследие родного внука. Дочери Германика тоже были выданы замуж за преданных соратников Тиберия. Так, Агриппина-младшая стала женой Гн. Домиция Агенобарба. Теперь казалось, что ничего не должно было мешать Тиберию передать власть родному внуку.

Однако решительным сторонником Гая являлся Макрон, ставший, как сказано выше, префектом претория после устранения Сеяна. Правда, в тот момент более опасными ему казались даже не юный Тиберий Гемелл, а отдельные представители римской знати, не желавшие прихода к власти ни внука Тиберия, ни сына Германика. Душой возникшего заговора стала некая Альбуцилла, бывшая жена Сатрия Секунда, в свое время клиента Сеяна, но он сумел спастись, выступив обвинителем своего патрона. Альбуцилла славилась своими любовниками, которые, по-видимому, и организовали этот заговор. Тиберию было уже далеко за семьдесят, и было ясно, что смерть его близка. Сторонники Альбуциллы решили, как кажется, возвести на трон мужа Агриппины Гн. Домиция Агенобарба. Существовал заговор или дело ограничивалось разговорами, точно неизвестно, но Макрон принял решительные меры. Альбуцилла и ее любовники были обвинены в предательстве. Она покончила с собой, другие тоже или покончили с собой, или были изгнаны. Некоторые, как Агенобарб, выжили и даже пережили принцепса. Но ни о каком противодействии планам Макрона не могло идти речи. В результате это препятствие на будущем пути Гая к власти было преодолено.

В 37 г. Тиберий решил вернуться в Рим. Но, приблизившись к городским стенам, он испугался какого-то неблагоприятного знамения и решил вернуться, однако по пути занемог и остановился на Мизенском мысу в вилле, когда-то принадлежавшей богачу Лукуллу. Вскоре Тиберий настолько ослаб, что окружающим показалось, что он умер. Они уже стали прославлять сына Германика Гая, находившегося неотлучно возле императора и считавшегося несомненным наследником власти, как вдруг Тиберий открыл глаза и потребовал еды. Тогда находившийся тут же Макрон набросил на голову императора ворох одежды, тем самым задушив его[52]. Так 16 марта 37 г. в возрасте 77 лет умер второй принцепс Тиберий Цезарь Август.

Правление Тиберия стало важным шагом в развитии императорской власти. Один тот факт, что, находясь сравнительно далеко от Рима, он не упускал из своих рук бразды правления государством, говорит о том, что власть принцепса приобрела самостоятельный характер. Несмотря на свою подозрительность, Тиберий сумел привлечь в качестве своих помощников хорошие кадры. В то же время он внимательно следил за тем, чтобы их действия не нанесли ущерб его власти. Стоило Сеяну занять слишком высокое положение, как последовало его падение. И внешняя, и внутренняя политика Тиберия была весьма удачной. Полностью отказавшись от внешней экспансии, он, однако, сумел стабилизировать ситуацию на границах и укрепить положение Империи.

Не менее эффективно решал Тиберий и вопросы внутренней политики. Особенно ярко это проявилось во время острого экономического кризиса в Италии в 30-х гг. В то же время он решительно расправлялся со всякой реальной или даже воображаемой оппозицией. Была разгромлена группировка, концентрировавшаяся вокруг Агриппины. Процессы по делам «оскорбления величества» позволили принцепсу взять под полный контроль сенат. Другой целью этих процессов были конфискации имущества обвиняемых, что, наряду с иными мерами, позволило наполнить государственную казну. Характерной чертой правления Тиберия стало сочетание умелого администрирования с жестоким террором, что привело к усилению власти принцепса, ярко сказавшемуся при следующем правлении.

Калигула. Тиберий не мог не учитывать обычай, в соответствии с которым нельзя было лишить наследства единственного оставшегося в живых сына Германика Гая, являвшегося официально таким же его внуком, как и Тиберий Гемелл. Да и сам Тиберий, будучи консервативным по натуре, придерживался традиционных правил, поэтому наследниками своего имущества он назначил обоих, что делало их фактически и наследниками власти.

Тем временем известие о смерти Тиберия вызвало ликование в Риме, многие кричали: «Тиберия в Тибр», призывая не предавать его сожжению. Разумеется, сделано это не было, и прах принцепса был помещен в мавзолей Августа. Вскоре собрался сенат, и толпа восторженно встретила известие о назначении наследником сына обожаемого Германика. Ворвавшись в здание, она потребовала, чтобы власть была передана именно Гаю. Это отвечало и настроениям многих сенаторов. Уже 18 марта сенат передал все полномочия принцепса одному Гаю. Того в Риме в это время не было (он находился с телом Тиберия). Лишь через десять дней Макрон и Гай прибыли в Рим с его телом. Гай вступил в переговоры с консулами Гн. Ацерронием Прокулом и Г. Петронием Понтием Нигрином, а также с теми сенаторами, которых он считал верными себе, и был составлен план действий.

Макрон, прочитав в сенате завещание Тиберия, призвал, однако, его не утверждать, ибо, как он заявил, только безумец мог назначить наследником человека, по возрасту еще не способного заседать в сенате. Сенат снова признал единственным наследником Тиберия Гая. В результате вся власть была передана Гаю[53]. Чтобы несколько смягчить отказ от выполнения завещания Тиберия, новый принцепс дал обещание усыновить Тиберия Гемелла, делая его, таким образом, на какое-то время своим наследником. Гай принял официальное имя Г. Цезарь Август Германик. Свое детство он провел в военных лагерях вместе с отцом, и его иногда даже называли «воспитанником легионов». Там он носил военную одежду, конечно же по своему размеру, в том числе маленькие солдатские сапожки, и поэтому был прозван Калигула (Сапожок) и под этим именем вошел в историю.

За время после битвы при Акции в Риме сменилось два поколения, и люди уже не представляли себе иной власти, кроме как личная власть принцепса. С другой стороны, у Калигулы не было соперника, на которого он оглядывался бы, поэтому он мог обойтись без