Я никому не скажу - Дина Дэ

пирога. Никогда еще пища не казалась мне такой вкусной. От блаженства я даже прикрыла глаза.

Чувствую, в ближайшие месяцы еда станет моей единственной отдушиной.

Пока Андрей с профессором обсуждали какую-то математическую конференцию, я доела пирог и, подхватив грязную посуду, вышла на кухню.

Вымыв тарелки, я промокнула руки полотенцем и подошла к окну. Август был в самом разгаре. Уже не знойное лето, но еще и не осень. Я любила этот приглушенный месяц. У меня у самой день рождения был в начале сентября.

Обняв себя руками, я замерла, высчитывая, когда родится наш с Климом ребенок.

Апрель?

А с какого момента начинать отсчитывать? А если он родится раньше срока?

У меня было столько вопросов. И ответы мог дать только квалифицированный врач. Так что, как бы я не избегала больниц, мне необходимо была найти хорошего гинеколога, который вел бы меня до самого роддома…

— Всё нормально, Саш?

Я не услышала, как на кухню зашел профессор.

Обернувшись, я попыталась незаметно смахнуть навернувшиеся слезы. С тех пор, как я увидела две полоски, моя защитная оболочка истончилась до предела. Я могла разрыдаться от всего. Даже от радости.

— Да, всё хорошо, — улыбнулась я, сверкнув влажными глазами.

Роберт Алексеевич, помедлив, тяжело опустился на стул.

— Скучаешь по нему? — тихо спросил он.

Я сильнее обхватила себя дрожащими руками.

— Очень сильно, — выдохнула я, думая о том, чтобы не причинить вреда крохотному существу внутри себя.

— На этой неделе должен прийти результат ДНК-теста, — медленно проговорил профессор, разглаживая ладонью клеенку на столе.

— Но это не он. Я чувствую, — добавил пожилой мужчина, поднимая на меня глаза.

Чувствуя, как по щекам скатываются слезы, я кивнула. Мне тоже казалось, что там, в морге, лежит не Клим. Я не могла объяснить свою уверенность. Но это было так.

Отойдя от окна, я присела за стол напротив профессора. У меня был к нему один важный вопрос, и пришло время задать его.

— Роберт Алексеевич… — я слегка замялась, но, глубоко вздохнув, продолжила. — Клим говорил, что он бесплоден. Он чем-то переболел в детстве?

Профессор слегка вздрогнул и впился взглядом в мое лицо.

— В четырнадцать Клим перенес свинку с тяжелыми осложнениями — двусторонним воспалением яичек. Врач сказал, что это восемьдесят процентов вероятности бесплодия.

— Он потом обследовался? — быстро спросила я.

Мужчина покачал головой.

— Насколько я знаю, нет. Но Клим мог просто не говорить мне об этом.

Я судорожно переплела пальцы и уставилась на свои руки.

Двадцать процентов.

Этот ребенок с самого своего зарождения неистово боролся за право существования. И он станет необыкновенным человеком. Сильным, свободным, искренним, бесстрашным…

И у него будет дерзкая улыбка Клима...

Дрожащая старческая рука осторожно коснулась моей ладони.

Улыбнувшись, я медленно подняла глаза на профессора. Он все понял. И по его посветлевшему лицу текли слезы.

У нашего ребенка будет самый офигенный дедушка.

Глава 58

С самого детства я ненавидела больницы. Тоскливые простерилизованные коридоры, тревожные лица, на которых уже давно не было искренней улыбки, равнодушные деловитые врачи.

Мне казалось, что любой человек, переступивший порог больницы, в один миг переставал принадлежать себе и подчинялся каким-то интуитивным правилам — чем равнодушнее и злее ты становишься, тем больше вероятность выжить.

У гинеколога я была только один раз на плановом медосмотре в старших классах и до сих пор вспоминала это неловкое посещение с содроганием.

Но теперь всё было по-другому.

Роберт Алексеевич помог мне найти самого лучшего гинеколога, специализирующегося на ведении беременности. Сегодня должен был состояться мой первый прием. Я ждала его целую неделю, и теперь меня знатно потряхивало. Я подготовила для своего врача столько глупых вопросов и слёз.

Блять, как же просто теперь было довести меня до рыданий. Я могла расплакаться прямо в подъезде от вида мяукающего котёнка! А любое грустное кино или музыка превращали меня во всхлипывающую бесформенную размазню. Как же я бесила сама себя!

И да, того потрепанного несчастного котёнка я забрала к себе домой. Говорят, рыжие коты к удаче.

— Так вот, Александра, срок примерно пять-шесть недель. Для УЗИ пока рановато, но на следующем приеме будет в самый раз. Мы даже сможем записать сердцебиение вашего ребенка.

Моложавая женщина уверенным движением стянула с себя перчатки и отошла от гинекологического кресла.

Торопливо одевшись, я села за стол напротив врача, строчащего в моей карточке, и замерла, чувствуя, как внутри что-то стремительно переворачивается.

Сердцебиение?!

У этой малявки уже есть сердце?!

Откинув голову, я уставилась в белый потолок, пытаясь сдержать подступившие слезы. Но это было бесполезно.

Я снова рыдала…

Женщина в белом халате подняла на меня глаза и, слегка улыбнувшись, пододвинула коробку с салфетками и мягко проговорила:

— С ребенком всё в порядке. Он чувствует вас. И когда вам хорошо, то и ему спокойно. А если вы волнуетесь, то и он волнуется вместе с вами.

Глубоко вдохнув, я медленно кивнула и взяла со стола салфетку.

Теперь я была не одна. И отныне каждый мой вздох был посвящен этой крохе.

Интересно, а если бы Клим был сейчас рядом, как бы он повёл себя? Как вообще молодые отцы реагируют на подобную новость?

Мне кажется, он усмехнулся бы своей дерзкой наглой ухмылкой и молча положил бы свою широкую ладонь на мой пока еще плоский живот. А потом непременно поинтересовался бы у врача, до какого срока мы сможем заниматься сексом…

Всхлипнув, я посмотрела на врача. Пододвинув ко мне какие-то брошюрки, она рассказывала, как я должна вести себя в последующие месяцы. Витамины, питание и хорошее настроение — отныне моя жизнь должна была стать именно такой. Не так уж плохо. Ради этой малявки я готова была на всё. Даже стать счастливой.

— Отец ребенка будет присутствовать на УЗИ? — небрежно спросила врач, убирая в сторону мою медицинскую карточку.

Я невольно задержала дыхание.

Узнаю ли я о Климе хоть что-нибудь через пол месяца?

— Пока не знаю. Он в отъезде, — быстро ответила я.

Мне нравилось думать, что когда-нибудь Клим сможет прийти вместе со мной к врачу и услышать сердцебиение нашего малыша. И никакая реальность не могла убедить меня в обратном. Клим всегда будет с нами.

— Хорошо, жду вас через две недели. Если возникнут вопросы, звоните в любое время.

Женщина улыбнулась и протянула мне свою визитку.

Первый прием состоялся. Ребенок здоров. Это было