Другая история Московского царства. От основания Москвы до раскола [= Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола] - Дмитрий Калюжный

В итоге на престол вернулась прежняя династия; однако, Кель-Ахмед и другие члены правительства совсем не желали возвращения лично Мухаммеда-Эмина, и ханом был избран его брат, царевич Абдул-Латыф. Младший сын хана Ибрагима и Нур-Салтан, он родился в Казани около 1475 года. При выходе матери замуж за крымского хана Менгли в 1480 году, царевич был увезён из Казани в Бахчисарай и провёл детство и юность в Крыму.

В царствование там хана Менгли Крымское ханство находилось в дружественных отношениях с Москвой, и отчим отправил Абдул-Латыфа на службу в Россию, как только тот достиг совершеннолетия.

Абдул-Латыф был в Москве ласково принят, и получил в удел Звенигород, в то время как его старший брат Мухаммед-Эмин правил Коширой. Эти города принадлежали к числу коренных городов Московии. Нам кажется важным, что по завещаниям московских князей Кошира ВСЕГДА передавалась по наследству старшему, а Звенигород второму сыну Московского князя. Правда, отец Иоанна III, Василий Тёмный, передал своему второму сыну город Дмитров, а старший сын самого Иоанна уже соправительствовал с ним в Москве и, возможно, Кошира и Звенигород были просто «свободны», но мы всё же видим здесь противоречие, разрешить которое источники не позволяют.

Впрочем, Абдул-Латыф пробыл в своём новом уделе недолго: вскоре он был избран на казанский престол, и русское правительство дало на это согласие. Мухаммед-Эмин, конечно, был обижен тем, что его обошли, и в виде компенсации ему увеличили содержание, прибавив к Кошире Серпухов и Хотунь, что удваивало его доходы.

При вступлении на престол Абдул-Латыфу было чуть больше двадцати лет. Опять на престоле оказался хан, выросший и получивший воспитание за границей, на этот раз в Крыму. Для нового хана, хоть он и пожил какое-то время в России, всё русское было чужим. Возможно, потому Кель-Ахмед и предложил его кандидатуру, — причём опять ошибся. Хорошего хана для Казани из Абдул-Латыфа не получилось. В январе 1502 года в Казань прибыло русское посольство с новым князем Звенигородским во главе, и хан был низложен. Причём со стороны казанцев не произошло никакого отпора; возможно, Кель-Ахмед в очередной раз что-то «понял».

Протест последовал лишь со стороны Крымского хана, но и тут дело ограничилось дипломатической перепиской. Получив из Москвы ответ на свой запрос о казанских событиях в следующих выражениях: «Великий князь его (Абдул-Латыфа) пожаловал, посадил на Казани, а он ему начал лгать, ни в каких делах управы не чинил, да и до Земли Казанской учал быть лих», — казанский хан успокоился. Тем более, что с династической стороны положение не изменилось, ведь казанский престол получил другой пасынок крымского хана — наш старый знакомец Мухаммед-Эмин.

Низложенного Абдул-Латыфа отправили в ссылку в г. Белоозеро. Лишь в январе 1508 года русское правительство освободило его из-под ареста («из нятства») и дало ему в управление город Юрьев Польский, хотя Крымское правительство настаивало на том, чтобы Абдул-Латыф получил в управление г. Коширу. Зато Великий князь «в братство и в любовь его себе учинил», правда, потребовав соблюдения целого ряда формальностей. Например, крымский хан Менгли-Гирей, царица Нур-Салтан и старший сын Менгли-Гирея царевич Мухаммед должны были дать поручительство в том, что Абдул-Латыф не изменит Великому князю. С этих пор Абдул-Латыфа, как полноправный суверенный государь в своём уделе, получил право войны и мира, ведения дипломатических договоров, в официальных документах с Великим князем оба государя называли друг друга братьями, то есть считались равными между собою. В распоряжении хана было войско — огланы, князья и «казаки» = простые татары.

27 октября 1505 года, на 67-м году жизни, после 44 лет правления государством умер Иоанн III Васильевич.

1505. — Великим князем Московским становится Василий III Иванович (1479–1533). Он лично унаследовал три четверти владений государства, и получил исключительное право на власть в стране.

Новый государь продолжил расширение владений Москвы.

Однако ему пришлось ещё раз ввязаться в кровопролитную войну с Казанью (1505–1507), затеянную самими казанцами во главе с их новым ханом, вчерашним князем Звенигородским, Мухаммед-Эмином. Война не изменила положения сторон, они в итоге вернулись к исходному состоянию своих отношений, но она окружила хана ореолом победителя, укрепила его на престоле, прославила казанское войско и обогатила граждан добычей, а русские понесли огромный материальный и немалый моральный ущерб. А ведь в 1507 году началась ещё и русско-польская война из-за Смоленска, — она длилась затем до 1522 года.

Оправившись от поражений, нанесённых казанцами, русское правительство укрепило границу, и в 1508–1510-х годах построило каменную крепость в Нижнем Новгороде. В Казани же всё более или менее успокоилось; происходили оживлённые дипломатические сношения с крымским и московским правительствами, укреплялись коммерческие связи. Россия путём переговоров добилось в январе 1508 года освобождения из Казани своих военнопленных, взятых в 1506 году. А Мухаммед-Эмин решил вернуться к своей прежней дружелюбной политике, понимая, что рискует не только престолом, но ему в перспективе грозит ссылка на север в качестве арестанта, если не чего похуже.

1508. — Подписание «вечного мира» с Великим княжеством Литовским. Признание Литвой присоединения к Московскому государству Северских земель.

1509. — Разгорелась борьба между игуменом Волоцкого монастыря Иосифом, сторонником сильной великокняжеской власти, и новгородским архиепископом Серапионом, утверждавшим верховенство церковной власти над светской. Конфликт закончился снятием церковным собором Серапиона с архиепископства и заточение его в Андрониковом монастыре.

1509–1510. — Поездка Василия III в Новгород, имевшая большое политическое значение. В числе прочих знатнейших лиц Великого князя сопровождал Абдул-Латыф, бывший казанский хан, бывший ссыльный. (Правда, Москва не была удовлетворена направлением взглядов Абдул-Латыфа, и он не миновал нового ареста: в мае 1512 года его обвинили в содействии набегу крымских татар на Россию, арестовали и лишили всех владений.)

1510. — Присоединение Пскова. Псковское вече уничтожено, псковские семьи переселяются в московские волости. В этом же году Филофей, инок псковского Елизарова монастыря, в послании к Василию III развивает теорию о Москве — третьем Риме.

1512. — Король польский и великий князь литовский Сигизмунд начал войну с новым государем Москвы, но ничего не добился. Всё больше литовско-русских князей, таких, как Михаил Глинский, переходили к Москве. В 1512 году, узрев нарушение мира в нападении союзных теперь уже Литве крымских татар, московские войска двинулись на Смоленск.

В то же время с казанцами отношения только улучшались. В феврале 1512 года сеид Шах-Хуссейн совершил поездку из Казани в Москву и здесь подписал от имени казанского правительства договор об установлении вечного мира между обоими государствами: «мир вечный взяли с великим князем и любовь неподвижиму, доколе бог даст». Этому предшествовали следующие интересные события.

Царица Нур-Салтан, мать Мухаммеда-Эмина и Абдул-Латыфа, жила в Бахчисарае. По рождению она была Ногайской княжной и, дважды овдовев на казанском престоле, вышла замуж за крымского хана Менгли-Гирея. Сохранилась (в русских переводах) её замечательная переписка с сыновьями и с Иоанном III.

В 1494–1495 годах Нур-Салтан совершила большое путешествие на Восток: посетила Аравию и Египет вместе со своим братом князем Хуссейном, побывала в Медине и Мекке. Как лицо, совершившее паломничество ко гробу пророка, Нур-Салтан получила звание Хаджи, и с этого времени в дипломатической переписке всегда называла себя этим именем (в русской передаче — Ази). Возвратившись из путешествия по Востоку, Нур-Салтан прислала Ивану III в подарок того коня, на котором сделала путь: «Сухой бы поклон не был, молвя, к Мекке на котором иноходце сама ездила, с Ах-чюрою есми к тебе послала».

Детей от Менгли-Гирея у неё не было и, тоскуя по сыновьям от первых браков, она совершила в 1510 году большое путешествие из Бахчисарая в Москву и Казань, чтобы навестить своих сыновей. В поездке её сопровождал младший сын Менгли-Гирея — царевич Сагиб-Гирей. Царица прибыла в Москву 21 июля 1510 года и была торжественно встречена государем с боярами. Об этой встрече известно только задним числом из того, что рассказывали несколько лет спустя Герберштейну, который при этом пишет, что Василий называл себя отнюдь не государем, а всего лишь «губернатором», — видимо, по дипломатическому протоколу.

В Москве Нур-Салтан пробыла месяц, повидалась с Абдул-Латыфом, — он тогда ещё был на свободе, — и выехала в Казань. Там она провела девять с половиной месяцев и отправилась в обратный путь, затем ещё пять с половиной месяцев прогостила в Москве у Абдул-Латыфа и возвратилась в Крым по зимнему пути; русская свита провожала её до границы. (Скончалась она в 1519 году.) Это её пребывание в Москве сопровождалось дипломатическими переговорами между крымским, московским и казанским правительствами и завершилось уже упомянутым заключением вечного мира между Казанским ханством и Россией.